Евгений Полищук - «Ахтунг! Покрышкин в воздухе!». «Сталинский сокол» № 1
Саша даже не поверил своим ушам, когда Сергей выкрикнул: «Покрышкину». Сдерживая волнение, он пробился сквозь кружок девчат и взял письмо. Почерк Марии… Наконец-то! Он отошел к своему самолету и быстро распечатал письмо. Мария! Жива-здорова, часто думает о нем, скучает. Сильно переживает, когда читает в газетах статьи о жестоких воздушных боях на Кубани. И в конце: целую, твоя Мария.
Саша так разволновался, что не находил себе места. «На фронте сейчас затишье, нужно с нею повидаться», – начало созревать у него решение.
По привычке, заложив руки за спину, он расхаживал перед своим самолетом туда и обратно, а Чувашкин, на этот раз не получивший известий из дома, издали, исподтишка, наблюдал за своим командиром.
«А что, сейчас пойду к Исаеву и отпрошусь на день-два. Что тут до Миллерова, доберусь за часика полтора. Имею я право повидать свою жену или нет?!»
– Решено! – вдруг громко произнес он и, не отвечая на недоуменный взгляд Чувашкина, энергичным шагом направился на КП.
– Товарищ командир! – с порога обратился он к Исаеву, в задумчивости расхаживающему по землянке. Они что-то обсуждали с начальником штаба, который с кучей бумаг сидел за столом.
Командир полка остановился и вопросительно посмотрел на вошедшего.
– Товарищ командир, разрешите на денек слетать к жене, Марии. Она сейчас находится под Миллеровом.
– К жене? – удивился Исаев. – Это к кому же, к той самой блондинке из Манаса?
– Да, к ней, – как можно спокойней подтвердил Александр.
– А я и не знал, что ты женат. Ох, уж эта мне любовь! – воскликнул Исаев и опять зашагал по землянке. Потом неожиданно остановился перед Покрышкиным и сказал:
– Ладно, лети!
И, повернувшись к начштаба, приказал:
– Начштаба, приготовь приказ!
– А можно на «Ут-2»? – решился Александр еще на одну просьбу. «Ут-2» был самолетом связи полка.
– Бери, бери… Вижу – пропал Покрышкин! – захохотал Исаев и хлопнул Сашу по плечу: – Но учти, послезавтра быть в полку!
– Есть послезавтра быть в полку! – Саша радостно козырнул и выскочил из землянки.
В последнее время Исаев заметно изменился. После того, как о Покрышкине стали писать газеты, после его встреч с командующим армии Вершининым, повышения в должности по инициативе штаба дивизии, высокой оценки, данной летчику маршалом авиации Новиковым на совещании в Пашковской, командир полка стал подчеркнуто любезен и осторожен. Недавно он сам предложил Покрышкину поменять его «тринадцатую» на одну из недавно полученных «кобр» с более мощным двигателем и, соответственно, вооружением. Новая модификация – «Р-40».
Гриша Чувашкин очень удивился, услышав от Покрышкина:
– Видал? Новые машины пригнали. Будь здоров! Одну из них мы с тобой получаем. А что, разве не заслужили?
Пришлось Грише закрашивать семнадцать звездочек на «тринадцатой» и переносить их на новую машину. Старую передали летчику Самсонову.
– А какой номер будем на ней рисовать? – спросил Гриша после того, как Покрышкин опробовал новый самолет и окончательно принял решение на нем летать.
Подумав, Покрышкин сказал:
– Нарисуй 100. Круглая цифра и удобный будет позывной – «Я сотка». Хорошо звучит, правда?
– Да, – согласился Гриша, – а еще было бы здорово, если бы вы их нащелкали столько же, в аккурат сотню.
На том и решили – рисовать номер 100.
Аэродром под Миллеровом он нашел быстро – над ним все время кружили наши штурмовики. Приземлившись и зарулив на указанную ему стоянку, Покрышкин выбрался из своего старенького «Ут-2» и не спеша пошел вдоль стоянок самолетов, мысленно прикидывая, у кого можно узнать, где располагается интересующая его медицинская часть.
Аэродром жил обычной фронтовой жизнью. Одни самолеты только что вернулись с боевого задания: механики, стоя на стремянках, раскрыв капоты, возились с моторами, в очередь к самолетам выстраивались бензозаправщики, грузовики с бомбами и снарядами. У других техники заливали в баки горючее. Третьи, заправившись горючим, пополнив боеприпасы, по очереди выруливали на старт. В центре этого водоворота стоял инженер полка, зорко наблюдая за работой конвейера. При его внеплановых остановках он вмешивался и давал необходимые команды.
Около одной из стоянок находился «стартер» – полуторка со специальным устройством на ней для запуска авиационных двигателей. На его подножке сидел пожилой усатый шофер. Подойдя поближе, Саша сразу его узнал – старый знакомый по Манасу. Водитель, увидев Александра, вскочил.
– Капитан Покрышкин! Здравия желаю! – воскликнул усач.
– Теперь уже майор. Здравия желаю! – улыбнулся Саша.
«Вот сейчас у него и узнаю, как там вела себя Мария. В случае чего – сразу полечу обратно», – ни с того ни с сего вдруг решил он.
– Ну как там у вас на Кубани дела? – поинтересовался усач. – Много немцев насбивали?
– Да, было жарковато… – рассеянно ответил Саша.
– А мы вас вспоминали, когда встречали вашу фамилию в газетах. Да, хорошее время было в Манасе, – вдруг мечтательно заговорил о прошлом шофер.
– Да, здорово было… Море, – согласился Саша.
– А вина сколько, а девчата какие, – подхватил его мысль шофер.
– А ты случайно не помнишь, была там медсестра Мария? – как бы между прочим спросил Александр.
– Ну как же не помнить! – оживился шофер. – Очень хорошо помню. Блондинка, симпатичная такая. Душевная дивчина. Так хорошо меня тогда пролечила. А недавно руку мне перевязывала. У нас все ее уважают. Постойте, – вдруг хитро прищурился шофер, – а вы часом не к ней прилетели? Ну конечно, к ней. Как я, дурень, сразу не догадался. Ведь в батальоне все считают ее вашей женой.
– Точно, к ней, – в тон шоферу весело ответил Покрышкин. – А ты не подбросишь меня к ее санчасти на своем «стартере»?
– О чем разговор! Конечно, подвезу, – охотно согласился водитель. И, усаживаясь на сиденье, добавил: – Вот Машенька обрадуется!
Сначала они заехали в штаб полка штурмовиков, где Саша отметил свое отпускное удостоверение, потом направились в Старую Станицу – место расположения медсанчасти. Находилась она километрах в десяти от аэродрома.
По дороге шофер рассказывал местные новости, но Саша слушал его вполуха. Он все думал о своем поступке, укорял себя за ненужную подозрительность, чувствуя на душе неприятный осадок, – так чисто и доверительно было письмо Марии, а он…
– Вот здесь их санчасть, товарищ майор, – прервал его невеселые размышления водитель. – До свидания. Даст бог, еще свидимся.
Пожав его крепкую мозолистую ладонь, Покрышкин выбрался из кабины полуторки и сразу же увидел группу медиков в белых халатах, стоявших у ворот дома. К ним он и направился, уже издали примечая знакомые лица.
