Генри Харрер - Семь лет в Тибете
Весной Норбулингка представлял собой прекрасную картину. Пышно цвели персиковые и грушевые деревья. По лужайкам гордо расхаживали павлины, и сотни редких растений в горшках стояли на солнце. В одном из уголков сада располагался маленький зоопарк, но большинство вольеров пустовало: раньше там жили пантеры и медведи, но они быстро погибли в тесных клетках. Осталось несколько диких кошек и рысей. Далай-лама часто получал в подарок животных, иногда раненых. Они находили безопасное пристанище в его зверинце.
Кроме храмов в саду располагалось много небольших домиков, разбросанных среди деревьев. Каждый имел свое назначение – один для медитации, другой для чтения и учебы, остальные служили местом встреч монахов. Самое крупное здание в несколько этажей стояло в центре сада – наполовину храм, наполовину резиденция его святейшества, со слишком маленькими, на мой вкус, окнами. Думаю, называть этот обыкновенный дом дворцом означало бы преувеличивать. Как резиденция он намного превосходил по удобству Поталу, напоминавшую скорее тюрьму, но тоже производил мрачноватое впечатление. Как, кстати, и сад. Деревья в нем бесконтрольно росли многие годы и местами образовывали непроходимые джунгли. Никто никогда не пытался расчистить их. Садовники жаловались, что цветы и фрукты плохо расцветали в такой тени. Я с удовольствием реорганизовал бы Внутренний сад. В округе множество садов страдало отсутствием стиля. Мне удалось убедить высокого гофмейстера в необходимости спилить некоторые деревья. Я же и возглавил эту работу: садовники слабо в ней разбирались, занимаясь главным образом выращиванием цветов в горшках, днем выставлявшихся на свежий воздух, а ночью убиравшихся в помещения.
Одна из дверей Внутреннего сада вела непосредственно к конюшням, где держали любимых лошадей далай-ламы и подаренного ему дикого осла – онагра. Животные тихо и спокойно существовали под присмотром многочисленных конюхов, объедались и толстели: хозяин на них не ездил и никогда не запрягал.
Учителя и личные слуги далай-ламы размещались за пределами желтой стены в парке Норбулингка. Они и пятьсот крепких телохранителей обитали в комфортабельных (по тибетским меркам) и исключительно чистых домах. Тринадцатый далай-лама уделял много внимания своей страже. Он одел охранников в форму европейского покроя и сам наблюдал за их занятиями из одного павильона. Меня поразила западная стрижка бойцов – остальные тибетцы причесывались иначе. Вероятно, в Индии вид английских и индийских военных произвел на тринадцатого далай-ламу хорошее впечатление, и он преобразил своих телохранителей соответствующим образом. Офицеры жили в красивых маленьких бунгало, окруженных цветочными клумбами. Служба стражников не отличалась сложностью. Они составляли конный эскорт далай-ламы и ходили маршем во время праздничных процессий.
Я закончил строительство задолго до того, как далай-лама переехал в летнюю резиденцию. Мне было интересно, понравится ли ему кинотеатр? Я надеялся узнать его мнение от Лобсанга Сам-тена, который должен присутствовать на первом просмотре. Вероятно, для управления аппаратурой далай-лама собирался пригласить киномеханика из Индийского представительства. Там часто показывали индийские и английские фильмы, ублажая гостей на приемах. Меня забавляло, какой энтузиазм проявляли тибетцы при просмотре разных кинолент, особенно о далеких странах. Интересовала и реакция молодого правителя на кино.
Я наблюдал за процессией, направлявшейся из Поталы в Норбулингка, с кинокамерой в руках. Как обычно, мне казалось проблемой найти подходящее место для съемок церемонии, но мой помощник, гигант с рябым лицом, решил ее за меня. Он нес камеры, и толпа расступалась. Парень выглядел устрашающе, хотя на самом деле отличался добротой, тактом и храбростью. Дальнейшие события охарактеризовали его с самой лучшей стороны.
Иногда в сады Лхасы заходили леопарды. Люди их не убивали, а заманивали в различные ловушки. Однажды и в Драгоценный сад забрел леопард. Окруженный, раненный пулей в ногу, он забился в угол и рычал на всех, кто осмеливался приблизиться к нему. Неожиданно мой помощник бросился на зверя и голыми руками держал его, пока не подоспели солдаты и не затолкали леопарда в мешок. Рябой гигант получил серьезные царапины, а леопарда поместили в местный зоопарк, где он вскоре сдох.
Когда в кедровом паланкине далай-ламу проносили мимо меня, он улыбнулся, завидев кинокамеру в моих руках. Мне показалось, Живой Будда доволен обретением собственного маленького кинотеатра. Да и как иначе мог воспринять подобное событие подросток его возраста? Однако, взглянув на торжественное и восхищенное лицо своего помощника, я вдруг осознал: для всех, кроме меня, этот мальчик – бог, а не четырнадцатилетний юнец.
Глава 15. УЧИТЕЛЬ ДАЛАЙ-ЛАМЫ
После съемок в Норбулингка меня, спокойно возвращавшегося домой верхом на лошади, догнал недалеко от Лхасы довольно возбужденный солдат-телохранитель и сообщил: его послали за мной, мне надлежит срочно скакать в Летний сад. Я сразу подумал – что-то случилось с кинопроектором, и даже не мог предположить истинной причины вызова. Но повиновался немедленно и вскоре вернулся в Норбулингка. У желтых ворот топтались пара монахов. Завидев меня, они дали сигнал поторопиться. Едва спешившись, я тут же отправился с ними во Внутренний сад. Там ждал Лобсанг Самтен. Он что-то прошептал мне на ухо и сунул в руки белый шарф. Не оставалось никаких сомнений: далай-лама, вопреки всем условностям, хочет лично встретиться со мной.
Я направился прямиком к кинотеатру. Как только подошел, дверь открылась изнутри, и перед моим взором предстал сам Живой Будда. Преодолев смущение, я низко поклонился и передал ему шарф. Он взял его левой рукой, а правой благословил меня. Это мало походило на церемониальное наложение рук, скорее на импульсивный порыв мальчика, наконец получившего желаемое. В театре, низко опустив головы, нас ждали три настоятеля-учителя его святейшества. Я хорошо их знал и заметил, как холодно ответили они на мои приветствия. Естественно, им не нравилось мое появление в их владениях, но они не отваживались открыто воспротивиться приказу далай-ламы.
Молодой правитель держался очень сердечно. Его лицо светилось улыбкой, когда он расспрашивал меня. Бог-Король вел себя как человек, которому в течение многих лет приходилось самостоятельно решать множество проблем. А теперь, найдя собеседника, он хотел получить ответы разом на все свои вопросы. Не дав мне времени подумать, мальчик поспешно указал на проектор, торопясь наконец посмотреть давно ожидаемый фильм: документальную ленту о капитуляции Японии. Далай-лама подошел к аппарату вместе со мной, а настоятелей оставил в зале изображать аудиторию.
