Дмитрий Лихарев - Адмирал Дэвид Битти и британский флот в первой половине ХХ века
Предсказания Уэмисса едва не сбылись. 22 октября Шеер отдал Хипперу приказ "нанести удар английскому флоту всеми имеющимися силами". Хиппер немедленно разработал план операции. Исходя из опыта Ютландского сражения и соотношения сил, Хиппер решил дать ночной бой, к которому германский флот был гораздо лучше подготовлен. И Шеер одобрил этот план. Выход в море был назначен на 30 октября. Решение Шеера носило не военный, а политический характер. Это было единоличное решение, имевшее по своей сути характер бунта. Оно было принято за спиной нового правительства и хранилось от него в глубокой тайне.
Решающее сражение на море уже не могло вернуть Германии былое военное счастье. Даже в случае победы, что являлось совершенно невероятным, над английским флотом, поскольку за ним теперь стоял флот американский, который мог продолжить блокаду. Более того, в условиях, когда исход борьбы на суше был уже предрешен, блокада не имела никакого значения для исхода войны. Однако чудовищные кровавые жертвы, которые предстояло принести в ходе крупного морского сражения независимо от его исхода, должны были до предела ожесточить державы Антанты и свести на нет всякую надежду на быстрое и снисходительное перемирие, которого настойчиво добивалось новое германское правительство.
Таким образом, решение о морском сражении имело политический характер и наносило прямой удар политике социал-демократического правительства. Коль скоро решение было принято командованием флота самовольно, оно явилось грубейшим нарушением воинской дисциплины и субординации, открытым неподчинением, офицерским бунтом. Ответом на него был мятеж рядового состава.
Среди матросов Флота Открытого моря уже давно зрело недовольство. Еще в 1917г. имели место случаи нарушения дисциплины по политическим мотивам, которые были подавлены железной рукой и повлекли за собой жесточайшие кары. После состоявшейся расправы ничего подобного больше не повторялось и ничто не давало малейшего повода полагать, что запуганные матросы теперь, в преддверии ставшего совершенно очевидным окончания войны, решились бы рисковать собственными жизнями, участвуя в крупном мятеже. Разумеется, они не собирались жертвовать жизнью и участвуя в морском сражении. Поэтому, когда они вдруг оказались перед выбором - потерять жизнь в ходе восстания или в сражении, команды многих крупных кораблей решились на восстание. Конечно, они поступили так не из трусости: участие в восстании в условиях военного времени требует от человека большего личного мужества и презрения к смерти, чем на поле боя. Они поступили так потому, что считали свои действия правильными.
На "Тюрингене" - одном из двух линейных кораблей, которые 30 октября отказались выйти в море, за пару дней до того к старшему офицеру явился делегат от матросов и заявил, что запланированный выход флота, пожалуй, не согласуется с линией нового правительства. Старший офицер язвительно ответил (согласно более позднему показанию матроса следователю военного трибунала): "Так ведь это вашего правительства! "Этот разговор, словно вспышка молнии, проливает свет на то, где теперь проходила линия фронта. Она пролегла между офицерами, отныне не признававшими правительство "своим", и рядовыми матросами, которые верили, что ведут борьбу в интересах "своего" правительства.
30 октября команды дредноутов "Тюринген" и "Гельголанд" взбунтовались и отказались выходить в море. Мятеж на рейде Шиллиг - драма, которую тщательно скрывали и которой в течение нескольких дней не знал никто ни в Берлине, ни в ставке верховного командования, - закончился ничем. По прошествии нескольких минут, в течение которых восставшие корабли и корабли, не примкнувшие к восстанию, стояли под жерлами наведенных друг на друга гигантских орудий, участники восстания сдались. В этом смысле победу одержали офицеры. Но выход флота в открытое море был отменен. Хиппер не счел возможным начинать морское сражение, имея столь ненадежные экипажи. И в этом смысле победили матросы. Флот, сосредоточенный на рейде Шиллиг, был снова рассредоточен. Перед Вильгельмсгафеном осталась только одна эскадра. Часть флота была направлена в Брунсбюттель, остальные корабли 1 ноября прибыли в Киль. Арестованные матросы, число которых перевалило за тысячу, были доставлены на сушу в военные тюрьмы. Их ожидал военный трибунал и расстрел.
Команды кораблей возвращались в Киль с таким же тяжелым сердцем, с каким они за неделю до этого вышли в Вильгельмсгафен. "Смертный бой", в котором, как они тогда думали, им предстояло участвовать, сорвался, но их товарищам, которые его сорвали, грозила за это смерть. Мысль об этом глубоко бередила сердца и души матросов. Только экипажи "Тюрингена" и "Гельголанда" по-настоящему участвовали в мятеже на рейде Шиллиг, но ведь и почти все остальные были близки к тому, чтобы примкнуть к ним. Им лишь не хватало мужества сделать решающий шаг. Теперь их это мучило. Разве можно было позволить, чтобы их товарищи с "Тюрингена" и "Гельголанда", нашедшие в себе мужество для такого шага и тем самым спасшие им жизнь, теперь поплатились за это своими головами? Нет, они не могли этого допустить.
Потребовалось три дня, чтобы люди, не набравшиеся смелости примкнуть к мятежу в Вильгельмсгафене, нашли в себе мужество поднять восстание в Киле. 4 ноября 1918 г. на месте гордых имперских орлов над главной базой германского флота взвились красные флаги. Экипажи кораблей избрали Советы матросских и рабочих депутатов, разоружили офицеров и вооружились сами. К ним не присоединился один-единственный корабль - "Шлезиен". Под жерлами угрожавших ему пушек других кораблей он вышел в открытое море. Один-единственный командир корабля из всех - капитан I ранга Венигер с "'Кенига" оказал вооруженное сопротивление матросам, пытавшимся поднять на мачте красный флаг. Он был застрелен. Германский Флот Открытого моря как организованная военная сила, как инструмент войны перестал существовать.
Представитель военно-морских сил Германии капитан I ранга Ванзелов прибыл в Компьен, где с 8 по 11 ноября он оговаривал с союзным командованием условия капитуляции германского флота. Германский представитель сразу же заявил, что поскольку Флот Открытого моря не был побежден в сражении, он должен быть интернирован в нейтральном порту. "Мне доставило истинное удовольствие заявить в ответ на это, что им достаточно выйти в открытое море!" - писал Уэмисс. Когда Вазелов сообщил Уэмиссу, что численность подводных лодок, которыми они располагают, гораздо меньше 160, последний ответил, что в таком случае сдаче подлежат все какие есть. Германский представитель также сообщил, что линейный крейсер "Макезен" еще находится в постройке и до его полного завершения потребуется как минимум 10 месяцев. Пока его корпус даже не подлежит буксировке. 12 ноября, на следующий день после подписания перемирия с Германией, британское Адмиралтейство потребовало, чтобы вместо "Макензена" в число тяжелых кораблей, подлежащих сдаче, был включен "Баден".
