Пьер Клостерман - Большое шоу. Вторая мировая глазами французского летчика
Я оглядел своих летчиков. Какое-то мгновение все молчали.
— Ну, пора! — философски вздохнул Вормсли.
— Быстро, Эдж, прыгай в джип и доставь перечень немецких аэродромов, — сказал я.
Кен Хыос уже нашел Шверин на настенной карте — 30 миль на юго-восток от Любека — нам пройти 150 миль.
Эдж стремительно вернулся со Спаем и вручил мне данные, раскрыв нужную страницу. Шверин хороший большой аэродром у озера, к западу от города того же названия. Я выполнил на доске быстрый набросок: три взлетно-посадочные полосы образуют треугольник, вероятное место расположения аэродрома, исходя из доклада 49-го авиазвена.
Фрицы приземлились в 11.40. Сейчас было 12.10. На пополнение запасов топлива и боеприпасов у немцев уйдет целый час. У нас как раз было время схватить их до того, как они поднимутся в небо, где рассеются.
Я дал последние инструкции, пока Спай звонил в Центр, чтобы сообщить им о том, что мы собирались делать, и попросить обеспечить наши «тайфуны» реактивными снарядами.
— Мы будем атаковать с севера на юг, все 8 вместе, на одной линии, с интервалом между самолетами в 200 ярдов. Скорость 530–540 миль в час. Каждый летчик выберет свою цель, когда будет пикировать, — в последнюю минуту не менять направление. Открывайте огонь на расстоянии тысячи ярдов и продолжайте в пределах дальности прямого выстрела. Держитесь как можно ближе к земле, досчитайте до 20, а затем поднимайтесь на полной скорости.
Разведка на «тайфунах» в 13.00, но я боюсь, что они не смогут прийти туда раньше. «Тайфуны» спустятся от 8000 до 3000 футов на 30 секунд раньше нас и разгромят все посты зенитной артиллерии, которые смогут обнаружить, своими реактивными снарядами, такова участь зенитной артиллерии.
Помните, что паша лучшая защита — скорость и полет в нулевых футах над землей. Нет смысла покачивать крыльями и стараться отвлечь парней из зенитной артиллерии — вы потеряете несколько драгоценных миль в час и рискуете проткнуть крылом взлетно-посадочную полосу.
Последний совет: если вас собьют и придется выбрасываться с парашютом, лучший способ, позвольте напомнить вам, такой: ручку управления на себя — сбросьте капот — свернитесь в комок — подождите несколько секунд — резко толкните ручку управления прямо вперед. У вас будет девять шансов из десяти беспрепятственно вылететь из кабины. Естественно, я надеюсь, что до этого не дойдет!
Какие-нибудь вопросы? Тогда о'кей, пошли!
— Алло, Кенвей, Филмстар ведущий вызывает — как насчет парней Тиффи?
Я начинал беспокоиться. Мы пересекли Эльбу и уже вполне отчетливо видели на горизонте шверинское озеро. Никаких признаков «тайфунов». Спустя несколько мгновений Кеивей ответил, извиняясь:
— Алло, Филмстар ведущий, извини, дружище, здесь путаница по поводу Тиффи. Сделайте все возможное без них!
Ничего себе, приятненькая перспектива! Без противозенитных «тайфунов» нам будет нелегко. Мой голос, вероятно, был не очень уверенным, когда я выстроил свой патруль для атаки. Большое голубое озеро, окаймленное сосновыми деревьями, разделяло посередине полуостров, на котором стоял Шверин, живописный маленький прилегающий к скалам городок с колокольнями эпохи Возрождения и лакированными черепицами. На западе располагался огромный аэродром, неповрежденный, дополненный зданиями и замаскированными ангарами — их было немного, и они были похожи на те, что остались в Германии.
Мы были на высоте 14 000 футов и держались левее, как если бы у нас не было намерения атаковать. Я внимательно рассмотрел аэродром: маленькие черные кресты, расположившиеся как раз там, где мы их ожидали, вырисовывались на яркой траве, какой она бывает ранней весной. Я заметил одну… две… четыре… семь вышек зенитной артиллерии, их тени отчетливо выступали на трассе по периметру благодаря солнцу…
— Осторожно, Филмстар ведущий, зенитная артиллерия, 6 часов!
В 200 ярдах за нами возникли пять больших черных клубов дыма от 88-миллиметровых снарядов. О'кей! Еще пять секунд, и буду атаковать. Цель была за нами, а мы были обращены к солнцу. Тревога схватила меня за горло и остановила дыхание. Воздушное сражение с истребителями никогда так не беспокоило меня — после первых стадий, но зенитная артиллерия — это совсем другое.
— Филмстар, бросай свои вещи.
Мой живот сжался и подкатила волна тошноты — преимущество одноместной машины в том, что ты от испуга можешь потерять сознание и этого никто не заметит.
— Быстро, 180° на левый борт, давай!
Это развернет нас лицом к аэродрому, а солнце окажется сзади.
— Филмстар, пикирование — на всю мощность!
Мои 7 «темпестов» красиво располагались уступами у меня слева, хотя мы пикировали почти вертикально.
— Запах цветов, — послышался насмешливый голос Бея Адамса в наушниках.
Зенитная артиллерия! Боже, какая плотность огня! Весь аэродром, казалось, осветился вспышками от 20- и 37-миллиметровых орудий. Там их, вероятно, было не менее сорока. Под нами стлался ковер из белых клубов дыма, а черные клубы дыма шли ровными нитями.
Физический страх — это самая ужасная вещь, которую может испытывать человек, — мое сердце ушло в пятки, я покрылся потом, липким, вязким потом. Сжатые пальцы ног плавали в ботинках.
Мы отчаянно пикировали в дым… взрывы и трассирующие снаряды слева, пролетали прямо через нас и под нами… сильные удары вокруг наших крыльев и зловещие ослепляющие вспышки.
Мы были в миле от периметра, в 150 футах от земли. Люди бегали взад и вперед.
— Ниже, ради бога! — истерично закричал я.
Бескрайняя гладь травы, покрытой серыми взлетно-посадочными полосами, бегущими ко мне. Скорость — 450 миль в час. Первый ангар… теплозаправщик… затем «мессершмиты», неуклюже сидящие на своих узких шасси, их десятка три… люди, припавшие к земле под их крыльями. К сожалению, слишком далеко слева, вне моей линии огня.
У меня в прицеле замаячила группа из десятка «арадо». Я стрелял, стрелял неистово, мой палец прыгал на кнопке. Мои снаряды образовали ленту взрывов, прокладывая свой путь между «арадо», поднимаясь вверх по фюзеляжу, ударяя по двигателю… дым… один из самолетов взорвался как раз тогда, когда я пролетал мимо, и мой «темпест» подбросило обжигающим взрывом. «Темпест» коснулся земли, и фюзеляж срикошетировал в потоке фрагментов разбитых крыльев и хвостов самолетов.
