Расул Гамзатов - Мой Дагестан
ДОМ
Аварское слово "ригь" имеет два разных значения, "возраст" и "дом". Эти два значения для меня сливаются в одно. Возраст — дом. Достиг возраста, должен иметь свой дом. Если произнести эту пословицу по-аварски (а у нас есть такая пословица), получается непереводимая игра слов: "ригь — ригь", возраст — дом.
Ну что ж, Дагестан давно уж, надо полагать, достиг зрелого возраста, поэтому у него есть законное и твердое место под солнцем.
Я часто спрашивал у матери:
— Где Дагестан?
— У тебя в колыбели, — отвечала мудрая мать.
— Где твой Дагестан? — спросили у одного андийца.
Андиец растерянно оглянулся вокруг.
Этот холм — Дагестан, эта трава — Дагестан, эта река — Дагестан, этот снег на горе — Дагестан, это облако над головой, разве оно не Дагестан? Тогда и солнце над головой разве не Дагестан?
— Мой Дагестан — везде! — ответил андиец.
В 1921 году, после гражданской войны, аулы наши были разорены, люди голодали и не знали, что будет дальше. Тогда-то делегация горцев и отправилась к Ленину. В кабинете у Ленина посланники Дагестана, ничего не говоря, начали разворачивать большую карту мира.
— Зачем вы принесли эту карту? — удивился Ленин.
— У вас много забот о разных народах, вы не можете запомнить, кто где живет, а мы хотим показать, где находится Дагестан.
Но сколько ни искали горцы, не могли найти родной край, заплутались на большой карте, потеряли маленький уголок земли. Тогда Ленин сразу, не задумываясь, показал горцам на карте то, что они искали.
— Вот это и есть ваш Дагестан, — и весело рассмеялся.
"Да, голова",— подумали горцы и рассказали Владимиру Ильичу, как до этого они были у наркома и тот все допытывался у них, где же находится Дагестан? Сотрудники наркома строили разные предположения. Один говорил, что это где-то в Грузии, другой — в Туркестане. Один даже утверждал, что именно в Дагестане воевал с басмачами.
Ленин рассмеялся еще больше:
— Где, где, в Туркестане? Поразительно! Бесподобно!
Тотчас он снял трубку и разъяснил этому наркому, где находится Туркестан, а где Дагестан, где басмачи, а где мюриды.
В комнате Ленина, в Кремле, и до сих пор висит большая карта Кавказа.
Теперь Дагестан — республика. Мал он или велик, не имеет значения. Такой как нужно. У нас-то в стране теперь, пожалуй, никто не скажет, что Дагестан находится в Туркестане, но в какой-нибудь далекой стране приходилось мне вести разъяснительные разговоры вроде этого:
— Откуда вы к нам приехали?
— Из Дагестана.
— Дагестан… Дагестан… Это где же такое?
— На Кавказе.
— На востоке или на западе?
— На берегу Каспийского моря.
— А,Баку!
— Да нет, не Баку. Немного северней.
— Кто же ваши соседи?
— Россия, Грузия, Азербайджан…
— Но разве не черкесы живут в этом месте? Мы думали, что черкесы.
— Черкесы живут в Черкесии, а дагестанцы живут в Дагестане. Толстой… Хаджи-Мурат.. Толстого читали? Бестужев-Марлинский… Лермонтов, наконец: "В полдневный жар в долине Дагестана…"
— Это где Эльбрус?
— Эльбрус в Кабардино-Балкарии, Казбек — в Грузии, а у нас… у нас аул Гуниб.. Ну и Цада.
Так порой приходится говорить мне в какой-нибудь далекой стране. Но ведь известно: для того, чтобы поняла невестка, ругают кошку. Может найтись и у нас какой-нибудь верхогляд, который до сих пор думает, что в Дагестане живут черкесы, или, вернее, совсем ничего не думает.
Приходилось мне уезжать далеко, участвовать в разных конференциях, конгрессах, симпозиумах.
Собираются люди с разных континентов: из Азии, из Европы, из Африки, из Америки, из Австралии. Там, где все меряется на континенты, я все равно говорю, что я из Дагестана.
— Вы представитель Азии или Европы, уточните, пожалуйста, — просят меня. — На каком континенте расположен ваш Дагестан?
— Одна моя нога стоит в Азии, а другая в Европе. Бывает, что на шею коня положат руки сразу двое мужчин — с одной стороны и с другой стороны. Точно так на хребет дагестанских гор положили с двух сторон руки два континента. Руки их соединились на моей земле, и я рад.
Птицы и реки, туры и лисы, все прочие звери принадлежат одновременно и Европе и Азии. Мне кажется, они создали комитет единства Европы и Азии. Я со своими стихами охотно сделался бы членом такого комитета.
Однако иные люди как бы назло мне говорят: "Что с тобой сделаешь, ты азиат". Или, напротив, где-нибудь в глубине Азии скажут: "Что с тебя спрашивать, ты — европеец". Я не опровергаю ни тех, ни других. Все правы.
Другой раз начнешь объясняться в любви, а женщина покачает головой и скажет:
— Ах, этот лукавый, коварный Восток!
А другой раз придут дагестанские гости, заметят что-нибудь в твоем поведении, покачают головами:
— Ах, эти европейские штучки!
Ну что ж, Дагестан любит Восток, но и Запад не чужд ему. Он, как дерево, которое пустило корни в землю двух континентов. На Кубе я подарил Фиделю Кастро нашу бурку.
— Почему нет пуговиц? — спросил удивленно Фидель.
— Чтобы в случае нужды быстрее сбросить с плеч и схватиться за саблю.
— Настоящая партизанская одежда, — согласился партизан Фидель Кастро.
Нет смысла сравнивать Дагестан с другими странами. Ему хорошо на своем месте. Крыша не течет, стены не покривились, двери не скрипят, в окна не дует. В горах тесно, зато в сердце широко.
— Ты говоришь, что моя земля маленькая, а твоя большая? — спрашивал андиец у одного человека. — Тогда давай поспорим: чью землю скорее обойдем пешком, я твою или ты мою? Погляжу я, как ты будешь взбираться на наши вершины, как будешь карабкаться на наши скалы, как будешь ползать по нашим ущельям, как будешь кувыркаться в наши пропасти!
Я поднялся на самую высокую вершину Дагестана и смотрю во все стороны. Разбегаются вдаль дороги, мерцают вдали огни, где-то еще дальше звонят колокола, земля скрывается в синей дымке. Хорошо мне смотреть на мир, чувствуя под ногами родную землю.
Когда человек родится, он не выбирает себе родину — какая достанется. У меня тоже никто не спрашивал, хочу ли я быть дагестанцем. Может статься, если бы родился в другом месте земного шара, от других матери и отца, не было бы мне земли дороже той земли, где я мог бы родиться. У меня не спрашивали. Но если спросят теперь, что я должен ответить?
Слышу, вдали играет пандур. Знакомая мелодия, знакомы мне и слова.
Ручьи всегда тоскуют по морям,
Но и моря тоскуют по ручьям.
В ладонях сердце можно уместить,
Но в сердце целый мир не уместить.
Другие страны очень хороши,
Но Дагестан дороже для души.
