Макс Ронге - Разведка и контрразведка
Мало пользы для дела мира принесла шумиха, затеянная непрошенными миротворцами вроде Фрида, Фейльбогена, Мейнля, Ферстера и Уде, которые, находясь в Швейцарии, видели все в черном цвете. Они вредили нам у союзников — германцев, которые говорили даже о мощной революционной пропаганде, руководившейся у нас принцем Александром Гогенлоэ, Ферстером и Фридом. Еще больше они вредили за границей, куда, очевидно, писали в том же духе, как и к себе на родину. Так, в одном из писем, перехваченном нашей бдительной цензурой, Фрид писал в Вену некоей г-же Франкль:
«.Если нам не удастся решительно порвать с Германией, то мы никогда не получим того мира, который нам нужен. В этот направлении я и развиваю всю свою деятельность».
В связи с начавшимся 18 августа одиннадцатым наступлением итальянцев на Изонцо настроение в нашей стране упало. За день до этого мы были предупреждены перебежавшими к нам лейтенантом и 18 солдатами 206-го итальянского [202] пех. полка. Во время этой операции мы испытали ряд неудач. Впервые она дала Италии значительный выигрыш территории, вследствие чего создалась угроза Триесту.
Глава 37. Измена у Карцано
Еще в период одиннадцатого сражения на Изонцо итальянский генштаб разработал план, суливший внести полное расстройство в систему нашей обороны в южном Тироле. Наиболее опасным для оборонявшихся подступом, выводившим прямо на Триент, являлась долина верхней Бренты, так называемая Валь Зугана. Ее преграждала наша оборонительная позиция, проходившая от Монте-Чиварон к устью р. Мазо и затем по западному берегу последней. На восточном берегу были укреплены лишь холмы выше Карцано, образовавшие так называемое предмостное укрепление Ментрате. Южнее предмостного укрепления, на участке от Мазо до Бренты с мостом прямо на Карцано, был расположен 5-й батальон 1-го территориального пех. полка, в составе которого было много чехов. Батальоном временно командовал заслуженный разведчик майор Лаком. Наиболее храбрым офицером батальона был ст. лейтенант резерва Людвиг Пивко, герой боев за пик де Лана, словенец по национальности и женатый на чешке, до призыва — профессор педагогического института. Награжденный всеми боевыми наградами, он пользовался неограниченным доверием всех начальников и до возвращения из отпуска в Богемии в мае 1917 г. считался лихим воякой.
С того момента он стал искать случая вступить в связь с противником, и, в конце концов, ему удалось завязать сношения с неприятельской частью, стоявшей против участка батальона. Со времени июньского сражения на этом участке было относительное затишье. Мелкие поиски, предпринимавшиеся против итальянцев, не имели успеха, но никто не предполагал, что причиной неудач являлась измена.
Когда Пивко заручился доверием противника, он наметил план, ставивший своей задачей открыть итальянцам путь в расположение батальона.
Пивко готовил свое черное дело с большой осторожностью. Постепенно он вовлек чехов, служивших в батальоне, в этот заговор. Особым его доверием пользовался один фельдфебель, которого он однажды направил в дозор, заранее договорясь [203] через перебежчиков с противником. Как было уставлено, дозор подвергся нападению, причем фельдфебель будто бы был убит взрывом. На самом же деле он прямехонько направился в Вигенцу, где намеченный план был рассмотрен и в целом одобрен итальянским командованием. На следующий день фельдфебель терну лея обратно в батальон и стал рассказывать небылицы о своем чудесном спасении.
После этого план подвергся детальной разработке. При содействии Пивко капитан итальянского генштаба Финци произвел в австрийской форме детальную рекогносцировку позиции. Для выяснения возникших вопросов и сомнений понадобились повторные переговоры с Пивко или с его людьми. Они без труда проходили к итальянцам ночью под видом проверки сторожевого охранения. Условным вызовом служил взрыв двух гранат в определенном районе в часы обычного затишья.
Однако еще не все было выяснено, ночь для нападения не была еще установлена, когда случилось непредвиденное событие. Один из участников заговора пытался завербовать повара-чеха, присланного в батальон. Он сообщил товару о визите фельдфебеля в Вигенцу, и, чтобы рассеять его сомнения, заметил, что ст. лейт. Пивко в курсе всего дела. Повар, не решаясь что-либо разглашать в батальоне, насыщенном заговорщиками, бежал ночью в штаб дивизии для разоблачения. Будучи сильно возбужден, он сперва произвел в штабе впечатление душевнобольного. Когда же он начал настаивать и назвал имя Пивко, хорошо известного выдающегося офицера, его сочли за клеветника, посадили под арест и дело передали прокурору. Последний был так убежден в лживости обвинения, что решил уличить клеветника очной ставкой с обвиненными им лицами. Единственную улику — временное отсутствие фельдфебеля — Пивко сумел правдоподобно объяснить. Доносчик снова был взят под арест, заподозренные были отпущены, а Пивко, в виде удовлетворения, было даже поручено возглавить делегацию три встрече императора. По возвращении он с воодушевлением рассказывал о любезном отношении государя.
В связи с отмеченным инцидентом и ожидая скорого большого наступления с участием германских войск, итальянское главное командование решило ускорить проведение хитро задуманного плана. Для его осуществления была назначена ночь с 17 на 18 сентября 1917 г. Пивко и его сообщники взяли на себя задачу подмешать к ужину сторожевого Охранения и, по возможности, всех бойцов батальона полученное от итальянцев снотворное средство. Фельдфебель пулеметного отделения [204] проследил за тем, чтобы под рукой оставалось поменьше патронов. Телефонная связь была в руках заговорщиков, и им было поручено прервать ее при первой же попытке известить соседей или высшее командование. Когда настала безоблачная, но темная ночь, ст. лейт. Пивко, рота которого занимала участок у моста на Карцано, приказал постам лечь спать. Он уверил их, что ничего произойти не может, так как он сам проверит линию охранения и осмотрит лежащую впереди местность. Под тем же предлогом он распорядится выключить электрифицированные проволочные заграждения.
Таким образом, все было подготовлено для встречи итальянцев, пять батальонов которых должны были уничтожить 5-й батальон и стоявшие за ним батареи. Передовые подразделения итальянских батальонов имели на голове фуражки австрийского образца, дабы их приняли за своих. Пивко предполагал, что батальон полка «Дейчмейстер», составлявший гарнизон предмостного укрепления Ментрате, увидев противника, занявшего у него в тылу Карцано, спешно отойдет на северо-запад. Пивко по собственным впечатлениям судил о предмостовом укреплении, где он был весною, не зная, что с тех пор оно было расширено сильными опорными пунктами, вследствие чего старые укрепления можно было использовать для прикрытия тыла.
