Федор Раззаков - Анатолий Тарасов. Битва железных тренеров
Вспоминаю, какое прекрасное впечатление они производили во время работы на скамейке запасных, в общении с журналистами, на льду в ходе тренировок. Не сомневаюсь, что именно их интеллект, профессиональный уровень сыграли огромную роль в становлении отечественной хоккейной школы. Увы, нет у нас теперь такого тренерского цеха.
Почему крайне редко обсуждаются человеческие и профессиональные качества Тихонова, хотя тренерский путь Виктора Васильевича был, безусловно, сложнее, чем представлялось обыкновенным болельщикам? Они видели только вершину айсберга, белую и ослепляющую…»
Пятна на золоте, или Начало конца
Итак, осенью 1988 года один из лидеров ЦСКА и сборной СССР Игорь Ларионов в открытую выступил против своего тренера. В итоге в октябре того же года, когда сборная СССР отправилась в товарищеское турне по Чехословакии, Ларионова в сборной не оказалось. И вместе с Макаровым и Крутовым в нападении играл бывший армеец (1986–1987) Александр Черных из воскресенского «Химика». Впрочем, в первом звене не было и Алексея Касатонова (его перевели в третье звено, к Гусарову), и Фетисов играл в паре со своим одноклубником Владимиром Малаховым (дебютантом сборной). Три остальных звена выглядели следующим образом: 2) Игорь Стельнов (ЦСКА) и Анатолий Федотов («Динамо», Москва), нападающие — Андрей Ломакин, Анатолий Семенов и Сергей Яшин (все — «Динамо», Москва); 3) защитники — Алексей Касатонов и Алексей Гусаров, нападающие — Андрей Хомутов, Вячеслав Быков и Валерий Каменский (все — ЦСКА); 4) защитники — Владимир Тюриков («Спартак») и Илья Бякин («Автомобилист», Свердловск), нападающие — Игорь Есмантович, Сергей Немчинов и Юрий Хмылев (все — «Крылья Советов»).
Турне по Чехословакии закончилось для сборной СССР провалом: она выиграла всего лишь одну игру (3:1) и в двух уступила (3:5 и 1:4). Первое звено отметилось всего лишь двумя шайбами (обе забил Крутов).
Однако в декабре, на Призе «Известий», вместе с Макаровым и Крутовым в центре играл уже другой игрок — Игорь Масленников. И это звено забило 9 шайб (Крутов — 4, Макаров — 3, Масленников — 2). А вместе с Фетисовым в этом звене играл армеец Владимир Константинов.
При «Известий» наша сборная выиграла, победив всех своих соперников — тех же чехословаков мы разгромили со счетом 6:1 (проигрывая 0:1 в первом периоде). А в январе у Тихонова случился конфликт с ведущим игроком ЦСКА и сборной — Вячеславом Фетисовым. Вот как об этом вспоминает сам тренер: «Готовясь к чемпионату мира, ЦСКА проводил матчи за океаном. И вот в самом начале того памятного для многих из нас года меня попросили, чтобы я на какое-то время оставил Фетисова поиграть в команде Нью-Джерси. Я ответил, что это не в моей компетенции, но если удастся договориться с высоким воинским начальством, в частности с министром обороны, тогда пожалуйста. Я возражать не стану. Мы выиграли в Нью-Джерси, нас после этого успеха поздравлял и посол Добрынин вместе со своими сотрудниками. Он попросил у меня разрешения поговорить с ребятами. Я, естественно, разрешил. Посол прошел в раздевалку, поздравил хоккеистов, а затем спросил, какие есть вопросы, пожелания, просьбы. И Фетисов говорит: «Я бы хотел сыграть в Нью-Джерси». Добрынин отвечает: «Я буду в Москве, переговорю с министром… Думаю, что мы этот вопрос решим».
Мы возвращаемся в Москву. Числа 10, а может, 12 января 1989 года я прихожу на каток, и Володя Попов, второй тренер ЦСКА, говорит мне, что пришел Фетисов, бросил форму и сказал, что больше играть в ЦСКА не будет…
Что бы в те дни или позже ни писали про интриги Тихонова, который, дескать, хочет остановить развитие мирового и отечественного хоккея, сопротивляется ходу демократических перемен в стране, — совесть у меня чиста. Я делал для Фетисова все, что было можно. Подключились по моей просьбе к решению проблемы Марат Грамов, Вячеслав Гаврилин, Вячеслав Колосков. Все они искали пути разумного и возможного решения этого вопроса. Фетисов — офицер советской (тогда еще!) армии, майор, и как решить проблему с «командировкой» офицера в НХЛ, не знал никто. Помню, возникла и совсем уж неожиданная идея: понарошку (только по каким-то временным документам, которые затем можно будет изъять из личного дела) демобилизовать Вячеслава — на полгода, на год, как уж получится.
Вячеслав Фетисов
Ничего не получалось. А Фетисов ждать не хотел. Он, что называется, закусил удила и стоял на своем. А перед этим, напомню, «Огонек» уже напечатал «Открытое письмо» Игоря Ларионова, официально адресованное мне…»
Тем временем 17 марта 1989 года завершился чемпионат СССР по хоккею. Как и в прошлом году, он выдался на редкость интересным, хотя кубковых финалов и не было — на первом этапе 14 команд провели двухкруговой турнир, а затем 10 лучших участвовали еще в одном двухкруговом, уже финальном турнире. И снова чемпионом стал ЦСКА, но его отрыв от ближайших преследователей и в этот раз был минимальным: от серебряного призера, воскресенского «Химика» (сенсация!), он оторвался на три очка (28 против 25), а от бронзового, «Крыльев Советов» под руководством Игоря Дмитриева, который привел команду к бронзе впервые после одиннадцатилетнего перерыва, на четыре очка. Кстати, напомним, что в 1987 году Дмитриев стал третьим тренером сборной СССР, а на Олимпиаде в Калгари он был уже вторым тренером, вытеснив Владимира Юрзинова.
Между тем приближалось время очередного чемпионата мира и Европы по хоккею, который должен был проходить в Швеции. А в сборной СССР сложилась ситуация, когда сразу двое ведущих игроков — Фетисов и Ларионов — выступили с ультиматумом, что не собираются играть в сборной, если им не разрешат-таки уехать в Канаду. В итоге Тихонов принял решение Фетисова в Швецию не брать. Но после этого взбунтовались ведущие игроки из двух главных звеньев — первого (Макаров, Ларионов, Крутов) и второго (Хомутов, Быков, Каменский), которые заявили, что без Фетисова на мировой турнир не поедут. Вспоминает В. Тихонов: «В ЦСКА были явные нелады. Когда в марте команда проводила в «Лужниках» последний матч, Ларионов и Фетисов не играли. Они сидели на трибуне и смотрели игру. Мы забили важный гол и выиграли встречу. Вячеслав и Игорь ушли с трибуны. Закончился матч, армейцы направляются в раздевалку, ко мне подходит Макаров: «Виктор Васильевич, если вы Фетисова в сборную не возьмете, мы играть тоже не будем…» Я отвечаю: «Сереженька, в 10 часов вы должны быть на сборах…»
Признаюсь, после давней стычки Макарова и Фетисова в 1985 году в Праге это был со стороны Сергея поступок. Не хочу гадать, чем он был продиктован, но он не мог не удивить.
