Вильгельм Липпих - Беглый огонь! Записки немецкого артиллериста 1940-1945
Не зная, как поступить, я, однако, понимал, что оставаться в комнате не могу. Быстро собрав чемоданы, ранним утром я выбежал на улицу. Мне страшно хотелось спать, но такой возможности у меня не было. Побродив довольно долго по пустынным улицам, спрашивая себя, не совершил ли я ошибку, уехав из Германии, я, наконец, обнаружил новое место ночлега и тотчас уснул как убитый.
Несмотря на одолевающие меня сомнения, наутро я продолжил поиски работы. Хотя канадские наниматели были согласны принять во внимание мой опыт работы в качестве электрика, они отказывались признавать мой диплом инженера. К концу недели у меня уже не осталось средств, чтобы продолжать поиски, и я был вынужден согласиться на скромное место электрика в фирме «Сорель Индастриз Лимитед», расположенной здесь же, в Монреале. Это одна из крупнейших фирм в восточной Канаде, которая занимается тяжелым машиностроением.
Днем я занимался тем, что разбирал, чистил и заново собирал электрические моторы, а по вечерам возвращался в свое жилище, которое подыскал себе спустя пару недель после того, как нашел работу. Ужинал я в небольшой забегаловке рядом с моим домом. Там, к моему удивлению, какой-то канадский солдат принялся добиваться моего внимания так же, как мой недавний шведский сосед по комнате. Этот эпизод лишь еще сильнее обострил мою тоску по родине и моей семье.
Тем временем дома, в Германии, у Аннелизы вскоре кончились деньги, но она была слишком горда, чтобы обратиться к кому-нибудь за помощью. Чтобы избежать унизительной для себя роли просительницы, она пошла в ломбард, где заложила наши последние ценные вещи. Вырученных грошей ей едва хватило, чтобы протянуть до даты отъезда.
Примерно спустя три недели после того как я нашел работу, мое финансовое положение немного улучшилось — меня перевели на более интересное место, назначив чертежником. Им нужны были немецкие инженеры, чтобы разобраться в захваченных чертежах, на основе которых будут производиться системы четырехствольного оружия для американского флота. Теперь мне платили значительно больше. Будучи уже не столь стеснен в средствах, я сумел снять квартирку в центре Монреаля и стал готовиться к приезду Аннелизы и Гарольда.
После трехмесячной разлуки в октябре 1951 года они пересекли Атлантику, и моему одиночеству настал конец. Поскольку мое материальное положение быстро улучшалось, мы смогли переехать из нашей тесной квартирки в центре Монреаля в более просторную на другом берегу реки Святого Лаврентия, ближе к месту моей работы. 9 октября 1952 года у нас родилась дочь Марион. Наше счастье росло вместе с нашей семьей.
Разумеется, на первых порах в нашей новой жизни были и трудности. Будучи маленьким немецким мальчиком, Гарольд говорил по-английски с сильным акцентом, и ему было труднее нас всех приспособиться к жизни в новой стране. Как-то раз в школе он даже затеял драку с местным мальчишкой, который дразнил его из-за плохого английского. Правда, дело закончилось лишь парой синяков.
Но у жизни в Канаде были и свои преимущества. Так, например, Аннелиза вскоре выяснила, что фунт нутряного жира, который мы намазывали на хлеб или использовали для жарки, стоит здесь всего пятнадцать центов. У нас в Германии нутряной жир считался предметом роскоши, здесь же мы жирно намазывали его на все, что ели — по крайней мере, пока не узнали, что это крайне нездоровая пища.
В мае 1953 года мы с Аннелизой решили переехать в город Гамильтон, провинция Онтарио, расположенный в 375 километрах к юго-западу от Монреаля, где для меня открывались лучшие перспективы карьерного роста. Почти сразу после нашего переезда я нашел себе работу в строительной компании.
На следующий день я получил новое, куда более заманчивое предложение от канадской сталелитейной компании, которой принадлежал крупнейший в стране сталелитейный завод. Поработав там пару месяцев чертежником, я получил повышение, попал в инженерный отдел и был назначен ответственным за работу конвертора.
Конверторная печь представляет собой облицованный изнутри кирпичом контейнер с подвижной крышей. После того как в контейнер загрузят металлолом и закроют верхнюю крышку, оператор опускает в отверстия три электрода. Таким образом создается электрическая дуга, и металлолом в контейнере плавится. Раньше конверторы использовали для того, чтобы переплавлять металлолом в железо, однако позже появилась новая, прогрессивная технология, позволяющая получать из металлолома в конверторных печах высококачественную сталь.
Я никогда открыто не требовал от начальства повышения зарплаты, зато регулярно просил поручить мне более ответственную работу. По мере того как я доказывал свои профессиональные качества, мне поручали все более ответственную работу и, соответственно, больше платили. А мой опыт работы с первой конверторной печью нового типа в Северной Америке оказался бесценным преимуществом в моей дальнейшей карьере.
Мы с Аннелизой не хотели останавливаться на достигнутом, и наша жизнь в Гамильтоне неуклонно продолжала улучшаться. Мы трижды переезжали в более просторную квартиру, и, наконец, купили свой первый автомобиль. Одновременно, поскольку я пользовался им каждый день, улучшился и мой английский.
В ноябре 1954 года Аннелиза открыла в центре города свой собственный цветочный магазин. Я помог ей с осуществлением ее давней мечты, что означало дальнейшие перемены в нашей жизни. Гарольд уже ходил в школу. Что касается Марион, то ее пришлось отдать в детский сад под надзор монахинь, потому что днем Аннелиза была занята у себя в магазине. В обеденный перерыв и в свободное от основной работы время я занимался доставкой цветов клиентам. К сожалению, несмотря на все старания, магазин приносил моей жене крайне скромный доход.
На Рождество 1954 года Аннелиза буквально дневала и ночевала в магазине, делая рождественские букеты, которые я потом развозил по всему городу. В результате мы почти не видели собственных детей. Слушая по радио в моей машине рождественские песнопения, когда за окном шел снег, я с грустью думал о собственных детях, которые скучают без нас дома. Как это было не похоже на рождественские праздники моего детства! Не удивительно, что когда, наконец, после долгих трудов мы вечером сели за стол, праздник показался мне вдвойне торжественным.
В конце концов, сделав все, что было в ее силах, Аннелиза решила закрыть магазин, не дожидаясь следующего Рождества.
Бегство из Восточной ГерманииВ начале 1950 года мой брат Ганс все еще жил на ферме в Пюггене вместе с моей матерью, сестрами и тетушкой Хедвиг. В отличие от него Отто обзавелся собственной семьей и теперь жил и работал неподалеку от Хоэнгрибена, на ферме, которая принадлежала семье его жены.
