Анатолий Черняев - Совместный исход. 1976
Я буквально взревел: Как же так, Коля? Ведь не только мы, замы, но Б. Н. сам был против того, чтоб проводить это совещание до съезда. Б.Н. тянул с этим два месяца, хотя на него давил Катушев и чехи. Но он уже не мог сопротивляться, когда из Варшавы со съезда ПОРП пришло сообщение, что на встрече делегаций братских стран Брежнев горячо поддержал эту идею, выдвинутую Гусаком и Биляком. Именно они предложили перенести на январь это очередное совещание, намеченное на июнь (в Варшаве). Это же зафиксировано и в телеграммах из Варшавы от советской делегации, и в письмах-приглашениях ЦК ПОРП Лукашевичем и Фрелеком, которые на этой неделе специально приезжали в Москву. Мы все не идиоты и понимали, что до нашего съезда довольно нелепо проводить совещание по координации внешнеполитической пропаганды. Однако, кто же мог ослушаться прямого указания. Коля! Ты пойди и расскажи все сейчас Б.Н.'у.
Он колебался, потом позвонил в приемную: Б.Н. оказался занят с делегацией. Посидел, порассуждал вслух и стал вдруг убеждать меня ничего не говорить Пономареву, не волновать старика, все равно ничего уж не изменишь.
Но я пошел к Б.Н.'у и рассказал ему. Тот действительно был удивлен, расстроился. Долго рассказывал, как было дело, хотя знал, что я и так все знаю. Я ему говорю: Вы ведь все равно должны сообщить Леониду Ильичу свои замечания по Отчетному докладу (текст был разослан Секретарям ЦК), вот «как бы невзначай» и скажите ему, что выполняете его задание.
Б. Н. ответил, что Брежневу звонить запрещено. Замечания он передаст письменно. И вообще он влезать в это дело не будет. Пусть Катушев. Я ушел.
Что же происходит?
Либо Брежнева не поняли (хотя при мне еще в Завидово он по какому-то случаю хвалил «идеологическую координацию соцстран»); либо он настолько не любит Пономарева, что само его присутствие в каком-нибудь деле превращает в глазах Генерального это дело в пустое занятие и выпендреж, в «глупость академика». А тот-то старается, из кожи лезет, все норовит показать, как он горит на работе и «служит партии», не считаясь ни со здоровьем, ни с возрастом.
В субботу был на творческом вечере Евтушенко. Лично был приглашен им, и билеты (2) он мне, заплатив, оставил загодя в дирекции ЦДЛ. Один билет отдал у входа какой-то дрожавшей на морозе женщине. Потом сидели рядом. Она оказалась из Тулы, работает в типографии. Обожает Евтушенко: «из всех газет вырезаю его стихи». Прелесть, какая непосредственность и простота. И еще раз я подивился этой нашей провинциальной образованности, в которой неведомая российская сила, хотя это и очень смешно с точки зрения столичной интеллигентности (даже настоящей, не снобистской).
Читает он себя хорошо, с блеском. Бутылка кефира, подтягивание штанов, впрочем по последней моде Лондона, откуда он только что прибыл.
Особенно «Старухи». Новая поэма про Ивана Федорова - так себе, перепевы его собственной (и других) модной темы: культура и власть через старину. Может быть, под влиянием Дезьки (Давида Самойлова), но без дезькиной образованности и исторического чутья, и с кукишем в кармане, которые слишком уж грубо выпирает.
Публика на 90 % евреи. Попробовал понять - почему. Но обессилел в поисках ответа. В основном - около-литературная среда и просто завсегдатаи культурных мероприятий подобного рода. Впрочем, все было пристойно, не хлопали буйно в местах, пахнущих «антисоветчиной».
27 января 76 г.
Только что вернулся из Варшавы. Уехал туда в воскресенье. Совещание секретарей ЦК соцстран по международным и идеологическим вопросам. Делегация: Пономарев, Катушев, Смирнов. Кроме того - замы и консультанты.
На самом совещании - обычный обмен трепом, который, впрочем, косвенно отражает политическое настроение в каждой партии-участнице.
Но сначала - «шестерка» (без румын и почему-то без кубинцев и монгол) в замке Радзивилла. Парк и замок, - как в польских кинофильмах.
Б.Н. информировал о позициях французской и итальянской компартий. Вместо того, чтобы зачитать нашу памятку, где все четко и логично, он полтора часа (иногда возвращаясь к тексту и путаясь) разводил бодягу (думаю, что они не всегда могли даже следить за «ходом мысли» - «хода» не было).
Все потом поддакивали и выражали обеспокоенность, а болгары даже развели теорию о ревизионизме и проч. Договорились по нашему совету - шума не поднимать, открытой полемики не вести, но в «позитивном плане» теоретически доказывать неправильность и опасность новых взглядов.
Потом, сегодня утром, когда Б.Н. и Катушев отдельно встречались с Гереком (мне рассказывал Костиков, зав. сектором из братского отдела, он переводил), Б.Н. занял в отношении перспектив «исправления ФКП» гораздо более пессимистическую позицию, чем он обычно придерживается с нами. Когда ему Герек предложил воздействовать на Жаннету Вермеш, чтоб она опротестовала ссылки Марше на Тореза по поводу диктатуры пролетариата, Б.Н. возразил: не исключено, что эти ссылки имеют основания.
Естественно, на общем заседании - ради чего официально съехались - ни словом, ни даже намеком французы и другие не были упомянуты. Сорвалась запланированная встреча замов международных отделов для обсуждения франко-итальянской проблемы, потому что референт, сопровождавший румын, по ошибке пригласил и их зама. Была сцена из «Ревизора», но Фрелек (поляк, председательствующий) быстро совладал с собой и начал тачать баланду, а мы все активно поддержали.
На прощальном концерте вчера поздно вечером я не был: надо было сочинять отчет- шифровку. Да и не хотелось. Мне претит эта нарочитая непосредственность официальных веселий.
Утром доделывал шифровку уже с участием Б.Н. и Катушева.
28 января 76 г.
На работе: Б.Н. мечется с «диктатурой пролетариата». На нем сидит Кириленко, который поедет на XXII съезд ФКП, а Марше в последний момент согласился его принять «в ходе съезда». Кириленко потребовал от Б.Н.'а: что, мол, говорить про диктатуру. Пономарев, естественно, потребовал от меня. Я продиктовал три страницы: мол, почти все КП не употребляют теперь этого термина, но ни одна до вас не делала сенсации, когда меняла формулировки. А вы превратили этот вопрос (нужный вам по внутренним соображениям) в наживку для антисоветчиков и провокаторов раскола в МКД. Мы же никогда не возражали против корректировки теории в соответствии с обстановкой и мы, КПСС, начиная с XX съезда, остро и принципиально поставили вопрос об учете специфики в каждой стране. Спорить с вами публично по диктатуре пролетариата я не собираюсь. Однако, неясно многое, - прежде всего, как «новая власть» будет защищать завоевания «новой демократии» от тех, кого, вы сами говорите, начнут экспроприировать. Да и опыт Чили не стоит так уж попирать ногами, как это вы делаете. И т.д.
