Валерий Шамбаров - За Веру, Царя и Отечество
Начинали сказываться опасения столь резкого усиления Германии, ее быстро растущих амбиций. И вопреки Бисмарку, стремившемуся держать Францию в изоляции, Петербург начал налаживать с ней контакты. А она возрождалась после поражения очень быстро - в ХIX в. она играла роль страны-банкира, главного центра мировой финансовой жизни. Поэтому огромная контрибуция оказалась для Франции отнюдь не критической. Она расплатилась досрочно, и уже в 1873 г. немцы должны были вывести оккупационные части. И забеспокоились - как бы соседи, восстановив силу, не нацелились на реванш. У Бисмарка возникла идея "превентивной войны", пока Франция еще не окрепла, и в 1875 г. Германия стала явно искать ссоры - точно такими же способами, как перед прошлыми войнами. Выдвигались требования отобрать у французов Бельфор и остатки Лотарингии, ограничить армию, наложить еще одну контрибуцию - такую, чтобы уже не оправилась. Бисмарк обратился с угрожающими нотами не только к Франции, но и к Бельгии. И начал зондировать почву о позиции других держав на случай войны. Французы в панике обратились за помощью к России. И она помогла, видя, что Германия попросту начала зарываться. Было твердо заявлено, что в данном случае немцы заняли вызывающую позицию без всяких оснований и в случае конфликта Россия возложит всю ответственность на них и оставляет за собой свободу действий. Чуть позже вмешалась и Англия, не желая уступать миротворческую миссию одним русским. И мир в Европе был сохранен.
А тем временем опять обострилась ситуация на Востоке. Широко разрекламированный в Европе "демократический" режим танзимата, то есть местных самоуправлений, чрезвычайно усугубил положение христиан. Если паша, прежде правивший провинцией, все же поддерживал некое равновесие (хотя бы из собственной выгоды), то теперь власть фактически была отдана местным мусульманским общинам. А они беззастенчиво сваливали на христиан все повинности, вводили новые поборы, и о правосудии местных судов говорить не приходилось. Поэтому под угрозой постоянно находилась даже личная безопасность христиан, их семей и имущества - когда кого-то из них грабили, убивали, похищали жен, добиться правды было невозможно. В 1875 г. началось очередное восстание в Боснии и Герцеговине, пожелавших присоединиться к автономным Сербии и Черногории. И Россия поначалу проявила чрезвычайное терпение, пытаясь решить проблему совместными действиями международного сообщества. Но натолкнулась на противодействие Англии, где правительство возглавлял ярый русофоб Дизраэли. Он вообще вел весьма агрессивную политику. Перекупил у Египта контрольный пакет акций Суэцкого канала, хотя недавно помешал Франции сделать то же самое. Задумал покорить Трансвааль. А в турецких же делах нашел союзника в лице Австро-Венгрии. Которая, собственно, хотела сохранить на Балканах статус-кво, чтобы продолжить свою "мирную" политическую и экономическую экспансию.
Шли переговоры, споры о формулировках. Султан Абдул-Азис хотел отделаться пустыми обещаниями, но христиане этому уже не верили, восстание разрасталось, к нему присоединилась Болгария, выступила Сербия. И в самой Турции произошел переворот, фанатики убивали европейцев, даже французского и немецкого консулов. Свергли султана за то, что он вообще ведет переговоры. И под влиянием улемов новый султан Мурад V провозгласил "священную войну". Османские войска и башибузуки (вооруженные добровольцы, в основном эмигранты с Северного Кавказа) разбили Сербию, учинили кошмарную резню в Болгарии и Боснии, истребляя самыми зверскими способами всех, кто под руку попадется. И западное общественное мнение, весьма активно поддерживавшее турок, прикусило язык. А Россия сделала тонкий ход, предложив поручить посредничество именно Британии, от чего та не могла отвертеться, не потеряв лицо.
Но в Константинополе случился новый переворот, на трон сел Абдул-Гамид. И опять провозгласил широкие реформы, вплоть до парламентаризма и конституции на принципах Великой Французской революции. Всерьез этого никто уже не принимал. Но Дизраэли прикинулся, будто поверил, и потребовал, чтобы Турции дали время для проведения этих реформ. И в Константинополе собралась новая конференция, бесцельно заседавшая три месяца. А после ее закрытия Абдул-Гамид отказался от всех обещаний. Лишь тогда царь стал говорить, что при нежелании Европы защитить турецких христиан он готов действовать самостоятельно. Однако в Лондоне состоялась еще одна конференция, принявшая декларацию с требованием реформ для турецких христиан. Но Россия огласила и отдельную резолюцию, что, "если произойдет резня, наподобие той, которая обагрила кровью Болгарию, это неизбежно остановит демобилизационные меры". Кстати, это требование очень возмутило все ту же западную "общественность". Она сочла подобный тон "оскорбительным", требования "высокими" и сетовала, что царь таким образом делает войну неизбежной.
Она и была уже неизбежной. Даже самые умеренные и обтекаемые требования Порта отвергла. Но лишь после двух лет бесплодных дипломатических баталий, убедившись в невозможности иных решений, Россия перешла к решительным действиям. Заключила союз с Румынией, пообещав ей вместо прежней автономии полную независимость, договорилась о нейтралитете с Австро-Венгрией и объявила войну. Причем было обещано, что русские не займут Константинополь, не затронут зон британских интересов, не будут искать приобретений за Дунаем и добиваться исключительного покровительства по отношению к балканским христианам. Но немедленно Запад поднял вой, напрочь забыв о своем возмущении по поводу недавней резни! Против Турции выступить единым фронтом оказалось невозможно, а против России - очень просто. Англия послала флот к Дарданеллам. Начала вооружаться и Австро-Венгрия, а в Будапеште венгры устраивали манифестации в поддержку турок. Правда, неудачи под Плевной Европу успокоили. Кстати, во многом они были обусловлены тем же, чем неудачи французов и англичан под Севастополем. Развитие вооружений уже диктовало другие законы войны, но на это еще не обратили внимания, и Запад счел, что Россия проиграла.
Но ситуация вскоре изменилась. На Кавказе талантливый генерал Лорис-Меликов взял Карс и двинулся на Эрзерум. Тотлебен сумел овладеть Плевной. А Скобелев разгромил турок под Шипкой и Шейново, и его корпус стремительным победным рывком вышел на подступы к Константинополю. И 3 марта 1878 был заключен Сан-Стефанский договор. По нему предоставлялась независимость Румынии, Сербии и Черногории. К Черногории отходило два порта на Адриатике, к Сербии - Ниш. Босния и Герцеговина приобретали автономию под совместным контролем Австрии и России. Болгария становилась автономным княжеством с территорией до Эгейского моря и Албании (с присоединением Македонии). В Европе у Турции оставалось лишь несколько частей Константинополь с областью проливов, Салоникский полуостров, Фессалия и Албания. Крит также получал фактическую автономию. Город Котур с округом передавался Персии. В Европе России уступалась часть Добруджи, которую царь передавал Румынии, а взамен получал Бессарабию, отнятую после Крымской войны. Султан признавал себя должником России и ее подданных на сумму 1,5 млрд. руб. Но 1,1 млрд. ему уступали, за что он отдавал России на Кавказе Батум, Ардаган, Карс, Алашкертскую долину и Баязет.
