Михаил Филиппов - Готфрид Лейбниц. Его жизнь, общественная, научная и философская деятельность
«Я не раскаиваюсь в этом. Впоследствии я, не столько по собственному влечению, сколько по желанию монархов, не раз предпринимал алхимические опыты. Моя любознательность не уменьшилась, но я сдерживал ее в пределах благоразумия. А сколь многие споткнулись на этом пути и сели на мель как раз в то время, когда воображали, что плывут при попутном ветре!»
Глава III
Знакомство с Бойнебургом. – Майнцский курфюрст. – Полемика с Гоббсом и картезианцами. – Польская кандидатура. – Египетский проект. – Арифметическая машина. – Математические открытия.
Через посредство розенкрейцеров Лейбниц познакомился в Нюрнберге с приехавшим туда по своим делам бывшим майнцским министром Бойнебургом. Друзья Лейбница рекомендовали его министру, который тоже немного занимался алхимией, и устроили так, что бывший министр однажды обедал с молодым Лейбницем за одним столом в гостинице. При этом случае Лейбниц сумел произвести на Бойнебурга самое благоприятное впечатление, а это имело немаловажное влияние на дальнейшую судьбу философа.
Бойнебург был одним из выдающихся дипломатов своего времени. Как раз перед знакомством с Лейбницем бывший министр майнцского курфюрста впал в немилость. Раньше он играл блестящую роль. Бойнебург был одним из образованнейших между тогдашними немецкими аристократами; он изучал право в Йене, потом – в Гельмштедте, где слушал знаменитого Конринга. Несмотря на то, что он был лютеранин, католический прелат, именовавшийся майнцским курфюрстом, сделал его своим министром двора. Положение лютеранина при дворе первого германского католического прелата было, однако, двусмысленным, и дело кончилось тем, что Бойнебург, отличавшийся веротерпимостью и даже некоторым индифферентизмом, принял католическую веру. Это не избавило его от интриг соперников, и дело кончилось тем, что курфюрст лишил Бойнебурга всех его должностей и велел посадить в крепость. Следствие доказало ложность доносов. Бойнебург был освобожден, и курфюрст лично предлагал ему почетное удовлетворение, но примирение состоялось лишь впоследствии, когда племянник курфюрста женился на дочери бывшего министра.
Лейбниц познакомился с Бойнебургом в переходное время, когда курфюрст делал попытки к примирению, а Бойнебург еще считал себя обиженным, но уже мог рекомендовать Лейбница своему монарху. Впечатление, произведенное молодым Лейбницем на сорокачетырехлетнего дипломата, бывавшего при многих европейских дворах и видавшего немало знаменитостей, было таково, что он написал бывшему своему профессору Конрингу письмо, посылая ему сочинение Лейбница «О новом методе в юриспруденции». «Я отлично знаю автора, – писал Бойнебург. – Он доктор прав, двадцати двух лет, чрезвычайно ученый, превосходный философ, человек с необычайно обширными познаниями, острым суждением и сверх того весьма трудолюбивый».
Бесспорно, Бойнебург оказал значительное влияние на Лейбница как человек светский, притом много видевший, много испытавший. Лейбнии никогда не отрицал этого влияния, хотя не без основания утверждал, что отплатил Бойнебургу сторицей не только в нравственном отношении, но и в материальном. В особенности, во время пребывания Бойнебурга в Дюссельдорфе Лейбниц был у него и секретарем, и адвокатом, и даже библиотекарем: на составление каталога к обширной библиотеке Бойнебурга Лейбниц затратил немало труда.
В свою очередь Бойнебург рекомендовал Лейбница, где только мог – и в ученом мире, и различным дворам. Один из знаменитейших юристов того времени, уже упомянутый Конринг, со слов Бойнебурга заинтересовался Лейбницем и вступил с ним в переписку.
В 1671 году он писал Лейбницу: «Рад, что ты не нуждаешься в принуждении к труду, скорее следует сдерживать изливающуюся через край силу и думать не только о настоящем, но и о будущем».
По совету Бойнебурга Лейбниц последовал за ним во Франкфурт и здесь напечатал свое сочинение о новом методе в юриспруденции, посвятив его майнцскому курфюрсту, Иоганну Филиппу Шёнборну.
Этот курфюрст был человек довольно замечательный. Сын небогатого дворянина, – «вестервальский мужик», как он называл себя, – он своими талантами быстро составил себе карьеру, пройдя в пять лет все ступени от каноника до примаса Германии. Он не был фанатичен, и одним из первых выступил против варварских процессов о ведьмах. В политическом отношении Шёнборн был вождем Рейнского союза, колебавшегося между Австрией и Францией. Лейбниц высоко ценил курфюрста и после его смерти писал:
«Шёнборн был одним из дальновиднейших германских владетелей. Это был ум, полный высоких идей, заботившийся об интересах всего христианского мира… Он не ожидал, что равновесие между Францией и Австрией будет нарушено и что Франция так скоро возьмет перевес. Как бы то ни было, он был свидетелем бедствий Германии, он видел ее еще дымившиеся (посте Тридцатилетней войны) развалины и принадлежит к числу людей, наиболее стремившихся к восстановлению мира. Германия едва могла дышать, в ней остались почти одни несовершеннолетние юноши».
Получив от Бойнебурга рекомендацию и уверение, что никто не коснется его религиозной свободы, Лейбниц отправился (1667) в Майнц к курфюрсту, которому был немедленно представлен. Ознакомившись с трудами и с личностью Лейбница, курфюрст пригласил молодого ученого принять участие в предпринятой реформе: курфюрст пытался составить новый свод законов. Работа была поручена, главным образом, Лассеру и Лейбницу. Рассказывают, что Лейбниц, для сокращения времени, купил два издания Юстинианова кодекса, разрезал текст, расклеил на бумаге и на полях делал пометки, примечания и исправления. Не следует забывать, что римское право было основою законодательства германских государств, и о составлении кодекса на основании обычного или же «естественного» права в то время можно было только мечтать.
В течение пяти лет Лейбниц занимал видное положение при майнцском дворе. Этот период в его жизни был временем оживленной литературной деятельности: Лейбниц написал целый ряд сочинений философского и политического содержания. В области философии он изложил лишь первые основания своей будущей системы; в области политики разрабатывал частью вопросы, связанные с его официальными миссиями, частью же вопросы более общего характера, причем в его политических трактатах сказывался скорее философ и даже математик, чем дипломат в обыкновенном смысле этого слова.
Философские трактаты майнцского периода состоят в тесной связи с тогдашними богословскими полемическими сочинениями. С обеих сторон, – и с католической, и с лютеранской, – уже стали делать первые попытки к воссоединению церквей, попытки, большей частью оканчивавшиеся тем, что каждая из сторон упорствовала в своих мнениях. Но прежней вражды не было, сплошь и рядом католики дружили с лютеранами, и на сцену уже вышел их общий враг – материализм, с которым одинаково враждовали и в Риме, и в Аугсбурге. Лейбниц при своем идеалистическом миросозерцании не мог даже на время стать материалистом. Мы уже указывали, что еще пятнадцатилетним юношею он задумывался над вопросом о конечных целях и о механической причинности: механическая теория первоначально взяла верх, но не в материалистическом, а в картезианском смысле, да и то на недолгое время. Идея божества как чего-то стоящего совсем вне мира была слишком чужда Лейбницу при его стремлениях к «гармонии», к согласованию даже явно противоречивых принципов путем подчинения их новому высшему началу.
