Федор Шахмагонов - Из жизни полковника Дубровина
- А почему бы Германии не опередить московское соглашение? Англия предлагает передел мира-DOT и соглашайтесь! Это отвечает давним планам крестового похода.
Рамфоринх не уклонился от ответа. Объяснился даже очень пространно:
- Соглашение с Англией может быть только тайным... Открытые переговоры приведут к правительственному кризису в Лондоне... В случае столкновения немецких войск с Красной Армией Англия останется на первом этапе нейтральной... А потом, когда и мы, и Россия истечем кровью, положит на колеблющиеся весы всю свою мощь и продиктует и нам, и России свои условия...
Разговор у нас происходил в берлинской резиденции утром 15 августа.
Рамфоринх вынул из жилетного кармана массивную луковицу и щелкнул крышкой:
- Пятнадцатое августа, одиннадцать тридцать...
Могу вам сообщить, что вчера в четырнадцать часов пятнадцать минут наш посол в Москве граф Шуленбург получил указание немедленно, не позже сегодняшнего дня, получить аудиенцию у господина Молотова... Ему даны указания заявить Советскому правительству, что настало время покончить с политической враждой между двумя великими державами и найти все возможности для соглашения... Господии Шуленбург заявит господину Молотову, что министр иностранных дел Германии Риббентроп готов выехать в Москву с самыми широкими полномочиями...
Рамфоринх порылся в папке и положил выдержку из заявления польского премьера Рыдз-Смиглы, которое он сделал своим французским союзникам:
"С немцами мы рискуем потерять свою свободу, с русскими мы потеряем душу!"
- Для них русский большевизм страшнее немецкой армии! - добавил барон. - Но и не это главное! Главное, что Германия получает общую границу с Россией и сейчас только от России зависит, чтобы эта граница не превратилась в линию фронта...
- А дальше?
- Каждый год мира работает на русских, а не на Германию... Это и мы видим! А почему бы Москве не рассмотреть в ином свете английские предложения, сделанные нам Хадсоном и Вильсоном о разделе мира!
Скажем так! Нам Западная Европа и африканские колонии Франции и Англии... А России? России распространение большевизма в Нндии. Это почти полмиллиарда населения... Для них большевизм-это свобода.
- Такие предложения будут сделаны Риббентропом?
- Не все сразу! Я, как видите, опять забегаю вперед...
- Москва на раздел мира не пойдет,
Я не ставлю задачей воссоздать хронику германо-советских отношений. Мои возможности проникнуть в них были ограничены. Но должен сказать, что и на этот раз Рамфоринх, опережая своих исполнителей, не ошибся. Он не преминул мне об этом сообщить в свое время. Но этот разговор о переделе мира пересекли большие события, и мы к нему вернулись много позже.
23 августа в Москве был подписан пакт о ненападении с Германией.
1 сентября немецкие войска вторглись в Польшу.
3 сентября Англия и Франция объявили войну Германии.
Крестовый поход против большевизма не состоялся.
Все те, кто годами проповедовал этот поход на всех европейских перекрестках, намертво вцепились друг в друга.
Танковые колонны разрезали Польшу, взяли в клещи Варшаву, на восьмой день войны Рыдз-Смиглы, Бек и все, кто боялся в союзе с Россией "потерять душу", вымелись из Польши и скрылись от грохота пушек на Британских островах. В Англии и во Франции прошла мобилизация. На границах Германии сосредоточилось сто десять дивизий, более двух тысяч танков и более трех тысяч самолетов, но вся эта армада не сделала ни шага, чтобы помочь Польше. Между Германией и Россией впервые в истории пролегла общая граница.
Восток и Запад сошлись. Ничто не мешало Гитлеру осуществить вторжение в Россию.
Между Лондоном и Берлином, теперь уже далеким дружным путем, опять сновали курьеры, опять прощупывали стороны, на каких условиях возможно примирение.
Рамфоринх предоставил мне случай прослушать и записать его доверительный разговор с одним из генералов вермахта, автором доктрины танковой воины.
Еще не очень-то тогда было изустно имя этого генерала. В польском походе он командовал всего лишь корпусом. Но танковым корпусом! Он настаивал на массированном применении танков и выдвинул свою доктрину танковой воины. Внезапный удар по противнику до того, как противник успеет провести полную мобилизацию. Прорыв в нескольких местах линии фронта.
В прорывы устремляются крупные танковые соединения под прикрытием авиации. В узлах обороны противника авиация прокладывает путь танкам "ковровой бомбардировкой". Бомбардировкой не по целям, а по площадям. Вслед - танки. Танки в глубокие тылы, наперерез коммуникаций противника. За танками армейские корпуса. Сначала моторизованная нехота на автомашинах и мотоциклах, способная в короткий срок преодолеть значительные расстояния. И только потом уже полевые части на закрепление захвата.
Танковый прорыв требовал значительного пересмотра полевых уставов, вооружения, моторизации армии и. главное, системы ее снабжения. Ломались старые тактические представления. Генералы старой школы неохотно от HиX отступали. Возникали на каждом шагу "если". А если противник обрушит удар на оголенные фланги танковых колонн? А если в глубине обороны противник встретит танковую колонну истребительным огнем и одновременно отсечет ее от основных сил?
Споры эти могли вестись военными теоретиками до бесконечности. Польский поход заставил приумолкнуть противников массированного танкового прорыва. Генерал приобрел особый авторитет в глазах Гитлера.
К нему обратились и благосклонные взгляды тайной власти.
Итак, доверительный разговор с танковым генералом.
Вот запись этого разговора. Она была сделана в горной резиденции Рамфоринха. Генерал был приглашен на охоту. По генерал понимал, что удостоен он столь высокого приглашения не из-за охоты. Они беседовали и кабинете с геральдическим гобеленом, я сидел в аппаратной, где была расположена аппаратура звукозаписи.
Рамфоринх. Ни у кого теперь не вызывает сомнений, что решающее слово на театре современной войны принадлежит танковым войскам. Польская кампания утвердила вашу теорию... Возможны ли столь же блестящие действия ваших танковых войск на западе?
Генерал. Франция способна выставить против нас значительные танковые соединения... Французы не освоили вождение больших танковых соединений, но они могут навязать нам изнурительные танковые бои.
Рамфоринх. Моим французским партнерам Народный фронт страшнее наших танков... Если бы они хотели нам что-либо навязать, то сто десять английских и французских дивизий смяли бы наши двадцать три дивизии на западе, когда ваши танки победоносно шествовали по польский земле...
