Валерия Орлова - Четыре любви маршала Жукова. Любовь как бой
Поднявшись по темной и грязной лестнице на второй этаж, Егор с дядей Сергеем вошли в мастерскую. Появилась хозяйка, поздоровалась и сказала, что хозяина сейчас нет, но скоро должен быть.
— Пойдем, покажу тебе расположение комнат, а потом будешь на кухне обедать, — произнесла женщина.
Хозяйка подробно объяснила мальчику будущие обязанности — обязанности самого младшего ученика — по уборке помещений, чистке обуви хозяев и их детей, показала, где и какие лампады у икон, когда и как их надо зажигать и так далее.
— Ну, а остальное тебе объяснят Кузьма и старшая мастерица Матреша, — добавила она.
Потом Кузьма, старший мальчик, позвал Егора на кухню обедать. Егор с дороги здорово проголодался и с аппетитом принялся за еду. Но тут случился непредвиденный казус. Егор не знал, что существует правило, по которому из общего котла едят сначала только щи, а потом, когда старшая мастерица постучит по блюду, можно и мясца попробовать. Егор, не дожидаясь приглашения, так как был очень голоден, схватил несколько кусков мяса, проглотил их, а затем неожиданно для себя получил ложкой по лбу. Место, куда пришелся удар, начало саднить, и там вскоре образовалась большая шишка.
Егор сконфуженно замер с открытым ртом, не успев доживать последний кусок.
— Ничего, терпи, коли будут бить, — сказал Кузьма после обеда, — за одного битого двух небитых дают.
В тот же день старший мальчик повел Егора в ближайшие лавки, куда предстояло ходить за табаком и водкой для мастеров. Кухарка (она же старшая мастерица) Матреша показала, как чистить и мыть посуду и разводить самовар.
В эту ночь Егор спал как убитый, а на следующее утро его отвели в мастерскую, посадили в углу и стали учить шить мех. Мальчику дали иглу, нитки и даже наперсток.
Показав, как нужно шить, старшая мастерица сказала:
— Если что-либо не будет получаться, подойди ко мне, я тебе покажу, как надо шить.
Егор кивнул и принялся за работу.
Трудился он с семи утра до семи вечера с перерывом на обед. За это время он успел понять, что работа очень тяжелая, а мастера иногда и задерживаются, если не успевают справиться с объемами, но за это они получали дополнительные деньги, так что все было честно.
Мальчики-ученики всегда вставали в шесть утра. Быстро умывшись, они готовили рабочие места и все, что нужно было мастерам. Ложились спать в одиннадцать вечера, все убрав и подготовив к завтрашнему дню. Спали тут же, в мастерской, на полу, а когда было очень холодно, на полатях в прихожей с черного хода.
Поначалу Егор сильно уставал. Трудно было привыкнуть поздно ложиться спать, потому что в деревне обычно ложились рано. Но прошло немного времени, и мальчик освоился.
Егор скучал по родной деревне, вспоминал дом, отца с матерью, сестру, прогулки по грибы-ягоды, игры с ребятами, даже школу вспомнил. Иногда пускал слезу. Егору казалось, что он больше никогда не увидит родных. Домой на побывку мальчиков отпускали только на четвертом году. Это было невообразимо далекое время.
По субботам Кузьма водил мальчиков в церковь ко всенощной, а в воскресенье — к заутрене и к обедне. В большие праздники хозяин брал мальчиков с собой к обедне в Кремль, в Успенский собор, а иногда в храм Христа Спасителя. Никто из них не любил бывать в церкви, и все старались удрать оттуда под каким-либо предлогом. Однако в Успенский собор ходили с удовольствием — слушать великолепный синодальный хор и специально протодьякона Розова: голос у него был как иерихонская труба.
Минул год. Егор довольно успешно освоил начальный курс скорняжного дела, хотя оно далось ему не без труда. За малейшую оплошность хозяин бил работников немилосердно. А рука у него была тяжелая. Били мальчиков мастера, били мастерицы, не отставала от них и хозяйка. Когда хозяин был не в духе — лучше не попадайся ему на глаза. Он мог и без всякого повода отлупить так, что целый день в ушах звенело.
Иногда хозяин заставлял двух провинившихся мальчиков бить друг друга жимолостью (кустарник, прутьями которого выбивали меха), приговаривая при этом: «Лупи крепче, крепче!» Приходилось безропотно терпеть.
Мальчишки знали, что везде хозяева бьют учеников — таков закон, таков порядок. Хозяин считал, что ученики отданы в полное его распоряжение и никто никогда с него не спросит за побои, за нечеловеческое отношение к малолетним. Да никто и не интересовался, как кто работает, как питается, в каких условиях живет. Самым высшим судьей был хозяин. Так Егор и тянул тяжелое ярмо, которое и не каждому взрослому было под силу.
Время шло. Егору исполнилось тринадцать, и он уже многому научился в мастерской. Несмотря на большую загруженность, мальчик все же находил возможность читать. Он всегда с благодарностью вспоминаю своего учителя Сергея Николаевича Ремизова, который привил ему страсть к книгам. Учиться помогал старший сын хозяина, Александр. Мальчики были ровесниками, и Саша относился ко Егору лучше других.
Поначалу с его помощью Егор прочитал роман «Медицинская сестра», увлекательные истории о Нате Пинкертоне, «Записки о Шерлоке Холмсе» Конан Дойла и несколько других приключенческих книжек, изданных в серии дешевой библиотечки. Это было интересно, но не очень-то поучительно. А Егор хотел учиться серьезно. Душа его стремилась к знаниям. Но как? Егор поделился своими мечтами с Сашей, и тот решил помочь другу.
Вместе с Сашей Егор принялся изучать русский язык, математику, географию. Мальчики с легкостью поглощали знания; они перечитали уйму книг, узнали о судьбах множества интересных людей.
Правда, хозяин не поощрял подобных занятий, поэтому друзьям приходилось прятаться по углам. Однажды из секрет все же раскрыли, и Егор испугался, что их выгонят, но ничего подобного не произошло. Наоборот, хозяин, на удивление всем, похвалил мальчиков.
Так больше года Егор довольно успешно занимался и поступил на вечерние общеобразовательные курсы, которые давали образование в объеме городского училища.
В мастерской все им были довольны, доволен был и хозяин, хотя нет-нет да и давал пинка или затрещину. Вначале Михаил не хотел отпускать Егора вечерами на курсы, но потом его уговорили сыновья, и он согласился. Мальчик был счастлив. Правда, уроки приходилось готовить ночью, около уборной, где горела дежурная лампочка десятка в два свечей.
За месяц до выпускных экзаменов, как-то в воскресенье, когда хозяин ушел к приятелям, ребята сели играть в карты. Играли, как помнится, в «двадцать одно». Не заметили, как вернулся хозяин и вошел в кухню. Егор держал банк, ему везло. Вдруг кто-то дал мне здоровую оплеуху. Мальчик оглянулся, и — о, ужас — хозяин! Ошеломленный, Егор не мог произнести ни слова. Ребята бросились врассыпную.
