Питер Сейбел - Кодеры за работой. Размышления о ремесле программиста
Сейбел: Но это похоже на классический случай синдрома второй системы.
Завински: Вот именно.
Сейбел: Так как же всем вам удалось его избежать?
Завински: Самым святым для нас были сроки. Или мы выпустим новый продукт за полгода, или умрем, пытаясь это сделать.
Сейбел: Как вам удалось справиться со сроками?
Завински: Мы осмотрелись и поняли, что если не сделаем это за полгода, кто-нибудь опередит нас. Поэтому мы решили, что справимся с этим за шесть месяцев.
Сейбел: Учитывая, что вначале была определена дата, вам нужно было жертвовать либо возможностями системы, либо качеством. Как вы поступили?
Завински: Мы долго обсуждали возможности системы. Ну, на самом деле не так и долго, но нам казалось именно так, потому что тогда каждый день был как неделя. В конце концов мы определили все возможности. У нас была белая доска, на которой мы писали наши идеи, связывая их друг с другом. Всего нас было человек шесть-семь, точно не помню. Группа умных, самовлюбленных людей, которые сидят в одной комнате и орут друг на друга неделю или около того.
Сейбел: Шесть-семь человек - это вся команда разработчиков Netscape или только версии для UNIX?
Завински: Это была вся команда разработки клиентской части. Были еще ребята, отвечавшие за серверную часть, которые в основном занимались разработкой собственной версии Apache. Мы мало общались с ними, так как были заняты. Мы завтракали вместе, но не более того. Мы выяснили, что должно быть в системе, и распределили работу так, чтобы над каждой частью проекта работало не более двух человек. Я занимался UNIX-частью, а Лу Монтулли делал основную работу по сетевой составляющей серверной части. Предварительная версия команды была следующей: Эрик Бина занимался общей компоновкой системы, Джон Миттельхаузер и Крис Хаук занимались пользовательским интерфейсом под Windows, Алекс Тотич и Марк Ланетт - пользовательским интерфейсом под Мак. Потом эти команды слегка увеличились. Мы совещались, потом расходились по своим отсекам и стучали по клавиатуре 16 часов в сутки, пытаясь сделать так, чтобы хоть что-то работало.
Обстановка была отличная, мне правда нравилось. Поскольку каждый считал себя правым, мы постоянно спорили, но быстро понимали друг друга. Кто-нибудь заглядывает в твой отсек и говорит: “Какого хрена ты сохранил этот код? Так нельзя делать, это же дерьмо собачье. Ты идиот”. Отвечаешь ему: “Да пошел ты!”, смотришь на свой код, исправляешь ошибки и сохраняешь его. Мы были весьма резкими парнями, но зато не тратили лишнее время, потому что никто ни с кем не церемонился, не объяснял подолгу, почему считает что-то неправильным. Можно было просто сказать: “Да это куча дерьма, я не буду это использовать”. И вопрос тут же решался. Да, атмосфера была напряженная, но мы сделали все довольно быстро.
Сейбел: То есть для быстрого создания программы требовалась многочасовая интенсивная работа?
Завински: Да уж, не курорт. Я знаю, что мы поступали именно так, и это работало. Ответить на этот вопрос можно так: а есть ли примеры того, как кто-то быстро и качественно создал здоровенную систему, обедая дома и регулярно высыпаясь? Бывало ли такое? Не знаю. Может, и бывало.
Но не всегда нужно делать все как можно быстрее. Нужно не перегореть за два года, а быть в состоянии проработать еще десять. А при 80-часовой рабочей неделе это невозможно.
Сейбел: Чем вы больше всего гордитесь из того, над чем работали?
Завински: На самом деле я горжусь самим фактом того, что мы выпустили это. Всю систему. Я был полностью сконцентрирован на своей части - создании пользовательского интерфейса для UNIX. Но горжусь я именно тем, что мы вообще выпустили систему и людям она понравилась. Пользователи сразу же стали переходить с NCSA Mosaic, говоря: “Ух ты, это лучшая система, которую мы когда-либо видели”. У нас на панели инструментов была кнопка для страницы What's Cool (Что есть классного), чтобы показать миру все эти безумные веб-сайты, созданные к тому времени, - штук двести, наверное! Не сказать, чтобы я сильно гордился кодом, скорее именно тем, что дело сделано. Код во многих отношениях был не очень хорош - слишком я торопился. Но все было закончено. Мы выпустили систему - это было главное.
В ту ночь, выпустив бета-версию .96, мы все сидели по разным углам комнаты и смотрели, как идет закачка с прикрученным звуковым сигналом. Это было потрясающе. А через месяц программой, которую написал я, пользовались два миллиона человек. Это было невероятно. Это определенно стоило потраченных усилий - повлиять на жизнь людей, сделать так, чтобы их времяпрепровождение стало веселее, или приятнее, или удобнее благодаря тому, что мы сделали.
Сейбел: После этой бешеной гонки в какой-то момент надо было вернуться к качеству полученного кода. Как вы, ребята, справилась с этим?
Завински: Честно говоря, не очень. Никогда не было времени начать все сначала и переписать код. Да и вообще не слишком это здорово - начинать все заново и переписывать код.
Сейбел: На каком-то этапе вы также работали и над почтовым клиентом, да?
Завински: Когда мы работали над версией 2.0, Марк зашел в мой отсек и сказал: “Нам нужен почтовый клиент”. Я ответил: “Отлично, я уже работал над почтовыми клиентами”. Я тогда жил в Беркли и несколько недель почти не появлялся в офисе - сидел часами в кафе и набрасывал что-то, пытаясь выяснить, чего же хочу от почтовой программы. Я делал списки, что-то из них вычеркивал, думая, когда же приду к чему-нибудь. Как должен выглядеть пользовательский интерфейс?
И вот я вернулся на работу и стал писать код. Потом Марк снова зашел и сказал: “Мы тут взяли еще одного парня, он занимался почтовыми клиентами. Будете работать вместе”. Это был Терри Вейссман, просто фантастический человек - мы прекрасно сработались. И совсем в другом ключе, по сравнению с работой над броузером на ранней стадии.
Мы совсем не кричали друг на друга. Просто не представляю, как можно было так работать, да и вообще, работал ли так хоть кто-нибудь еще. Мы распределили свою работу следующим образом. Я делал набросок дизайна и начинал понемногу писать код, и раз в несколько дней мы смотрели на список задач и говорили друг другу: “Я буду работать над этим. - А я над этим”. И расходились.
Мы сохраняли код в репозитории и встречались снова. Он говорил: “Ладно, я с этим разобрался, а ты что делаешь?!” - “Работаю вот над этим”. - “Хорошо, тогда я займусь вон тем”. Так мы в некотором роде делили задачи между собой, и все шло превосходно.
