Герхард Кегель - В бурях нашего века (Записки разведчика-антифашиста)
Отречение Вильгельма II от престола и его бегство, а также распад австро-венгерской монархии не произвели на меня в то время особого впечатления. В отличие от этого глубокий след в моей памяти оставили польские восстания в Верхней Силезии, которые в 1919, 1920 и 1921 годах неоднократно захватывали также Катовице и его окрестности. Целью этих восстаний было добиться присоединения Верхней Силезии к возродившемуся в 1918 году польскому государству.
Мы с удовольствием шныряли вокруг баррикад, пока нас не прогоняли молодые повстанцы, которые иногда ради забавы стреляли в воздух. Случалось, что они из озорства даже бросали ручную гранату, не причиняя этим какого-либо ущерба, так как, прежде чем бросить гранату, они громко и разборчиво оповещали всех о необходимости очистить место для этого. К нашему великому сожалению, каких-либо сражений у этих баррикад не происходило. Когда трескотня становилась слишком громкой, приходил пожилой польский офицер, который наводил на баррикадах тишину и порядок. Или появлялся французский военный патруль, который обычно ограничивался серьезным предупреждением. Дело в том, что в начале 1920 года в Катовице были введены французские войска. Они отвечали за соблюдение тишины, порядка и за безопасность в своей зоне вплоть до плебисцита, в результате которого должен был окончательно решиться вопрос о будущем Верхней Силезии.
В Катовице и других населенных пунктах промышленно развитой Верхней Силезии царили тогда странные порядки. Державы - победительницы в первой мировой войне ввели в Верхнюю Силезию свои воинские контингенты. Промышленно развитые верхнесилезские районы входили в состав французской зоны, в другой важной части Верхней Силезии хозяйничали англичане я пребывание там итальянцев носило в основном символический характер. Я, во всяком случае, ни разу не видел у нас итальянцев.
В некоторых районах между подразделениями польских повстанцев и нелегальными, но более или менее открыто финансировавшимися Берлином и чаще всего организованными и руководившимися из Бреслау немецкими добровольческими отрядами происходили кровавые схватки. Немецкие добровольческие отряды составляли ядро германской контрреволюции. Их цель состояла в ликвидации польских повстанцев в Верхней Силезии еще до референдума. Правительство в Берлине, связанное условиями капитуляции и мирным договором, делало вид, что об этих нелегальных военных действиях ему ничего не известно.
Присутствие войск держав - победительниц в первой мировой войне ограничивалось в основном крупными городами промышленной области. Сельская равнина, особенно районы, население которых почти исключительно составляли поляки, контролировалась польскими повстанцами. В Катовице, например, это привело к возникновению следующей ситуации: французские власти не допускали появления в черте города польских повстанцев или их баррикад. Контролируемая повстанцами зона начиналась прямо у городской окраины, и ее границу можно было определить по упоминавшимся уже баррикадам на ведущих из города дорогах.
Я хорошо помню начало первого польского восстания в Верхней Силезии в августе 1919 года. В тот день меня и некоторых других школьников вызвали по поводу "телесных повреждений", нанесенных "опасными инструментами".
Произошло следующее. В реальном училище Катовице имелось спортивное общество, и я являлся его членом. Занятия мы проводили в школьном спортивном зале несколько раз в неделю по вечерам. Учитель, который отвечал за проведение спортивных занятии, присутствовал на них редко, но и тогда он бывал не совсем трезвым. Но он научил нас основным начальным упражнениям на снарядах, хорошо подобрал команды и их капитанов, дал нам необходимые знания по оказанию первой помощи, так что мы вполне могли заниматься самостоятельно и у нас долгое время не было никаких происшествий. Но вот в те неспокойные дни во время вечерних спортивных занятий кто-то начал бросать камни в окна спортивного зала. Мы все никак не могли поймать злоумышленников. Но как-то вечером мы устроили засаду и нам наконец удалось захватить на месте преступления одного из бросавших камни. Трое других скрылись. Мы привели его в спортивный зал - учитель, как нередко бывало, отсутствовал, - положили на коня и слегка проучили. Один из нас действовал концом висевшего поблизости каната. Это и был "опасный инструмент". Парню досталось не так уж сильно. Не оказалось у него и телесных повреждений. Но его отец все равно обратился в суд с жалобой на "телесные повреждения", а какой-то прокурор начал в связи с этим разбирательство в суде по делам несовершеннолетних. "Преступникам", среди которых находился и я, было всего лишь по 12 - 14 лет. Нас вызвали в суд к 9 часам утра именно в тот самый день, когда началось упомянутое польское восстание.
История с нами, конечно, породила в училище ужасный переполох. Для директора и некоторых учителей мы стали, так сказать, осквернителями чести училища. Но большинство учеников выражало нам свое восхищение и всячески превозносило нас. Подумать только - настоящее судебное обвинение в нанесении телесных повреждений, да еще "опасным инструментом" - такого не сотворил еще ни один ученик реального училища в Катовице. Родители и учителя были встревожены, и кое-кто уже видел нас за решеткой. Мой отец хотел во что бы то ни стало сопровождать меня в суд.
Но когда настал день суда, на улицах вспыхнула дикая стрельба, которая продолжалась несколько часов. Мы не знали, что произошло. Используя короткие перерывы в стрельбе, мы, пригнувшись, быстро перебегали от одного парадного к другому, чтобы вовремя добраться до суда. Там мы прождали около двух часов. Служитель при суде был на месте, но прокурор и судья так и не появились. Выходить из дома при такой стрельбе им показалось слишком рискованным делом, и судебное разбирательство не состоялось.
Примерно через месяц нас снова вызвали в суд. Нам был учинен придирчивый допрос. Всех нас, включая бросавшего камни мальчишку, самым серьезным образом предупредили, чтобы впредь мы вели себя более миролюбиво. В остальном дело признали мелким гражданским спором и прекратили его. Мы были чрезвычайно разочарованы. О "мелком гражданском споре", конечно, сразу же стало известно в училище, и из героев мы превратились в мишень для насмешек. Какой же это "мелкий гражданский спор"!
К гораздо более серьезным последствиям наш молодой задор и жажда деятельности могли привести в другой проказе. Один из моих дружков видел, как несколько прятавших свои лица мужчин тайком бросали с пешеходного моста в мутную воду Равы какие-то маленькие свертки. Это был вонючий ручей на краю города, в который сбрасывалась вода с промышленных предприятий. Поскольку таинственные фигуры появлялись у ручья неоднократно, это вызвало у нас любопытство, и в конце концов мы достали из воды несколько таких свертков. В них оказались пистолеты различных марок, а также патроны. Мы нашли и несколько штыков, но не проявили к ним интереса.
