Владмир Бояринцев - АнтиЭйнштейн. Главный миф XX века
Наверняка Милеве непросто было жить с Эйнштейном, он был неряхой, почти ежедневно, часто до глубокой ночи спорившие в доме Эйнштейна гости могли с благодарностью вспоминать о щедрости и сдержанности Милевы. «Знаете, Милева все-таки необыкновенная женщина», - сказал однажды Эйнштейн.
Одна из глав книги П.Картера и Р.Хайфилда, посвященная последующим событиям, называется «Борьба за развод во время войны».
Хотя Эйнштейн посылал из Берлина деньги Милеве и детям, но их не хватало на жизнь, и она подрабатывала уроками математики и игры на фортепьяно.
С началом Первой мировой войны Милева с двумя детьми жила в пансионате в Цюрихе. Эйнштейн писал: «Я охотно прислал бы тебе больше денег, но у меня у самого их не осталось. Сам я живу более чем скромно, почти понищенски. Только так мы сможем отложить что-то для наших мальчиков». В декабре он обещал выплачивать Милеве по 5600 рейхсмарок в год и написал: «Я хочу, чтобы меня больше не беспокоили по пустякам…» Это писалось в то время, когда экономическое положение любой, вовлеченной в войну страны оставалось крайне неопределенным и трудно было заранее сказать, в какую величину обратится эта сумма в рейхсмарках. Но на это «любящему» отцу было в высшей степени наплевать.
К концу 1914 года друзьям Эйнштейнов стало ясно, что брак окончательно распался, Милева сняла квартиру недалеко от политехникума, а Эйнштейн поселился на холостяцкой квартире рядом с Эльзой и мог встречаться с ней сколь угодно часто.
В 1916 году Эйнштейн «оглушил Милеву следующим предложением: «Итак, поскольку наша раздельная жизнь прошла проверку временем, я прошу тебя о разводе»». Это предложение во многом было определено позицией семьи Эльзы - ее старшая дочь Марго собиралась замуж, и репутация матери - чужой любовницы вредила ее будущему общественному положению.
Для урегулирования дел по разводу Эйнштейн приехал к жене и детям, вызвал по отношению к себе озлобление со стороны старшего сына Ганса Альберта и уехал, оставив Милеву в состоянии столь тяжелого кризиса, что близкие в течение нескольких месяцев опасались за ее жизнь, за это время она перенесла несколько сердечных приступов. Состояние ее было столь тяжелым, что она даже не могла присматривать за детьми.
Эти приступы и болезнь Милевы Эйнштейн и его маменька восприняли как очередное притворство с ее стороны, хотя его лучший друг - Мишель Бессо пытался их в этом разубедить. В письме к Бессо Эйнштейн дает понять, что, если Милева умрет, он плакать не будет. Однако Милева никак не оправдывала ожиданий мужа, она не умирала, ее болезнь тянулась, улучшения состояния здоровья чередовались с ухудшением, она часто оказывалась в больнице.
«Эйнштейн прекрасно знал, что знакомые не одобряют его жестокости по отношению к Милеве, и уже в первые дни после их разъезда понял, что в глазах ближних нужно выглядеть хорошо»[2].
Эйнштейн пишет своим друзьям, пытаясь оправдаться, переписывается со старшим сыном - Гансом Альбертом, который снова начинает проявлять к отцу открытую враждебность. Его младший сын - Эдуард был ребенком болезненным и легкоранимым, и «любящий отец» писал: «Кто знает, может, было бы лучше, если бы он покинул этот мир до того, как по-настоящему узнает жизнь».
Заботливый отец, не правда ли?
Естественно, что вину за психическую неустойчивость сына Эйнштейн полностью возлагает на Милеву, не видя никакой своей вины ни в том, что не занимался воспитанием сына, ни в том, что не заботился о его здоровье.
Профессор Цангер предложил отправить Эдуарда на длительный срок в детский санаторий, Эйнштейн со временем все больше раздражался из-за цены лечения, а затем и сам заболел. В этот период он очень сблизился с Эльзой, часто бывал у них в доме. Когда жители Берлина голодали, у Эльзы всегда для Эйнштейна были свежие яйца и масло.
В 1918 году Милеве пришлось пережить очень многое: ее младшая сестра попала в психиатрическую клинику, брат - в русский плен, начались конкретные переговоры об условиях развода.
В процессе развода в мае 1918 года Эйнштейн вынужден признать, что жена ведет себя «очень достойно».
При разводе наиболее щекотливой темой было улаживание финансовых вопросов. Козырем стали деньги, вручаемые нобелевскому лауреату, которые Эйнштейн, по его твердому убеждению, и, видимо, по еще более твердому обещанию обязательно должен был получить.
Некоторые биографы считают, что, предлагая Милеве эти деньги, Эйнштейн не собирался этим отметить ее вклад в создание теории относительности, ему надо было получить развод наиболее удобным способом и в кратчайшее время.
Денежный эквивалент премии составлял 180 000 швейцарских франков, эта валюта была устойчива в отличие от падающей немецкой марки. Но оставалась одна проблема - Эйнштейн не получил еще Нобелевскую премию.
Суд признал Милеву и Эйнштейна разведенными в феврале 1919 года. В бумагах, представленных на рассмотрение суда, Эйнштейн был вынужден признать, что совершил супружескую измену. После развода Милева предоставила бывшему мужу немалую свободу в общении с мальчиками и не настраивала детей против бросившего их отца; она прожила в Цюрихе до самой смерти (1948 год).
В конце сороковых годов состояние ее здоровья резко ухудшилось, начались нарушения мозгового кровообращения, к тому же она сломала ногу. После этой травмы Милева так окончательно и не оправилась, она чувствовала, что жить ей осталось недолго, и мучилась мыслями о будущем Эдуарда.
Нобелевская премия, полученная Эйнштейном, как и было запланировано во время бракоразводного процесса, пошла на покупку трех домов в Цюрихе. В одном жила Милева, два других были куплены для вложения капитала. Из окон квартиры на третьем этаже дома ей был виден почти весь город и крыши политехникума, где прошла ее и Эйнштейна юность. Эйнштейн одобрил покупку бывшей жены после осмотра дома во время короткого визита в Цюрих. Здесь Милева жила с детьми, взяв после развода девичью фамилию, но с 1924 года стала Милевой Эйнштейн.
В этот период отношения между бывшими супругами несколько улучшились, Милева перестала возражать против поездок детей в Берлин, даже получила приглашение сопровождать Эдуарда, несколько раз навещала Эйнштейна, но на квартире Эльзы не останавливалась.
Распад родительской семьи сильно подействовал на Ганса Альберта, он на всю жизнь сохранил страх перед разводом. Еще с конца тридцатых годов Милеву начали одолевать финансовые трудности, связанные с лечением Эдуарда. Она вынуждена была продать два дома из трех. В связи с финансовыми трудностями появилась опасность потерять и последний дом. Что в таком случае должен был сделать благородный человек, бывший муж, отец детей, совесть человечества, борец за общечеловеческие ценности? Боясь, что и последний дом будет продан, он не перевел деньги, необходимые для содержания и лечения больного сына, а уговорил Милеву передать последнее недвижимое имущество в собственность Эйнштейну, «который осуществлял бы свои права владельца при посредничестве специально созданной в Нью-Йорке компании. По его словам, у Милевы осталось право распоряжаться этим домом по доверенности…» (выделено мной. - В.Б.). Хотя он и переводил деньги бывшей жене и больному сыну, однако решил предпринять и другие меры: при живой жене выставил дом на продажу, чтобы после ее смерти оплатить услуги опекуна, которого собирался нанять для больного. Замечательная предусмотрительность человека и любящего (на большом расстоянии) отца. При этом у Эйнштейна и мысли не было о возможности переезда к нему больного сына.
