Александр Колпакиди - Суперфрау из ГРУ
Родители вернулись, и ее положение в семье стало сложным. Девушка начинала тяготиться материнской опекой. «Мои письма Юргену я должна направлять непосредственно ему самому — оправдывается она, — чтобы не ранить как-либо его и свои чувства». С братом она более откровенна. «Почему вы настраиваете маму против нас? Я разделяю твое мнение о ней как о чудесной женщине, которую можно любить независимо от того, что она наша мать. Однако прошло то чудесное время свободы, когда я в половине двенадцатого ночи уходила от Рольфа и, счастливая, садилась в автобус. К тому же без отца мать всего лишь «полчеловека». Это было, действительно, так. Несколько позднее Урсула описывала брату, как они с матерью встречали на вокзале отца: «Надо было видеть, как они встретились! Пожалуй, в этот момент окружающие за десять миль могли почувствовать, как они любят друг друга. Причем внешне все выглядело обычно, только описать это невозможно».
Как-то брат прислал ей доллар. «Да, — подумала Урсула, — права поговорка: «Чем больше нужда, тем ближе родня». Деньги она потратила с пользой и с удовольствием: дважды сходила в кино, и не одна, а с безработным товарищем, — на русские фильмы «Сын гор» и «Черное воскресенье 1905 года». Оба фильма ей понравились, но, все-таки, с «Броненосцем «Потемкиным» никакого сравнения. Затем, на празднике Союза красных фронтовиков она с восьми вечера до трех утра не пропустила ни одного танца — все-таки Урсуле было только девятнадцать! И, наконец, купила книгу художника Мазереля со 165 картинками, изданную в народном издании и очень дешевую. Сколько удовольствий можно получить всего на один доллар!
Рольф вступил в организацию «Красная помощь». Любовь к Урсуле заставила его задуматься и признать ее правоту. Он радовался любой победе коммунистической партии, готов был поддерживать КПГ делами, деньгами, покупкой партийных марок. Строго следил, чтобы возлюбленная не пропускала ни одного мероприятия.
— Ты не должна не доделывать что-то из-за меня, — убеждал ее методичный и обстоятельный Рольф. — Быть с тобой — коммунисткой — для меня очень много значит.
И у Урсулы становилось легко на сердце. Они собирались жить вместе, и вопрос вступления Рольфа в партию был лишь вопросом времени. К сожалению, прежде ему необходимо было закончить университет.
С декабря 1926 года Урсула возглавила агитпроп партийной организации 10-го района. Ей предстояло организовывать массовое мероприятие — вечер на широкой общественной основе, более широкой, чем 7 ноября, для установления близких контактов с сочувствующими коммунистической партии. И вот вечером, после работы, она сидит на полу перед кучей незаштопанных чулок, на столе лежит «Арбейтер иллюстрирте цейтунг» и начатая книга Полгара «Небесный оркестр», а на стуле — портфель с материалами для подготовки к вечеру памяти Люксембург — Либкнехта — Ленина, который должен состояться в середине января.
Урсула была поистине неутомима. После вечера памяти состоялся костюмированный праздник под девизом «Прочь от грязи и хлама». Девушка веселилась «по полной программе». В ярко-красных облегающих брючках, узком кителе со стоячим воротничком, она танцевала и танцевала.
— Ты поцеловала двадцать парней! — возмущалась «общественность».
— Если не считать Рольфа, то таковых наберется не больше девятнадцати! — весело отвечала Урсула и уносилась в очередной танец. Домой она вернулась в половине седьмого утра. Было воскресенье, и через два часа она выехала в Берлин на курсы, организованные партией при прусском ландтаге. Центральные курсы работали каждое воскресенье с 9 утра до 4 часов дня. Урсула была счастлива, что от Целендорфа на курсы отправили именно ее. «Как здорово, что Целендорф такой маленький район», — думала девушка. — «Где бы что ни происходило, посылают меня». Ведь из каждого района на этих курсах обучалось только по одному человеку.
Урсула устроилась на новую работу — к братьям Ульштайн, которые ничего не знали о ее политической деятельности. Она работала в отделе журналов и архиве отдела пропаганды. Одновременно выполняла новое партийное поручение. К этому моменту у нее уже был богатый опыт работы в партии и Союзе молодежи. Поэтому, получив письмо от брата — он сообщал, что собирается издавать свою книгу и надеялся, что ее с удовольствием будут читать рабочие, — она ответила ему: «Мне было трудно понять даже твою статью. Тем же, кто разбирается в экономике хуже меня, будет еще труднее. Пиши проще, короткими фразами. Тебе не следует упрощать свои идеи, но в то же время надо стремиться к простоте изложения, с тем, чтобы каждый мог понять. Подчас текст лишь усложняется, когда его для большей убедительности повторяют в двух, трех местах, меняя лишь форму и структуру фразы». К чести Урсулы надо сказать, что, окончив только школу-десятилетку, она стремилась понять сложные идеи, изложенные не только в произведениях ее брата, но и Маркса, Энгельса, Ленина. И тому же брату она как-то писала: «Мне, несчастной идиотке, потребовалось три часа, чтобы прочитать двадцать страниц «Вопросов ленинизма».
Без работы15 мая 1927 года Урсуле исполнилось двадцать лет. К этому моменту через издательство «Ульштайн» ей удалось напечатать в «Роте фане» комментарий к одному политическому труду. 1200 экземпляров раздали бесплатно у подъездов и имели, по замечанию самой Урсулы, некоторый успех.
В конце лета 1927 года Роберт Кучински купил библиотеку у Артура Холлитчера, леворадикального писателя. Урсула с восторгом описывала ее брату, перечисляла авторов: Вассерман, Томас Манн, Фонтане, Лариса Рейснер, Шоу, Эптон Синклер, Голсуорси, все тома протоколов Коммунистического интернационала. Мать Урсулы была вне себя: «Теперь нам придется жить впроголодь!» — восклицала она.
Празднование очередного 7 ноября девушка отметила вместе с отцом — он возглавлял делегацию, членами которой были Иоганнес Бехер и Кетэ Кольвиц. Кстати сказать, отец Урсулы уже побывал в России, но работы в Америке не прервал. Встречая отца на вокзале, девушка услышала от него фразу, которую запомнила на долгие годы: «Раньше я никогда не понимал, почему Англия хочет войны с Россией. Теперь я это понимаю и нахожу позицию Англии оправданной — ни одно капиталистическое государство не может видеть, как расцветает и из года в год добивается новых успехов страна не капиталистическая, а коммунистическая». Урсула почти ревела от радости — «Как было бы ужасно, если бы отец не признал все то, что происходит в России!»
Однако в 1928 г. политическая деятельность Урсулы стала известна ее работодателям — братьям Ульштайн.
