Михаил Вострышев - Целиковская
Оставшись один, Большаков тотчас созвонился с Политуправлением и уже через полчаса вез туда «Воздушного извозчика».
— Игриво, очень уж игриво, — заметил после просмотра один генерал.
— На войне так не бывает, — поморщился другой.
— А по-моему, для фронтовиков в самый раз. Пусть отдохнут от настоящей войны, — не согласился с коллегами по штабу третий генерал, тайно влюбленный в Целиковскую еще с сорок первого года после просмотра фильма «Антон Иванович сердится».
Третий генерал по должности стоял на ступеньку выше первых двух, поэтому его голос стал решающим.
В тот же вечер в номере гостиницы «Москва», где остановился Жаров, раздался телефонный звонок.
— Михаил Иванович, Главное политическое управление Красной Армии посылает вас и Целиковскую на фронт. Будете рассказывать бойцам о работе над «Воздушным извозчиком».
— Мы с собой в Москву чемодан с роликами фильма привезли. Его брать? И девушка есть с аккордеоном, чтобы Люсе аккомпанировать…
— Я эти вопросы самостоятельно не могу решить. Собирайтесь и ждите повторного звонка.
Звонившему майору пришлось оббегать уйму большезвездных начальников, пока наконец один из генералов не взял на себя ответственность и за чемодан с роликами, и за музыкантшу Риту Склярову с аккордеоном.
Премьера фильма состоялась в Малоярославце. Зал был битком набит начсоставом и штабными служащими.
Жаров и Целиковская сильно волновались: вдруг поднимут их на смех? Ведь снимали боевые вылеты не на фронте, а в воздухе над мирным алма-атинским аэродромом. Жаров в кадре сидел на месте первого пилота, но на самом деле управлял самолетом находившийся на месте второго пилота профессиональный летчик Михаил Кузнецов, а Михаил Иванович лишь держал руки на синхронно действующем штурвале. Нет, в зале не слышно ни смеха, ни слов осуждения.
«В качестве летчика-профессионала зал меня принял, — вспоминал Жаров. — Появление Целиковской и особенно ее пение встретили такими аплодисментами, что показалось, будто где-то заухали минометы».
К часу ночи докрутили последний ролик. Грандиозный успех «Воздушного извозчика» стал неожиданностью даже для актеров. Их не отпустили — потребовали концерт. Никто не расходился до рассвета.
После ошеломляющей премьеры — перелет в Первую воздушную армию генерала М.М.Громова. И сразу же киносеанс в полку тяжелой авиации.
Летчики, как и штабисты, тоже не отпустили артистов без концерта. Под аккомпанемент Риты Целиковская пела:
В этот день, тоскливый и туманный,
Тяжело и грустно мне одной.
Где ты, мой любимый, где ты, мой желанный?
Где проходит путь твой боевой?..
Каждый из фронтовиков верил, что Люся поет о нем.
И снова перелет — в штаб Первой воздушной армии. Здесь крутили фильм в подземном клубе — большом бараке, врытом в землю. Вокруг Целиковской расселись маршал авиации Н.С.Шиманов, командующий Первой воздушной армией М.М.Громов и еще с десяток генералов. Когда фильм закончился, грохнули аплодисменты и не утихали, пока на импровизированную сцену не поднялась Целиковская и не запела.
— Бис! — закричали дружно.
— Арию! Арию! — начали скандировать.
Люся испугалась. Ведь арию в фильме «Антон Иванович сердится» пела не она, а профессиональная оперная певица Пантофель-Нечецкая. Это был единственный раз, когда за нее песню в кинофильме озвучивал другой.
— Что делать? — бросилась Люся за помощью к Жарову. — Рассказать им все?
— Нельзя их разочаровывать, они же влюблены в тебя, — здраво рассудил Михаил Иванович и принял удар на себя.
— Простите, пожалуйста, — обратился он к летчикам, выйдя на поклон. — Дорога, волнения… Люся устала, голос не звучит, арию петь трудно.
Военные не спорили, стали вновь хлопать в ладоши и кричать «спасибо!», протягивать листки с просьбой дать автограф.
Ночевали артисты в землянке, а утром, под рев взвивавшихся в небо штурмовиков, отправились ближе к линии фронта — в расположение истребительной авиации.
Добрались до места, когда уже вечерело. Летчики только что вернулись из боя. Не все — несколько самолетов было подбито.
— Можете выступать? — обратился к Жарову незнакомый майор.
— Сейчас?
— Конечно.
— Но ведь они только что из боя? Разве им не нужен отдых?
— Они хотят отдыхать с вами.
— Хорошо.
В наступающих сумерках Михаил Иванович и Люся сыграли комическую сценку «В роддоме», после чего стали крутить «Воздушного извозчика».
В штабе в это время не утихал телефон — артистов с роликами фильма просили прибыть в расположение других прифронтовых частей и даже к партизанам на оккупированной немцами территории.
После каждого выступления в армейских многотиражках появлялись восторженные отзывы. Вот один из них, под названием «Орлы, глядите — Симочка!», опубликованный в газете «Советский пилот» за 6 августа 1943 года.
«Летчики взглянули на эстраду, где стояла хрупкая белокурая девушка — живая Симочка из картины „Антон Иванович сердится“… Словно только что она сошла с полотна экрана.
Оглушительные аплодисменты наполнили зал.
Это из далекой Алма-Аты приехали в гости к нашим летчикам Михаил Жаров и молодая талантливая киноартистка Людмила Целиковская. Они привезли летчикам замечательный подарок — новую кинокартину „Воздушный извозчик“, фильм о мужестве наших соколов. В главных ролях: летчик Баранов — М. Жаров, певица Куликова — Л. Целиковская. Сеанс прошел с большим успехом. После фильма на эстраде появился заслуженный артист республики Жаров. Его роли хорошо помнят и любят наши летчики.
Артист Жаров со свойственным ему мастерством прочитал несколько рассказов Зощенко. Искренний смех вызвали у зрителей шутка в одном действии „Нервная работа“ и отрывок из пьесы Вишневского „Первая Конная“, исполненные М. Жаровым и Л. Целиковской. С большим чувством Людмила Целиковская под аккомпанемент аккордеона спела несколько песен».
Больше двух месяцев маленькая группа артистов колесила по летным частям, добираясь до очередного аэродрома и пешком, и на автомобиле, и по воздуху. Сопровождавший их однажды генерал Литвиненко сказал: «Считайте свою задачу боевой, артисты для солдат — тоже оружие».
Лето 1943 года Людмила Целиковская запомнила на всю жизнь. Это был посильный вклад хрупкой молоденькой женщины в защиту своей родины от нашествия захватчиков.
«Мы показывали фильм в землянках, сараях, бараках, а концерты играли днем на полянке, зачастую прерывая, так как над головой появлялись вражеские самолеты и наши зрители должны были по вызову срочно вылетать и принимать бой иногда прямо у нас над головой. Вспоминая сейчас это тревожное, страшное, но вместе с тем прекрасное время, помню, что я как-то не ощущала страха. Может быть, виновата моя молодость, а может быть, и то обстоятельство, что как раз в это время началось бурное наступление наших войск.
