Александр Панцов - Мао Цзэдун
Насилие порождало насилие. Вот в такой атмосфере, в обществе, где жизнь человеческая не стоила ничего, где люди трудились не покладая рук изо дня в день, лишь бы свести концы с концами и вырваться из нищеты, происходило становление личностей как Мао Цзэдуна и Чжан Готао, так и многих других будущих китайских революционеров-коммунистов. Именно крестьянский бунт, по признанию самого Мао, произвел на него в детстве неизгладимое впечатление, оказав влияние на всю жизнь21. «Жестокий век, жестокие сердца!»
Огромное воздействие на мировоззрение и мироощущение Мао, по его собственным словам, оказала и китайская художественная литература, прежде всего исторические романы, повествующие о восстаниях, бунтах и мятежах. Он по многу раз перечитывал эпические «Цзинчжун Юэ чжуань» («Биография исключительно преданного Юэ Фэя»), «Шуйхучжуань» («Речные заводи»), «Суй Тан яньи» («Романтическая история династий Суй и Тан»), «Саньгочжи» («Троецарствие») и «Сиючжи» («Путешествие на Запад»). В этих книгах описывались подвиги легендарных рыцарей, военачальников и авантюристов, а также вождей народных восстаний. В них воспевались идеалы боевого братства и утверждался культ физической силы. Их герои звали на бунт против традиционных устоев. Школьный учитель, преклонявшийся перед Конфуцием и проповедовавший ученикам азы конфуцианской этики и морали, ненавидел эти «разбойничьи» книги, называя их «безнравственными», однако Мао и многие из его одноклассников были от них без ума и даже заучивали наизусть страницы «вольнодумных» романов22.
Напрасно мать Мао Цзэдуна молила Бодхисаттву. Не Святым Благородным Путем Всемилостивейшего Будды последует ее обожаемый сын, а дорогой крови, насилия и революции. Холодным останется его сердце и к этической философии великого гуманиста Конфуция. «Я знал классику, но не любил ее», — признавался Мао Цзэдун Эдгару Сноу23. Уже в раннем детстве, под влиянием деспотичного отца, бунтарской литературы и окружавшей действительности, он сделал вывод: свои права можно защитить только открытым восстанием, если же оставаться смиренным и покорным, тебя будут бить все сильнее и сильнее24.
НА ПОРОГЕ НОВОГО МИРА
В тринадцать лет Мао ушел из школы. Строгий учитель применял суровые методы воспитания и часто бил учеников. Терпеть это непокорный подросток больше не мог. Отец не возражал против того, чтобы сын бросил школу. «Я и не хотел, чтобы ты стал ученым сюцаем, — сказал он, имея в виду получение сыном ученой степени, которую в императорском Китае можно было приобрести, сдав экзамены на уровне уезда. — К тому же императорские экзамены уже отменили, и дальше учиться уже нет смысла. В поле работы много, вот и возвращайся домой»25. Мао Ичан рассчитывал, что сын будет заниматься хозяйством, в частности, ведением бухгалтерских книг, но оказалось, что тот решил заняться самообразованием. Страсть к чтению захватывала Мао Цзэдуна все больше. Он жадно проглатывал все, что попадалось под руку, за исключением классических философских трактатов. Обычно он читал по ночам, занавешивая окно своей комнаты синей домотканой простыней так, чтобы отец не мог видеть света горящего у него светильника. Делал он так потому, что отец страшно злился, заставая упрямого отпрыска за книгой, даже если тот читал в свободное время. Как пишет дочь Мао, «дедушку нелегко было провести». Он вставал среди ночи и проверял, читает ли его непослушный сын. И если обнаруживал свет в его комнате, сразу поднимал крик: «Сколько же можно говорить! За ночь столько масла переводишь… Если так будет продолжаться, ты пустишь нас по миру!»26
Именно в это время Мао Цзэдуну попалась книга, пробудившая его интерес к политике. Она направила мятежный дух молодого человека в патриотическое русло. Это была работа крупного реформатора и компрадора Чжэн Гуаньина (он же Чжэн Чжэнсян) «Предупреждение об опасностях, угрожающих в цветущее время», изданная в 1893 году. В ней содержался призыв к изучению «науки о богатстве и могуществе», то есть заимствованию европейского индустриального опыта в целях модернизации Китая, и говорилось о необходимости введения в Срединной империи конституционной монархии по британскому образцу. Автор выступал против традиционных конфуцианских устоев, за ограниченные буржуазные реформы, направленные на укрепление государства27.
Чтобы понять ту роль, которую эта книга сыграла в жизни подростка Мао Цзэдуна, надо, хотя бы кратко, представить себе положение, в котором тогда находилась Китайская империя. Дело заключалось в том, что к началу XX века в результате агрессии развитых капиталистических держав Китай оказался в состоянии полуколониальной экономической зависимости. Две так называемые «опиумные войны» (1839–1842 и 1856–1860), первую из которых вела против Китая жаждавшая легализации торговли опиумом Англия, а вторую — она же в союзе с Францией, привели к заключению Срединной империей неравноправных договоров с «заморскими волосатыми дьяволами» — так китайцы за глаза именовали белых колонизаторов. Китай потерял экономическую независимость: контроль над его таможнями перешел в руки завоевателей. Иностранные торговцы получили также право не платить внутренние торговые пошлины (лицзинь), которые китайские купцы, напротив, были обязаны выплачивать при пересечении границ провинций. Китайские торговцы, таким образом, оказались в неравном положении с чужеземцами. Иностранцы, и не только французы и англичане, но и многие другие, получили, кроме того, право создавать свои поселения (сеттльменты) в открытых для них портах. В 1860 году таких портов было пятнадцать. На территории Китая иностранцы пользовались правом экстерриториальности, или иначе — консульской юрисдикции, то есть были неподсудны китайским судам.
Дешевые западные товары начали наводнять китайский рынок, в результате чего миллионы ремесленников обанкротились. Резко возросло налоговое бремя: Китай, как страна, потерпевшая военные поражения, должен был выплачивать многомиллионные контрибуции.
Вовлечение Китая в мировую хозяйственную систему привело к глубочайшему экономическому и социальному кризису. В результате страну потрясло грандиознейшее антиманьчжурское выступление разорившихся крестьян и ремесленников, вошедшее в историю под названием тайпинского восстания. Слово тайпин означает «великий мир». Именно к созданию «Небесного государства великого мира», основанного на идеалах равенства, и призывал вождь восставших Хун Сюцюань, сельский учитель из южной провинции Гуанси. Вдохновение он черпал из христианского учения в его баптистском и пуританском истолкованиях. При этом он, правда, многое добавлял от себя. Например, считал, что является младшим братом Иисуса Христа. По его собственным словам, он узнал о своем происхождении от самого Бога-отца, явившегося к нему во сне вместе с Иисусом. «Небесное государство великого мира» должно было восторжествовать на обломках коррумпированной Цинской династии. Путь к идеалам «мира» и «справедливости» восставшие прокладывали огнем и мечом, грабя и убивая не только маньчжуров, но и китайских тухао и лешэнь.
