Александр Михайловский-Данилевский - Описание Отечественной войны в 1812 году
Новым предлогом к притворным жалобам Наполеона послужило разномыслие с ним Государя касательно торговли. Потрясение промышленности и могущества Англии континентальною системой составляло любимую мысль Наполеона, но сам он допускал торги с Англией, посредством так называвшихся исключительных дозволений, чему было две причины: 1) невозможность совершенно обойтись без колониальных товаров; 2) большой доход, получаемый лично Наполеоном от сих дозволений. Издаваемые во Франции постановления против торговли нейтральных Держав были исполняемы с беспримерным насилием. Достояние дружественных народов не было различаемо от собственности неприятелей. Куда не могла достигнуть власть Наполеона, там угроза непосредственного нападения заставляла Правительства вводить систему притеснения, походившую более на налог, взимаемый с народов твердой земли, нежели на враждебную меру против Англии. Между тем декреты Берлинские и Миланские были в полной силе: первый издан 12 Ноября 1806 года; второй через несколько месяцев по заключении Тильзитского договора. Россия ничем не обязывалась в отношении сих двух декретов, и Франция не имела права требовать от России принятия их, а разве только могла просить о том Государя, как не об естественном следствии Тильзитского договора, где не было об них упомянуто, но угождении, жертве, которую Россия могла принять или отвергнуть, судя по своим выгодам. С этой точки зрения смотрел Наполеон до Ноября 1810 года. Он не приносил никаких жалоб на допущение в Русские гавани нейтральных судов, которые до того времени входили в них на основании тех же правил, против коих вздумал потом Наполеон протестовать.
Утверждая, что в России недовольно строго соблюдают запретительные меры и будто под Американским Флагом привозят к нам Английские товары, Наполеон сделал Государю два предложения: 1) ввести в России Трианонский тариф, на основании которого во всех подвластных Наполеону землях Английские товары были сжигаемы; 2) принять за правило конфисковать все без исключения корабли с колониальными товарами, под каким бы флагом они ни были, потому что, по его мнению, они непременно или принадлежали Англии, или на своем пути заходили в ее гавани. Государь отвергнул и первое и второе предложение, которое было равносильно совершенному прекращению торговых сношений с нейтральными Государствами, особенно с Америкой. Одни Американцы не были в разрыве с Англичанами, свободно плавали по морям, приходили в Россию, и через них только можно было получать колониальные товары. Государь отвечал Наполеону, что, находясь в войне с Англией, наносит ей возможный вред, следовательно, соблюдает союз и постановленные в нем начала, но не может беспрестанно принимать новых мер; что в России конфискуют все без исключения Английские товары и в этом отношении поступают строже, нежели во Франции.
От строгого соблюдения континентальной системы, разрыва с Англией и невозможности продавать произведение России одним Американцам произошли остановка в нашей торговле, упадок вексельного курса и ассигнаций. Роскошь между тем не уменьшалась и уничтожала огромные суммы. Желая положить ей предел, ограничить привоз иностранных товаров и поощрить внутреннюю промышленность, Государь издал в Декабре 1810 года тариф, или Положение о нейтральной торговле[5]. Многие изделия Французских мануфактур и фабрик были тарифом запрещены и тем подан повод к сильным жалобам со стороны Наполеона. Он утверждал, что новое Постановление нарушает союз, благоприятствует Англии и совершенно лишает Францию торговли с Россией. Первое было ложно, а последнее большей частью справедливо; но тариф и был издан с целью обратить капиталы на оживление Русской, а не чужой промышленности. Такая мера не была нарушением договоров с Францией, как объявлял Наполеон, но домашним распоряжением, которого никакой иностранный Монарх, хотя бы и союзник России, не мог почитать изъявлением неприязни, тем менее имел право требовать в нем отчета. Наполеон так был избалован угодливостью всех Дворов, что даже дерзнул укорять, зачем, не предваря его, обнародовали в России тариф. Послу его в Петербурге и Министерству Иностранных Дел в Париже объяснили настоящую цель тарифа, с присовокуплением, что он издан только на год, следственно, есть мера временная. На упреки, почему заблаговременно не известили Наполеона о новом торговом Положении, Россия отвечала, как независимая Держава. Она не считала себя обязанной предупреждать кого бы то ни было о распоряжениях, касающихся внутреннего управления.
Такие отзывы были не по нраву Наполеону. Тариф называл он нарушением приязни и начал оказывать приметную холодность нашему Послу и Флигель-Адъютанту Государя, Чернышеву, находившемуся в Париже с доверенными поручениями. Напротив, к полякам, во множестве проживавшим в Париже, он удвоил свое благорасположение. Однажды, на балу, он сказал одной польке, что удивляется, как могла она выйти замуж за русского. Морскому Министру запретил он покупать в России корабельный лес, пеньку, железо. Королю Саксонскому тайно дано было знать о присылке в Париж старшего генерала Варшавских войск, Понятовского, под предлогом поздравить Наполеона с рождением сына, но в самом деле для того, чтобы условиться с Понятовским о походе в Россию. С той же целью был вызван из Неаполя Мюрат. Проживавшие в Париже поляки, ободренные стечением сих обстоятельств, громко заговорили об исполнении своих надежд – падении России. Слухи о разрыве с Россией более и более распространялись в Париже[6]. Новым торговым положением нашим воспользовался Наполеон, как благовидным предлогом, для оправдания набора рекрутов; но на сию меру, необходимую для замыслов его против России, тариф не мог иметь ни малейшего влияния, ибо декрет о наборе подписан был Наполеоном прежде, нежели получил он извещение о тарифе, хотя за несколько времени перед тем извещал Государя, что в 1811 году конскрипции не будет. В России также объявлен рекрутский набор. Взаимно умножая свои войска, Александр и Наполеон говорили, однако же, один другому, что причина к усилению армий заключалась в обыкновенной убыли людей в полках. Внутри Франции делались вооружения; три дивизии, которые после заключения мира в Шенбруне стояли в южной Германии, выступили к берегам Балтийского моря; главная квартира Французских войск, бывших в Немецкой земле, перенесена из Регенсбурга в Гамбург; отправлено 50 000 ружей в Варшаву; большие артиллерийские парки тронулись из Майнца и Ульма в Магдебург; Данциг и крепости Варшавского Герцогства приводили в оборонительное положение. У нас закладывали Бобруйск и Динабург, усиливали укрепление Киева и Риги, между Двиной и Киевом выбирали места, удобные для укрепления; пять дивизий армии, действовавшей против турок, получили повеление выступить на западную границу; туда же отправлена одна дивизия из Финляндии.
