Александр Бабореко - Бунин. Жизнеописание
Ночевал я на станции и утром отправился обратно пешком (до Севастополя — сорок верст). Сначала шел прекрасно; в Байдарах есть трактир, зашел, ел яйца, пил крымское вино. На улицах — сидят на земле татары, пробуют лошадей и т. д. Около деревни встретил пастуха, загорелую круглую морду под огромной мохнатой шапкой. Сел, разговор начали:
— Сабанхайрос, — говорит пастух.
— Сиги-манан, — отвечаю я ему дружески.
Пастух осклабился; потом развернул какие-то вонючие шкуры, достал куски черного, как уголь, сухого хлеба — отмек кушаешь? — спрашивает и подает мне. Я взял, спрятал и пошел дальше.
Полдень застал меня в горах, жара — дышать невозможно; кое-как добрался до станции, потом нанял обратного ямщика и за тридцать копеек доехал до Севастополя. Ямщик оказался славный малый, солдат, настоящий тип. Низенький, коренастый; ватный картуз набок, на левом виске ухарски взбиты волосы…
Скоро мое путешествие кончилось» [46].
Путешествие, о котором рассказывается в этом письме, отразилось в «Жизни Арсеньева» (кн. 4, гл. 15).
Лето Бунин провел в деревне у родных, бывал и в Орле, и у Бибиковых на Воргле.
Только осенью 1889 года он переехал в Орел, где начал работать в редакции «Орловского вестника».
Жил он некоторое время у издательницы газеты Надежды Алексеевны Семеновой на Зиновьевской улице, дом 2, где помещались редакция и типография [47]. Публичная библиотека «Орловского вестника», кабинет для чтения находились, как говорится в приложении к № 90 газеты от 9 июля 1888 года, на Волховской улице, дом 36 (бывший Красовского).
Надежда Алексеевна Семенова только номинально состояла редактором «Орловского вестника», фактически делами его занимался ее муж — Борис Петрович Шелихов, который не мог выступать владельцем и редактором газеты, так как был политически неблагонадежен и состоял под надзором полиции.
Семенова является прототипом Авиловой в «Жизни Арсеньева». Б. П. Шелихов — прототип героя рассказа Бунина «Гость», Адама Адамыча.
В «Орловском вестнике» Бунин печатал свои рассказы, стихи, литературно-критические статьи и заметки в постоянном разделе «Литература и печать». Он был нередко фактическим редактором газеты. Вспоминая это время, Бунин говорил Н. А. Пушешникову в 1911 году: «Восемнадцатилетним мальчиком я был уже фактическим редактором „Орловского вестника“, где я писал передовицы о постановлениях Святейшего Синода, о вдовьих домах и быках-производителях, а мне надо было учиться и учиться по целым дням!» [48]
О своей работе в газете Бунин писал Юлию Алексеевичу 27 июля 1890 года:
«Милый и дорогой Юринька! Я до сих пор еще в Орле. Занимаюсь в редакции (я, — знаешь ведь, — по-мальчишески люблю эту обстановку), хожу в летний сад и даже… как ты думаешь, на что решился? — Драму пишу!.. Попытка не пытка… Ты сам часто это говоришь. Может, выйдет и жалкая штука, — да если мне хочется писать?.. Кончу, должно быть, в середине августа и пришлю тебе, если ты уж будешь настолько груб, что сам не вырвешься в Озерки. Ты писал в прошлом письме, что желал бы видеть все мои фельетоны в „Орловском вестнике“. Думаю, что все тебе будет неинтересно. Так, например, в конце июня было три моих фельетона, — перевод еврейской повести „Кляча“ (то есть переводил, разумеется, не я, а… резчик печатей, а я переписал его перевод своими словами). Предисловие к этой „Кляче“, впрочем, посылаю… Или, например, тоже недавно был мой фельетон „Театр графа Каменского в Орле“ — опять-таки статья, составленная на основании каких-то мемуаров Шестакова в „Деле“ за 73 год. Главным же образом строчу „Литературу и печать“, — заметки г… и маленькие, а за месяц все-таки набирается денег до 15, а иногда с фельетонами 20 рублей. Две копейки за строку. Впрочем, за последнее время стал писать меньше: надоело, опошлишься. Да и ты вряд ли рад, как ты пишешь, что я строчу все это. Я, брат, помню твой совет не поддаваться „писательскому зуду“…» [49]
Писал Бунин в это время и рассказы. Несколько позже, по-видимому, в январе 1891 года, он обратился к Чехову с просьбой прочитать несколько его рассказов и высказать о них свое мнение. Он писал Чехову:
«…Вы самый любимый мной из современных писателей, и так как я слыхал от некоторых моих знакомых (харьковских), знающих вас, что вы простой и хороший человек, — то „выбор“ мой „пал“ на вас. К вам я решился обратиться с следующей просьбой: если у вас есть свободное время для того, чтобы хоть раз обратить внимание на произведения такого господина, как я, — обратите, пожалуйста. Ответьте мне, ради Бога, могу ли когда-нибудь прислать вам два или три моих (печатных) рассказа и прочтете ли вы их когда-нибудь от нечего делать, чтобы сообщить мне несколько ваших заключений» [50].
У газеты «Орловский вестник» было четыре цензора, в том числе — вице-губернатор, навязывавший ей свои личные взгляды и вкусы. По воспоминаниям журналиста и активного участника народнического движения И. П. Белоконского, сотрудничавшего в ней в те годы, когда входил в ее редакцию Бунин, каждое утро, приступая к делу, наводили справки: «Кто сегодня цензор?» [51] Материал для газеты, запрещенный одним цензором, давали другому, пользуясь тем, что цензоры ссорились между собою.
В редакции и в Литературно-художественном кружке Бунин встречался с видными деятелями народничества и с поднадзорными. Некоторые из них не один год провели в тюрьме и в ссылке. В их числе, кроме Белоконского, были М. А. Натансон, служащий Орловско-Грязской железной дороги; А. В. Пешехонов, статистик орловского земства, впоследствии — видный публицист; активный член партии «Народное право» И. Н. Львов, кандидат математических наук, недолгое время заведовавший статистическим бюро. Несомненно, что общение с такими людьми, как Пешехонов или Львов, не могло не сказаться на пробуждении общественных интересов Бунина.
В 1890 году Бунин путешествовал по Днепру, больше всего ему хотелось побывать на могиле Т. Г. Шевченко вблизи города Канева. Шевченко Бунин называл «гениальным поэтом», с восхищением писал о его песнях и думах, «полных самой простой, высокой поэзии и красоты»; некоторые из них он перевел на русский язык. Имя Шевченко, по его мнению, «навсегда останется украшением русской литературы» [52].
В. Н. Муромцева-Бунина пишет: «…По Днепру плыл на барже с дровами, устроившись за гроши. Он говорил мне, что это первое странствие по Малороссии было для него самым ярким, вот тогда-то он окончательно влюбился в нее, в ее дивчат в живописных расшитых костюмах, здоровых и недоступных, в парубков, в кобзарей, в белоснежные хаты, утонувшие в зелени садов, и восхищался, как всю эту несказанную красоту своей родины воплотил в своей поэзии простой крестьянин Тарас Шевченко!.. Он признавался, что ни одна могила великих людей его так не трогала, как могила Шевченко…» [53]
