Николай Чемоданов - В двух шагах от Северного полюса. Записки геолога
Люди находились под угрозой гибели. Самолеты в те годы обслуживали только полярников. Желая нам помочь, полярники послали на разведку один самолет, но плохая погода помешала ему обнаружить терпящую бедствие партию. Тракторы прийти не могли, вездеходов не было и в помине. Людям приходилось полагаться только на собственные силы. С каждым днем идти становилось тяжелее. Едва передвигая ноги, когда смертельно хотелось сесть и не двигаться (будь что будет!), люди стремились к морю.
Наконец, на седьмой день партия вышла на побережье. Перед измученными людьми расстилалось безбрежное холодное море, где уже плавали льдины. А там вдали, за горизонтом, был Певек, жилье, тепло. Но как туда попасть?
Геологи надеялись, что за ними скоро придет катер. Они не знали, что катер уже однажды приходил, но Пучков к этому времени не вывел партию к морю. Его чрезмерное увлечение работой могло обойтись очень дорого! Партия была на волосок от гибели.
Тревога царила в управлении. Наступила уже зима, люди могли погибнуть от холода и голода. Невзирая на огромный риск - бухта вот-вот должна была замерзнуть - мы решили снова послать катер к назначенному месту. Лавируя между льдинами, с большим трудом пробираясь вперед, он ушел на запад, а через четыре дня, 23 сентября, вернулся с долгожданными товарищами!
Но катер привез не всех. Сам начальник партии Пучков с четырьмя рабочими вышел пешком в поселок Чауна, расположенный в 120 километрах от базы, и оттуда на собачьих партах в начале ноября прибыл в Певек, Конечно, за свое легкомыслие и грубейшее нарушение правил техники безопасности он получил, как говорится, сполна. Но и обрадовал нас результатами работ. Данные Пучкова свидетельствовали, что и здесь, на западе нашей территории, золото есть. Когда рассмотрели на техническом совете собранные материалы, стало ясно, что район очень перспективен. Здесь должно было быть большое золото. Его просто по ряду причин сейчас найти не удалось.
К сожалению, текущие заботы не давали возможности вернуться к этому району на следующий же год, У молодого геологического управления не хватало сил, техники, кадров. Учитывая труднодоступность района, было решено дальнейшие детальные исследования здесь пока не производить. Этот объект перешел в резерв, и к нему нам удалось вернуться только через 6 лет. Сейчас же все наши взоры обратились к ичувеемскому золоту. Нужно было переходить к новому этапу исследования - разведочным работам.
6. ЗОЛОТО, обнаруженное на Ичувееме, нужно было разведать. Ведь шлиховое опробование не давало ответа о характере россыпи - каковы ее границы, на какой глубине оно залегает, мощный ли металлоносный пласт, какое в нем содержание металла. На все эти вопросы должна была ответить разведка.
Наибольший интерес представлял по полевым данным ручей Надежный. С него и начали разведку. Уже поздней осенью, как только стали известны результаты работы партии Храмченко, ее последние данные, был организован разведочный участок. В устье Надежного, на высокой террасе речки Ватапваам, выросли утепленные палатки. Преодолевая полное бездорожье, на тракторах приехали первые разведчики. Началась работа.
Наступила трудная чукотская зима. Пурга бушевала над просторами тундры. В глубоком снегу утопали палатки. Тракторы, доставлявшие грузы с перевалочной базы, с трудом пробивались к разведчикам. Приехал старый колымский разведчик Александр Петрович Холодов. Вместе с Федором Алексеевичем Свентицким, давно уже работавшим на Чукотке, они организовали проходку первых шурфов, первых поисковых линий. Безмолвие тундры огласилось взрывами. В короткие зимние дни, быстро сменявшиеся сумерками и полярной ночью, разведчики долбили непокорную землю. С каждым метром пройденных шурфов люди приближались к открытию.
Кончилась зима. Пришла весна, и хотя по вечерам еще стояли морозы, но днем уже таяло. Солнце пригревало землю, веселее пошла шурфовка.
В мае уже началась промывка, но первые ее результаты принесли разочарование: в шурфах встречались только знаки золота. Только значительно позже стали появляться весовые пробы. Постепенно стал вырисовываться контур россыпи, разведка подтвердила ее промышленное значение. Первая промышленная россыпь золота на Чукотке найдена. А летом 1951 года произошло еще одно открытие. Обрабатывая ранее полевые материалы партии Храмченко, изучая полученные ею данные, анализируя их, мы пришли к выводу, что нужно продолжить поиски золота. И искать его следует рядом с исследованным районом. Если золото найдено в ручье Надежном, оно может быть обнаружено и в соседних ручьях, впадающих в реку Ватапваам ниже по течению. Если россыпь обнаружена по Надежному, то вполне вероятно, что она может быть встречена и в соседней речке, начинающейся с одного водораздела с Надежным. А этой речкой был Средний Ичувеем.
Правда, в прошлом году Храмченко опробовал ее в нижнем течении и даже прошел там шурфы, давшие отрицательные результаты. Но нас это не смутило. Мы знали, что при разведке золота всякое бывает и первые шурфы не всегда вскрывают россыпь. Вполне возможно, что россыпь залегает выше по течению. Исходя из этого и других геологических предпосылок, была организована новая поисковая партия. Руководимая тем же Храмченко, она весной выехала в поле.
Наступило лето, холодное и дождливое. В один из июльских дней я прибыл на Надежный. За это время появился поселок: рядом с палатками стояли каркасно-засыпные дома. Ознакомившись с результатами промывки, я отправился к Храмченко, в верховья Среднего Ичувеема. Вел меня прораб-поисковик Генрих Гурьев. Он возбужденно рассказал мне о том, что на ручье Богатом были встречены самородки золота. Замечательные пробы дал и Средний Ичувеем.
В это время на месте перевалбазы у прииска “Южный”, куда мы августовской ночью 1950 года пришли от Храмченко, уже был построен поселок разведчиков. Отсюда, с базы Восточного разведрайона, велось дальнейшее наступление на чукотскую землю. И здесь я снова встретился с Дмитрием Павловичем Асеевым. Прошло 11 лет с того памятного военного года, когда я впервые его увидел в Омчакской долине на Колыме. Теперь он руководил разведкой и олова и золота. На “Юбилейном” шла разведка оловоносной россыпи, открытой Китаевым. Иван Кириллович Чмиль - черноглазый украинец, прораб разведки - с утра до поздней ночи лазил по шурфам, обучая рабочих, многие из которых их впервые видели. Ему помогали молодые техники, недавно прибывшие на Чукотку, - Женя Дубинин, Федя Голубь.
Весной, когда с сопок побежали ручьи и солнце обогрело холодную землю, началась промывка. Теперь пришлось волноваться старшему геологу Федору Алексеевичу Свентицкому. Промывка должна была дать ответ о характере россыпи. Может, зря мучались люди зимой, проходя шурфы, может, напрасны были их усилия? Сейчас еще раз проверялись наши гипотезы и геологическая зрелость.
