Николай Борисов - Командир Т-34. На танке до Победы
В состав бригады входили два учебных полка. 9-й стоял во Владимире, а наш 10-й дислоцировался в Большом Козино, что в пяти километрах от Горького. В районе автозавода стоял еще один полк, он готовил самоходчиков, но мы с ними не пересекались, поэтому ничего сказать о них не могу. Вообще в Горьком и Гороховецких лагерях располагалась мощная танковая группировочка. Там работало целых три танковых училища, да еще три учебных полка по подготовке специалистов. Мотоциклетный полк по подготовке младших специалистов, полк по подготовке на иностранные машины и полк по подготовке на самоходки.
Наш 10-й учебный полк состоял из трех батальонов. Один чисто офицерский. Второй специалисты – сержанты и солдаты из запасных и учебных полков, а в третьем формировались маршевые роты на фронт. И дней 20, наверное, я провел в этом офицерском батальоне.
Занимались там в основном учебой и совершенствованием знаний, но оставалось время и для отдыха. Вот в это время я уже частенько бывал в Горьком. С друзьями собирались и ездили туда. Побывал тогда и в оперном театре, и в драматическом, в нескольких музеях. Все это было для меня ново и интересно. Что интересно, казалось бы, война, полуголодное время, но в театрах всегда были аншлаги.
Но в этом полку плохо кормили. И плохо, это еще ничего не сказать. Мало того что 7-я норма сама по себе скудная, так ведь еще и с кухни и налево и направо уходило… В супчике бульончик вроде мясной, но крупинки пшена можно было легко сосчитать. И беспрерывно тушеная капуста. Три раза в день. В ней полагалось быть колбаске американской, но повара ее так ловко резали, что нам никак не удавалось ее обнаружить.
В запасном полку нам полагался оклад 500 рублей, а на черном рынке буханка стоила 300, так что хлеб покупать было невыгодно. Решили, что гораздо лучше покупать картофельные лепешечки. А когда узнали цены в Горьком, ахнули – дорого. Но кто-то прознал, что на рынке в Балахне эти лепешки в два раза дешевле, поэтому ездили за ними аж туда.
Наконец, дней через 20 стали формироваться маршевые роты. Танковая рота это 10 танков – 40 человек. Кроме них еще командир роты и его заместитель по технической части, то есть всего 42 человека. Ротным был назначен капитан Долгов, уже бывалый офицер, он в основном и организовывал нам учебу. Изучали боевые порядки: боевая линия, углом вперед, углом назад, уступом вправо, как делать перестроения. А коль танков нет, ходили пешими по танковому. Но поскольку Долгов сам горьковчанин и у него жена с двумя детьми жили в городе, то он понятно стремился к ним. До обеда командовал, но потом уезжал, а вместо себя, как командира 1-го взвода, оставлял меня.
Я же старался оправдать доверие, проявлял усердие и ревностно следил, чтобы ребята не бегали в самоволки. Ну, понятное дело, они все равно бегали, но я довоспитывался до того, что как-то проснулся, а сапог моих нет. Начали искать, но не для того их крали, чтоб мы нашли. И узнали, кто их украл, только после двух месяцев боев на фронте.
А уже октябрь заканчивался, холода, а я без обуви. Тогда командир принял такое решение – одного из солдат оставлял дежурить в землянке, а я надевал его сапоги. Но это же не выход, надо что-то решать. Ясно, нужно идти к кладовщикам, наверняка у них есть что-то, но придется заплатить. Бесплатное все кончилось. Бесплатно даже на фронте нельзя получить.
Захожу на склад, так и так, говорю.
– Ну, вы знаете, у нас нового ничего нет, только поношенное. Но более-менее подобрать можно.
– Сколько?
– 400.
– У меня денег нет, но получка скоро.
– Ладно, 300.
И за 300 рублей он мне выдал поношенные сапоги. Но подметка оторвалась уже через две недели, и пришлось веревкой привязывать… Спасло только то, что когда в ноябре нас начали собирать на фронт, то выдали зимний комплект обмундирования. Тут уже я валенки получил, все как полагается.
Что еще запомнилось. 3 ноября у меня день рождения, и я попросился у ротного съездить домой. Он отпустил. Выхожу на шоссе Горький – Москва, а там пост стоит – регулировщицы. Девчата с американскими карабинами. Объяснил ситуацию, и они меня посадили на «Студебеккер». А погода. Сырой снег идет крупный, а в кабине тепло, сразу в сон клонит.
Дома родители мне немного продуктов подкинули, в том числе и килограмма два пшенной крупы. И когда вернулся, то, что привез, сразу с ребятами разложили. 12 офицеров – ясно же, что махнули сразу. А Черепенину говорю: «Алеша, я крупы привез. Давай как-нибудь каши сварим».
Удалились однажды, налили полкотелка воды, но крупы много засыпали. Готовить-то не умели. Вода кипит, крупа уже вываливаться стала, но еще не готова. Отсыпали, отсыпали в котелок, потом доваривали. Тут уже поняли, надо какой-то расчет делать. Вот так вот и жили. А потом сформировали экипажи – и на фронт.
Дорога на фронт
Я помню свой первый экипаж и последний. А в промежутках было много разных людей, и особенно в памяти они не остались. Но первый экипаж помню отлично.
Механик-водитель – Андрей Савин. Сибирский богатырь под два метра ростом, лет 35. Надежный мужик, спокойный, рассудительный. Он еще на гражданке водителем работал, поэтому технику хорошо знал. Потом я его не разыскивал, но думаю, он остался жив, потому что еще в феврале 44-го лично отправлял его учиться на танкового техника в училище.
Радист-пулеметчик – Борис Петин. Совсем молодой парнишка откуда-то с Урала. Он был младше меня на год и попал в армию сразу после школы, поэтому особенного жизненного опыта не имел. Но как член экипажа – добросовестный. Связь обеспечивал нормально. Вроде бы кто-то мне рассказывал, что он остался жив.
Заряжающий – Кондратьев, тоже молодой парнишка после школы. Насколько я помню, он выбыл по ранению в начале 44-го. Вот этим составом мы долго продержались, почти два месяца в боях, а так обычно неделя-две… Поэтому крепко сдружились, и жизнь у нас шла веселая, бодрая. Тем более мы трое одного возраста, все комсомольцы, холостяки. Только Савин был женат.
Наконец, определили день, когда будем получать технику. Выдвинулись на завод и трое суток принимали машины. Все скурпулезно, по описи.
Потом танки с завода выгнали и совершили марш на полигончик за 25 километров, и на фоне тактического учения должны были отстреляться. Вот тут мы впервые хоть немножко почувствовали, что такое бой. Заслужили оценку «хорошо».
Потом заехали на склады, получили полный боекомплект вооружения, заправились горючим и совершили марш на погрузочную площадку в Горький. Станция Сталинская, что в трех километрах от пассажирского вокзала. Но там платформа торцовая, и загонять танки нам не доверили. Только заводские испытатели могли это быстро проделать. Одно дело сбоку, а с торца – это значит надо гнать машину через все 20 вагонов эшелона. Заезжают и на второй скорости мчатся, только на стыках платформ немного притормаживают. Настоящие асы, ничего не скажешь. А дальше мы должны были закрепить танки, это тоже целая наука. И все это быстро, потому что подгоняют – время!
