Дональд Спото - Мэрилин Монро
Какой-то тип, до которого донеслись эти слова, ответил: «Я слыхал, что ее достаточно просто попросить», после чего немедля вскочил другой мужчина и схватил того субъекта за горло, пронзительно завопив при этом: «Чтоб ты, гад, никогда больше не говорил про нее такие вещи!» И знаете, кто это был? Ну да, Мортенсен. Он все еще сходил с ума по этой девице.
Мортенсен продолжал ждать и не терял надежду, но, поскольку Глэдис ни разу не ответила на неоднократно возобновлявшиеся им попытки примирения, ему в конечном итоге ничего не оставалось, кроме как потребовать от суда вынести окончательный приговор по делу о расторжении его брака с Глэдис. Вердикт был — без всяких возражений с ее стороны — оглашен 15 августа 1928 года. В 1929 году Глэдис узнала от своих друзей или знакомых из штата Огайо, что человек по имени Мартин Эдвард Мортенсен погиб там в результате дорожной аварии. И подумала, что вот так закончился этот период ее жизни.
В самом конце 1925 года, почти через десять месяцев после того, как Глэдис бросила Мортенсена, она обнаружила, что забеременела. Поскольку теперь она уже не жила вместе с Грейс и к тому же регулярно получала из суда повестки по делу о разводе, то, естественно, обратилась за помощью к матери. Хотя все мужчины, которым случалось появляться в жизни Глэдис, трактовали ее более чем скверно (впрочем, некоторые из них были женаты), никто не мог бы хуже отреагировать на ту трудную ситуацию, в которой очутилась распутная Глэдис, нежели это сделала ее родная мать Делла. С добродетельным возмущением — еще бы, ведь она теперь стала сама себя именовать миссис Грейнджер! — эта особа пренебрегла просьбами и неприятностями дочери и, не долго думая, просто-напросто отправилась в ранее запланированную экскурсионно-туристическую поездку по Юго-Восточной Азии — вместе со своим любовником, которому предстояло путешествовать по делам нефтяной фирмы «Шелл ойл» и за ее счет.
Многие годы биографы полагали, что беременность Глэдис явилась следствием ее романа с Чарлзом Стэнли Гиффордом, начальником дневной смены все в той же фирме-лаборатории «Консолидэйтед филм». Гиффорд разошелся с женой, Лилиан Пристер, в октябре 1923 года, а развод, который та потребовала после ухода мужа, был официально объявлен судом в мае 1925 года.
Красивый и дерзкий Чарлз считался и дома, и на работе необузданным ловеласом, чем он сам нескрываемо гордился: его супруга в иске по поводу предоставления развода констатировала, что тот «бесстыже хвастался покорением разных женщин». В их числе была и Глэдис Бейкер.
Выражая сомнения в отцовстве этого покорителя женских сердец, отметим следующее. Помимо всего прочего, Глэдис после рождения ребенка никогда не говорила ни в какой-либо частной беседе, ни в публичном месте о том, что отцом является Гиффорд; она также никогда не добивалась от него материальной помощи или того, чтобы тот содержал ее или малютку. Просто истина в этом деле такова, что отцом мог быть каждый из парней, с которыми она имела дело в 1925 году, — Гарольд Руни, коллега по работе, влюбленный в нее по уши; или же Клэйтон Мак-Намара; или, что представляется наиболее правдоподобным, Раймонд Гатри, занимавшийся в фирме проявлением кинопленки и рьяно ухаживавший за ней на протяжении пары-тройки месяцев.
Во всяком случае, дочь Глэдис никогда не познакомилась с Гиффордом и никогда не обрела убежденности, что именно он является ее отцом. Чтобы получить в этом вопросе уверенность, дочь, повзрослев, старалась вступить в контакт с парочкой мужчин, из которых, как она сама говорила, один непременно должен быть ее отцом (в их числе мог очутиться и Гиффорд), но сообщения по поводу попыток организации указанной встречи носят, как известно, спорный и противоречивый характер. Зато наверняка нет никаких доказательств того, что именно Чарлз Стэнли Гиффорд был отцом ребенка, которого родила тогда Глэдис. Многократно упоминавшийся здесь Олин Стэнли, который в 1925 и 1926 годах хорошо знал и Глэдис, и Гиффорда, в ответ на вопрос, была ли у них, по крайней мере, интрижка или захудалый роман, не сумел дать однозначный ответ. «Глэдис всегда с кем-нибудь спала. Но чтобы Гиффорд был отцом? Это ведомо одному только Господу Богу».
Дитя появилось на свет 1 июня 1926 года в девять тридцать утра в городской больнице Лос-Анджелеса, а в свидетельство о рождении малышку записали как дочь Глэдис Бейкер, проживающей по адресу: бульвар Уилшир, 5454. В те времена можно было без особых хлопот фальсифицировать некоторые данные, так что Глэдис без долгих размышлений просто заявила, что двое ранее рожденных ею детей умерли. Кроме того, она дала волю фантазии и сообщила, что ей неизвестно место пребывания ее мужа, пекаря, которого она назвала «Эдвард Мортенсон», урезав тем самым его двойное имя и исказив последнюю гласную в фамилии. Отдел регистрации рождений в бюро статистики населения при департаменте здравоохранения штата Калифорния вписал новорожденную девочку в реестр под именем Норма Джин Мортенсон. В молодости ее знали как Норму Джин Бейкер. Начиная с двадцатого года жизни она стала именовать себя Мэрилин Монро, но долго после этого отвергала предложения насчет юридической смены имени и фамилии, поддавшись уговорам лишь за семь лет до смерти.
Глава вторая. Июнь 1926 года — июнь 1934 года
В 1917 году красавица Норма Толмэдж, девушка с глазами лани, которой было тогда двадцать лет, вышла замуж за тридцативосьмилетнего независимого продюсера Джозефа М. Шенка. Новоиспеченный супруг основал кинофирму, названную по имени жены, и с удивительным успехом стал выстраивать ее карьеру. До того наступившего в 1926 году момента, когда супруги расстались, Норма Толмэдж успела сняться в шестидесяти с лишним кинофильмах, основная часть которых представляла собой многосерийные слезливые мелодрамы с названиями вроде «Грустная улыбка» или «Страшные тайны», где единственным, но зато триумфальным достижением была ее ослепительная, полная неотразимой экспрессии внешность[10]. В глазах рядовой работницы кинолаборатории вроде Глэдис, которая с завистью смотрела на всех сколь-нибудь красивых женщин и в связи с профессией непрерывно и пристально разглядывала кадры с изображением Толмэдж, эта фамилия воплощала не только образец для подражания: ее благозвучное имя «Норма» несло в себе нечто от тотема и связанной с ним надежды, оно было благословением для будущего ее дочери. В тот период у девочек были популярны двойные имена, и Глэдис, следуя моде, пришла к выводу, что ее малютке подойдет второе имя «Джин»[11].
Через две недели после рождения ребенка Глэдис отдала Норму Джин в приемную «суррогатную» семью, которая проживала на расстоянии более двадцати пяти километров от Лос-Анджелеса. Причины этого решения не так уж трудно понять.
