Михаил Болтунов - Диверсант
Ранним утром, в день приезда Калинина, в Ольгинскую пришла тревожная весть. Крупная банда белоказаков спустилась с гор и готовится к нападению на Всесоюзного старосту и его окружение.
Времени на раздумье не было. Хаджи Мамсуров собрал десяток местных комсомольцев. Вооружившись, на лошадях они выехали к предполагаемому месту засады.
Он хорошо знал местность в окрестностях родного села и не ошибся. Именно здесь, на повороте горной дороги, в камышах белые устроили засаду.
Как только группа Мамсурова углубилась в заросли, по ним открыли сильный огонь. Ольгинцы ответили залпом и, рассредоточившись, двинулись вперед.
Вскоре белоказаки не выдержали напора группы Мамсурова, стали отходить. Ольгинцы бросились в погоню.
На поле боя бандиты оставили два трупа и несколько убитых лошадей.
Из группы Мамсурова, к счастью, никто не пострадал. Не повезло только самому Хаджи. Он был ранен в ногу. Рана долго не заживала, его отправили в больницу.
Навестить Хаджи приехали руководители Горской республики во главе с дядей Саханджери Мамсуровым. Его благодарили за героизм и мужество и в подарок привезли «красные революционные шаровары», взамен изорванных во время преследования банды.
На вопрос Хаджи, знает ли Михаил Иванович, что я был ранен из-за него, председатель Совнаркома республики Саханджери Мамсуров долго заразительно смеялся: «Ну что ты, Хаджи, не могли же мы ему рассказать о банде и испортить праздник». И, подмигнув своим соратникам, сказал: «Ведь ты чуть не испортил праздник».
А Хаджи и вправду чувствовал себя немного виноватым. На праздник не попал, Калинина не увидел, да еще выбыл из строя на три месяца. Хорошо, что в штаб Военного округа сообщили, а то вообще признали бы дезертиром.
Кстати говоря, Хаджи Мамсурову еще придется близко столкнуться с Михаилом Ивановичем Калининым.
В 1928 году его, тогда военного комиссара Отдельного Дагестанского кавалерийского дивизиона, вызовет к себе командующий войсками округа И. Белов и член Реввоенсовета С. Кожевников. Будет поставлена задача: из лучших воинов отобрать эскадрон, совершить марш в район крепости Гуниб и организовать охрану этого района.
В селение Гуниб должен прибыть на отдых Председатель ЦИК СССР М. И. Калинин. Мамсуров получил приказ всюду лично сопровождать Михаила Ивановича и охранять, что, собственно, и сделал.
Он сопровождал его каждый день на прогулках на вершину горы Гуниб, по аулу, на встречах с кавалеристами, которые любил Калинин. Для молодого командира беседы с Председателем ЦИК были школой посерьезнее любой академии.
Они часто оставались наедине, и Калинин вдруг неожиданно спрашивал: «Как строить новую жизнь в селе, Хаджи?» Трудные задавал вопросы Михаил Иванович и очень интересно на них отвечал.
Позже Мамсуров скажет, что «за время пребывания с Калининым я закончил настоящий университет».
Но это было позже. А пока Мамсуров залечивал раненую ногу в госпитале. После выздоровления он прибыл в штаб округа в Ростов-на-Дону. Его направили начальником курса в окружную Военно-политическую школу.
Однако он чувствовал нехватку военных знаний и напросился подучиться. Просьбу удовлетворили. В мае 1924 года Хаджи закончил обучение и сдал экзамены за полный курс Военно-политической школы.
И вновь в отпуске в родном селении он столкнулся с Гражданской войной. Вот как о том времени вспоминал сам Хаджи-Умар Мамсуров: «У меня на курсе было два приятеля, молодые ребята, прошедшие Гражданскую командирами взводов — Леня Карнан и Арон Зак.
По окончании всем нам выдали новое обмундирование, дали месячный отпуск. И я уговорил их отправиться ко мне в Ольгинское.
Приехали в село. Леня и Арошка сразу окунулись в работу Ольгинской комсомольского организации, были в восторге от наших ребят.
Секретарем комсомольской организации был мой двоюродный брат Каспулат (Чопа) Мамсуров. У Карнача, Зака и Чопы завязалась искренняя дружба. Чопа обладал даром природного вожака молодежи и был общим любимцем.
Однажды вечером, когда мы сидели на камнях на краю улицы, подъехал верхом на лошади Чопа и сказал, чтобы шли домой. Там собралось много гостей отметить рождение его сына. Посидите, мол, погуляйте, потанцуйте.
Сам сказал, что напоит коня и присоединится к нам.
Мы с братом Бимбулатом пошли в магазин, чтобы купить папирос для гостей. Но не успели дойти, как услышали несколько выстрелов со стороны реки.
Выстрелы в ту пору были не редкость, но мы сразу почувствовали неладное и бросились к реке, к водопою.
Прибежали и нашли на берегу раненого Чопу. Наклонившись, я стал спрашивать его, кто в него стрелял. Он что-то хотел сказать, поднял руку, прикусил палец и лишь помотал головой.
Так Чопа умер у меня на руках. На его груди я обнаружил три пулевых ранения.
На другой день мои приятели Леня и Арошка пришли к моей матери, попросили у нее прощения, сказали, что они очень ей благодарны, но в такой дикой обстановке оставаться не могут и уезжают.
Она стояла и молча плакала.
Я отвез их обоих на арбе во Владикавказ, посадил на поезд. С тех пор мы больше никогда не виделись.
А когда возвращался обратно из Владикавказа, по дороге из зарослей, меня обстреляли бандиты. Возможно, это были те же головорезы, что убили Чопу.
Я был вооружен, да и стрелял неплохо. Выхватил револьвер, ответил бандитам. Видимо, моя ответная меткая стрельба заставила банду отойти».
Такие были времена на Северном Кавказе. Даже в отпусках в родном селе Хаджи Мамсурову приходилось воевать.
По ком звонит колокол?
О разведчике и диверсанте Мамсурове пресса вспоминает, как правило, в дни юбилеев.
С одной стороны, злую шутку сыграла пресловутая секретность. Достаточно сказать, что с большинства «испанских материалов» у нас в стране до сих пор не снят гриф секретности.
С другой стороны, надо с горечью признать: к событиям далеких 30-х годов прошлого века у российской молодежи нет особого интереса. Да и откуда ему быть? Ведь публикации на эту тему в наших СМИ практически отсутствуют. Вот и получается замкнутый круг.
Те же редкие журналисты, которые пытаются что-то сказать о Хаджи Мамсурове, сразу «западают» на самый яркий, на их взгляд, эпизод из жизни разведчика. Еще бы, именно Хаджи Мамсуров был прототипом главного героя лучшего романа Эрнеста Хемингуэя «По ком звонит колокол».
