Михаил Задорнов - Записки усталого романтика
И прав был Лев Толстой: когда куда-нибудь уезжаешь, то первую половину пути думаешь о тех, с кем расставался...
3 августа. Возвращение
Завтра приедем в Москву! За пять дней, проведенных в поезде, мы выспались, отдохнули, наглядно представили себе размеры нашей страны. Все снова довольны, как тогда в Москве, перед отправлением. Только тогда, радуясь предстоящему путешествию, мы хотели, чтобы с нами произошло что-нибудь необыкновенное. А теперь, радуясь возвращению, понимаем, что это необыкновенное уже произошло. Хотя никто за это время не женился, никто не открыл нового месторождения нефти или драгоценной руды, никто не пропал без вести и ни на кого не напали медведи...
...На перроне по традиции становимся в кружок, благо всего пять часов утра и перрон пустой, и шепотом скандируем: «МА-И! МА-И! МА-И!» Мы клянемся друг другу никогда не забывать этой поездки.
Так в 70-е годы началась карьера писателя-журналиста, который даже и не мечтал об успехе на сцене.
Каждый год, возвращаясь с очередных гастролей, я писал очерки, дневники... Их публиковали, читатели (злыдней-троллей в то время не было) присылали письма с благодарностями, чем вдохновляли на новые работы.
В одном из таких писем после напечатанных воспоминаний о путешествии по Приморскому краю, помню, была такая фраза: «У вас неплохое чувство юмора! Для журналиста это редкость!»
На гастроли в Приморье
«Народный агиттеатр Дворца культуры Московского авиационного института – лауреат I Всесоюзного и I Всероссийского фестивалей самодеятельного художественного творчества, неоднократный лауреат всесоюзных конкурсов агитколлективов, лауреат городских московских конкурсов «Театральная весна». Это единственный агитколлектив, который был удостоен чести выступления перед делегатами XVIII съезда ВЛКСМ, после чего ЦК ВЛКСМ предложил театру поехать в гастрольную поездку по Приморью. Об этой поездке рассказывают путевые записки художественного руководителя агиттеатра «Россия», инженера МАИ Михаила Задорнова».
Журнал «Дальний Восток»
№7, 1980
Сначала нам не повезло. Оказалось, что мы хотели вылететь из столицы вечером в День авиации. Как шутливо объяснила в справочном бюро девушка, вечером в День авиации у авиаторов летной погоды не бывает!
Народу в аэропорту скопилось, как в тамбуре подмосковной электрички в час пик! Каждый устраивался как мог. Мы же осели на лестнице, ведущей к только что закрывшемуся бару, и на нашу музыкально-вещевую кучу живо обратили внимание. Первым подошел помятый человек неопределенного возраста с небритым лицом и кавказским акцентом:
– Артысты?
– Нет, студенты...
– Тэм болээ, спойтэ что-нибуд!
Услышав, что где-то поют, к лестнице, как к сцене, стянулись все, кому не спалось...
Так был дан первый в этой поездке концерт. Незапланированный. Зато пятичасовой! Сначала мы пели песни студенческие. Потом начались заказы. Когда, исполнив весь современно-телевизионно-песенный репертуар, перешли к народным песням, с нами уже пела добрая половина зала ожидания Домодедово!
Но вот рассвело. Погода снова стала летной, и приятный женский голос начал объявлять посадки.
Когда мы прилетели в Хабаровск, за окном снова была ночь. В городе на берегу Амура есть исторический утес, с которого открывается простор могучей реки! Друг за другом, на цыпочках, чтобы не разбудить дежурную, выскользнули из гостиницы в свежую, пахнущую липами ночь Хабаровска...
Стоим в белокаменной беседке на хабаровском утесе. Небо темное. Звездное. Немосковское. Впрочем, чего зря говорить, в Москве уже давно никто на небо не смотрит и не знает, какое оно.
– А где Китай? – спрашивает меня Таня Буланова.
Так повелось, что я как режиссер, инженер, преподаватель, принимающий у многих из своих артистов зачеты, должен знать все! И даже – где в темноте за Амуром Китай. Впрочем, и я когда-то был студентом. А значит, научился уверенно отвечать на любой вопрос. Даже если не знаю ответа. Поэтому без малейшей запинки объясняю Тане, где в этой кромешной тьме Китай. Все равно никто не проверит. А заодно рассказываю студентам о том, почему Амур называется Амуром, как пожертвовала своей почти «столичной пропиской» в Иркутске молодая выпускница Смольного института Катя Невельская и уехала с мужем офицером-моряком на край света, потому что любила его...
– Как это все интересно! – вздыхает третьекурсница МАИ Лена Кузнецова, жалея о том, что в институте нашем не преподают историю.
– Живешь, живешь – и все больше убеждаешься, что ничего не знаешь! – поддакивают ей студенты.
– А мы тайгу увидим?
– А тигров?
– А Тихий океан?
...Вопросы сыплются один за другим.
– Увидим, все увидим, – отвечаю я, хотя втайне надеюсь, что тигров в тайге мы все-таки не встретим.
У Всеволода Петровича Сысоева много профессий: писатель, охотник, ученый-краевед... Но есть у него и еще один талант – влюблять в Дальний Восток собеседника. Он всегда делится с другими своей любовью к этому краю. Причем у самого этой любви не убавляется, как не убавляется тепла у солнца, несмотря на то что оно постоянно отдает его планетам.
Пять лет назад Сысоев, мой отец и я были на притоке Уссури Хоре: ночевали в удэгейском селении Гвасюги, у лесозаготовителей. Спускались по Мухену на лодке. В молодости отец много путешествовал в этих местах, и до сих пор этот далекий край для него – самый близкий. Ему всегда хотелось привить детям любовь к местам своей и маминой молодости. Похоже, кое-что ему в этом смысле удалось. И теперь уже мне хочется такую же «прививку» сделать моим артистам-студентам. Пять лет назад отец рассудил правильно: никто, кроме Сысоева, не заинтересует его сына всем, что касается «далекого края». Теперь так же рассуждал и я: недаром до сих пор помнил путешествие по Хору и рассказы Всеволода Петровича об Уссурийской тайге, которую он называл северными джунглями.
Желая устроить небольшой сюрприз своим студентам, я позвонил Сысоеву и попросил разрешения встретиться. Он сам пришел к нам в гостиницу, поразив всех могучей фигурой и похожей на староверскую бородой.
Мне было неудобно за те вопросы, которые задавали Всеволоду Петровичу мои «неучи». Едят ли тигры людей? Знаком ли он с Дерсу Узала? Правда ли, что нельзя купаться в Тихом океане, потому что вода в нем кишит смертельно ядовитыми медузами? Парней больше интересовала охота и история, девушек – Невельская, география и что есть в магазинах. Сначала Всеволод Петрович стойко отвечал на все, как бы заранее прощая нам нашу «столичную провинциальность». Потом рассказал, как в нашем возрасте (тоже будучи москвичом) впервые, в составе изыскательской экспедиции проходя вдоль будущей трассы БАМа, попал в этот край и так полюбил его раздолье, что навсегда остался здесь. Через два часа беседы с Сысоевым у всех появилось такое чувство, что мы уже всё знали о крае теоретически, осталось лишь, как говорят в МАИ, провести практическое занятие – увидеть все собственными глазами.
