Борис Васильев - А мы служили на крейсерах
Зато опыта набрали — надолго хватило.
Вот такой «Адмиральский эффект»
Про политработников
Про политработников сказано уже немало.
И в основном плохо…
Но надо сказать, что были среди них разные люди — как и везде. Вопрос в том, что «Глупость каждого видна» (Петр 1) особенно, когда начинает человек говорить. А уж «политбойцу» без разговоров, речений, и т. д. — никак. Строевой еще может спрятаться за командными словами, разбавляя их иногда матом для связки, и не демонстрировать свой интеллект.
А у политработника главное оружие — язык. И тут уж имеющий уши да слышит…
Но, в общем — то я не об этом, не хочу осуждать или петь панегирики замам — они были кровь от крови и плоть от плоти народной.
Но вот если звание «политбойца» накладывалось на какие — то личные качества…
Пришло нас — лейтенантов на крейсер аж двенадцать душ — в том числе два политработника. Один из них — Турин — был уникален своим ростом. Как говорит Верка — сердючка — метр с кепкой в прыжке. Как и все малорослые люди имел он «комплекс Наполеона», то есть ходил не спеша, говорил (как ему казалось) внушительно и емко, в общем, компенсировал свой малый рост важностью (за порученное дело, надо думать) и серьезностью. В наших лейтенантских шутках, междусобойчиках, и — что говорить — пьянках участия не принимал, с серьезным видом отметая все предложения, как не соответствующие его высокому статусу пламенного трибуна и воспитателя личного состава.
А стояли мы в «вялотекущем» ремонте. То есть крушили не торопясь работяги наш «корабиль» — ну и что — то конечно восстанавливали.
Вот и восстановили, то есть отремонтировали гальюн в верхнем офицерском коридоре. Все бы ничего, работает все исправно, но вот беда, писсуар установили на недосягаемой высоте.
Ну ладно, поставили и поставили, акт приемки на выполненные работы подписали — и бог бы с ним.
Только гальюн этот был в аккурат у каюты старпома. А старпом (16 лет на крейсере, с лейтенанта) учился заочно в академии. В командиры готовился.
Нуте — с. приезжает старпом из академии, приступает к исполнению…
Через день, в кают — компании, на предобеденном собрании офицеров, старпом изрек:
— Мех (механик), а чего в моем гальюне писсуар так поставили?… Я прыгал, прыгал… Турину голову мыть, что — ли?
Салон кают — компании полег…
Турин с красной физиономией, как — извиняюсь — обоссаный выскочил вон.
Уж не знаю, опустили писсуар, нет, — меня на другой крейсер перевели.
Но, встречаясь с Туриным потом иногда на Минке, я все время представлял его голову в писсуаре — и не мог говорить с ним серьезно…
Хоть может он был и неплохой человек…
Отловленный
Назовем этот эсминец так. Эсминцам вообще всегда давали такие имена — «Быстрый», «Отчаянный», «Находчивый»… — а этот был «Отловленным»…
…Все дальнейшее — на уровне легенд и флотских баек, никакой ответственности нести не собираюсь… И вообще, если быть откровенным, все эти события — изложение рассказов одного «старого капитана», с которым мне довелось послужить на крейсерах.
Рассказ первый
На всяком корабле назначается заведующий корабельным арсеналом и арсенальщик. Заведующий — офицер или мичман из артиллеристов, арсенальщик — особо проверенный матрос. Из рабочих и крестьян (да-с, были когда — то на флоте матросы и из других слоев населения, типа интеллигенции), комсомолец, лучше — коммунист, особистами до четвертого колена прощупанный — в общем что говорить.
Вот и случилось заведующему арсеналом быть на сходе, на берегу то есть. Принял он, дело святое, на военно — морскую грудь хорошенько. А точнее — надрался значительно выше бортового номера, и посему соображал с трудом. И надо же такому было случиться, перед самым КПП на территорию причалов — не нашел общего языка с туземным населением… Слово за слово — набили ему морду лица установленным порядком, да и отпустили с миром — чего не бывает, дело житейское…
Тем же примерно временем — чуть раньше может, на эсминец патруль вернулся. Начальник патруля в кубрик спустился, арсенальщика растолкал, прими мол, пистолет и ножи. Тот спросонья — ладно.
А на 56-х проектах арсенальщику место спальное в аккурат над арсеналом выделяли. Только с койки спрыгнуть, да люк открыть.
Сказал арсенальщик «ладно», а из теплой койки вылезать не захотел. Утречком мол…Сунул пистолет под подушку, ножи туда же, — и сны досматривать.
Тут как на грех — кривой и побитый заведующий арсеналом на трап взобрался. В груди — праведный огонь негодования на нанесенные обиды и жажда отмщения.
Пепел Клааса стучал в его сердце…
Залетает в кубрик, трясет арсенальщика:
— У тебя пистолет есть?
— (сквозь сон) Есть.
— Дай!
— Нате!
Вытаскивает из-под подушки — начальник требует — чего не дать…
Выскочил обиженный обратно на причал, добежал до КПП, за КПП, там туземцы, бившие ему морду — еще толкаются…
— Кто меня бил?
Один, самый наверное наглый:
— Я!
— Так получи!
И всадил ему пулю в организм…
Хорошо не до смерти, промазал чуток спьяну.
А в гарнизоне том офицеров гражданский народ лет десять потом не трогал.
Опасались…
А вдруг?
Рассказ второй
И послали его, эсминец этот, на ракетную стрельбу. Он один из первых переоборудованных под ракеты «КСЩ» был.
Ракеты эти — разговор особый. Говорят, что когда Туполев это сооружение увидел — сказал, покумекав: «Аэродинамический урод, но летать будет». И как она летала…!!
Ну — с, вышли на позицию залпа, выгнали родимую на пусковую ферму, она крыльями взмахнула, кнопки нужные нажали, зарычала, соскочила — и - свечкой в зенит.
Проводили ее с ГКП изумленными взглядами, — куда мол это она? …молчат все. Командир из кресла выпал, по мостику побегал, и говорит:
— Вахтенный офицер, запиши в вахтенный журнал: «Эсминец „Отловленный“ произвел запуск нового искусственного спутника земли!»
Но делать нечего, надо идти мишень осматривать… Благо ход у 56-х — слава богу, за тридцать узлов бегали…
Добежали… Ба — а - а……
В корпусе мишени — дырка. Все как в книжке написано — поражение…
Ура и всеобщее ликование. Идут в базу…
Приходят, швартуются… На пирсе — куча «Волг», командующий флотом Беркут (тот самый, из Конецкого!) причал шагами меряет…
