Сборник - «Там, среди шумного моря, вьется Андреевский стяг…» Хрестоматия военного моряка
В 17 день имели консилиум с генералом князем Голицыным, чтоб ему с полками, которые в Або, быть в Пое-кирке и там посадить на скампавеи.
В 20 день поутру били на гребных судах сбор, чтобы все люди были во всякой готовности, а около полудня прибыл на полугалере генерал-адмирал и учинил сигнал к походу, но поскольку ветер был противный, того ради принуждены были стоять при Гельсингфорском устье.
В 24 день, 3 часа пополуночи, пошли и вошли в залив к Пое-кирке перед вечером.
В 25 день оставлено 30 скампавей для дивизии генерала князя Голицына. Того ж числа послано несколько скампавей с капитаном Георгием для проведывания о неприятельском флоте.
В 26 день перед вечером капитан Георгий прибыл и рапортовал, что он видел неприятельские корабли, стоящие близ Гангута.
В 27 день поутру, оставив бомбардирские суда и прамы и на дивизию генерала князя Голицына 33 скампавеи, и с остальными 66 скампавеями, по отправлении обыкновенного моления и молебного пения, подняв якорь, от Пое-кирки пошли…
В 28 день о полудни пришли и ночевали, не доходя до деревни Твереминд[40] за четверть мили, где прошлой кампании неприятельские корабли стояли, для осмотра которых послан к Гангуту на шлюпках капитан-командор Змаевич, который рапортовал, что неприятельских 17 кораблей стоят близ Гангута, а 7 крейсируют от оста к весту; при кораблях, которые у Гангута, 6 галер.
В 29 день, в 4 часа пополуночи, стали при деревне Твереминд. Того же числа командировано 600 человек солдат к Гангуту, где стоят неприятельские корабли, для осмотра местности, где делать батареи.
В 30 день г-н генерал-адмирал с генералом Вейде и другими морскими и сухопутными офицерами на шлюпках ездили для осмотра неприятельских кораблей.
Июль
В 1 день г-н генерал-адмирал с генералитетом и штаб-офицеры ездили поутру рано для осмотра кораблей неприятельских. По возвращении приготовлены письма ЕЦВ.
В 3 день поутру командировано к Гангуту сухим путем 3 батальона солдат лейб-гвардии с майором Волковым, и за ними г-н генерал-адмирал с генералом Вейде и другими штаб-офицерами ездили для осмотра мыса Гангутского и неприятельских кораблей.
В 6 день поутру рано генерал князь Голицын поехал на шлюпке к Пое-кирхе для привода оставленных там скампавей.
Ф.М. Апраксин
В 8 день командирован с 2 батальоны к Гангуту на смену майору Волкову полковник Равенштейн, и при прибытии полковник рапортовал, что неприятельские боты подъезжали к берегу и мерили воду.
В 9 день неприятель, придя к тому месту, где тот полковник обретался, с несколькими фрегаты близ берега стрелял из пушек и бомбардировал.
Того ж числа на оставленных при Пое-кирке скампавеях прибыл к Твереминду генерал князь Голицын.
В 12 день поутру послан был г-н генерал Вейде и капитан-командор Змаевич для осмотра неприятельского флота к Гангуту.
В 14 день поутру г-н адмирал с господами генералы ездили на шлюпке для осмотра неприятельского флота.
В 20 день перед полуднем прибыл к Твереминду на скампавее ЕЦВ и стрелял из 5 пушек; против того ответствовано с адмиральской полу-галеры из 3 пушек[41].
В 21 день ЕЦВ и генералитет ездили на шлюпке для осмотра неприятельского флота.
В 22 день ездили для осмотра неприятельского флота к Гангуту.
В 23 день пополудни ездили для осмотра того места, где можно перетаскивать суда, а к вечеру командировано туда для делания мостов от полков по 100 человек.
В 25 день пополудни стала слышна немалая стрельба в море, и потом рапортовали с брантвахты[42] г-на генерал-адмирала, что та стрельба было от крейсеров шведских; потом в 14 парусах вице-адмирал их Лилий пошел в море, для чего много размышляли, для чего такая стрельба.
И того же числа перед вечером г-н генерал-адмирал отправил в море [к 15 скампавеям, которые стояли близ неприятельского флота] 20 скампавей под управлением Господина Шаутбенахта Корабельного[43]; и для обсервации[44] упомянутый Господин Шаутбенахт всю ночь был при тех скампавеях. И когда Господин Шаутбенахт прибыл к своему караулу и осмотрел, что шведский адмирал Ватранг с 6 кораблями линейными и 3 фрегатами стоит на прежнем месте против Гангута, а вице-адмирал идет на зюйд-ост, рассуждали, что или к Ревелю или в Твереминд, где наш гребной флот обретался, есть неприятельское намерение.
В 26 день в 6 часу пополуночи г-н генерал-адмирал поехал на шлюпке к караулу, где обретался Господин Шаутбенахт и, по многих воинских советах, взял резолюцию: послать 20 скампавей объехать неприятельский флот [поскольку было тихо], что и учинено было под командой капитан-командора Змаевича в 9 часу пополуночи. И когда неприятель усмотрел наши скампавеи, тотчас адмирал со своего корабля учинил сигнал, что также учинили с двух кораблей, которые были под флагом шаутбенахтов, и потом буксировали свои корабли к нашим скампавеям шлюпками и ботами как возможно скоро и на наших зело жестоко палили; однако те скампавеи в шхеры счастливо прошли; и потом была слышна в шхерах из пушек многая стрельба, и рассуждали, не имел ли неприятель для одержания[45] там батарей, однако, как потом известились, – стреляли с наших скампавей по одному неприятельскому боту. И потом, когда г-н генерал-адмирал усмотрел, что наши первые 20 скампавей прошли, тогда дан указ бригадиру Лефорту, чтоб на 15 скампавеях, если возможно пройти, за первыми следовали. И хотя неприятель более трудился – корабли свои буксировать, к тому же начался малый ветер, что более способствовало неприятелю, шли к нашим скампавеям, лавируя, и из пушек довольно стреляли, однако наши, несмотря на то, что шли на гребле зело порядочно, в шхеры вошли и встретились с первыми благополучно. Потом шведский адмирал поднял белый флаг для возвращения своего вице-адмирала, а г-н наш генерал-адмирал положил, чтоб со всем гребным флотом пробиваться сквозь неприятеля. В то же время, когда отправлял г-н генерал-адмирал скампавеи, получил ведомость, что явились 1 фрегат, и 6 галер, и 2 шхербота неприятельских близ того места, где наши намерены были сделать мост для перетаскивания судов, для чего послано 2 указа к капитан-командору Змаевичу, дабы он трудился оные суда атаковать и, с помощью Божией, чинить над ними воинский промысел.
И потом г-н генерал-адмирал и Господин Шаутбенахт в 3 часу пополудни возвратились в Твереминд, где Господин Шаутбенахт немедля поехал для осмотра судов неприятельских к тому месту, где мы строили мост; а на полугалере генерал-адмирала учинен сигнал о походе, и шли со всеми скампавеями до последнего острова, где был наш караул, но поскольку была весьма ночь темна, при прибытии неприятельского вице-адмирала, как те стали видеть было невозможно, умедлили до утра. В то время получена ведомость от капитан-командора Змаевича, что он неприятельские суда атаковал, и уйти [они] не могут.
В 27 день в 3 часу призваны господа генералы Вейде и князь Голицын и имели совет, каким образом удобнее неприятельский флот обойти: ибо он всеми кораблями, более 30 парусов, тот курс, где наши скампавеи первые шли, заступил; и за благо определили, чтоб идти от внутренней стороны, не огребая неприятеля, и в 4 часу пополуночи пошли от того острова, где был наш караул, все скампавеи; в авангарде шел г-н генерал Вейде, за ним следовал г-н генерал-адмирал, потом в арьергарде генерал князь Голицын. И когда неприятель наши скампавеи усмотрел, их корабли, распустив паруса, трудились, чтоб приблизиться, но за настоящей тишиной[46] не могли скоро прибыть; а 3 корабля их к вестной[47] стороне буксировались к нашим скампавеям шлюпками и ботами весьма скоро и, приблизившись, стреляли из пушек жестоко, а именно могли счесть 250 выстрелов. Однако, с помощью Божией, наши скампавеи прошли счастливо и так безвредно, что только одна скампавея стала на камень, и с той несколько людей шлюпками сняли, а с остальными неприятель взял, поскольку неприятельский линейный корабль к той скампавее зело приблизился, к тому же 2 бота и несколько шлюпок атаковали и сикурсовать[48] стало невозможно; прочие все, как суда, так и люди, безвредно прошли, только одному капитану ногу отбили. Когда, пройдя неприятельский флот, вошли в шхеры, получили ведомость, что капитан-командора Змаевича с первыми скампавеями, где атаковал неприятельскую эскадру, не более мили обретается, и для того г-н генерал-адмирал рассудил за благо и трудился, чтоб со всеми скампавеи идти и встретиться с ним, куда и прибыли о полудни, увидели неприятельский атакованный фрегат, стоящий на якоре, и при нем по обе стороны в линию по 1 шхерботу и 3 галеры. И того ради г-н генерал-адмирал учредил флот в бою следующим образом: от авангарда под командой Господина Шаутбенахта Корабельного и г-на генерала Вейде; с правой стороны для абордирования неприятельских галер на 9 скампавеях упомянутый командор Змаевич, с левой стороны со столькими же скампавеями бригадир Волков и капитан Лука Демьянов; посередине бригадир Лефорт с 11 скампавеями. Таким же образом распределены были от кордебаталии и арьергарда. И потом послан генерал-адъютант Ягужинский к командующему той шведской эскадрой шаутбенахту Эреншельду, чтоб сдался без пролития крови, но тот ответствовал, что того учинить не может. Тогда, видя их упорство, г-н генерал-адмирал дал сигнал авангарду нашему атаковать, которая атака началась 2 часа пополудни и продолжилась даже до 5 часа; и хотя неприятель несравненную артиллерию имел перед нашими, однако, по жестоком сопротивлении сначала галеры одна за одной, а потом и фрегат флаги свои опустили; однако так крепко стояли, что ни одно судно без абордирования от наших не отдалось[49]. Потом шаутбенахт, вскочил в шлюпку со своими гренадеры и хотел уйти, но от наших пойман, а именно Ингерманландского полка капитаном Бакеевым с гренадерами.
