Ганс Шойфлер - Танковые асы вермахта. Воспоминания офицеров 35-го танкового полка. 1939–1945
К тому времени наступила кромешная темнота. Мы продолжили движение. Французские машины встраивались в наши колонны, их водители не подозревали, с кем едут. Мы позволяли им следовать вместе с нами, не задерживая вплоть до следующей остановки. Они изумлялись происходящему. По обеим сторонам дороги валялось много брошенных машин, орудийных лафетов и пушек. Была полночь, когда мы проехали Бутийери. В Туке мы натолкнулись на неприятельскую колонну с артиллерией, пытавшуюся прорваться на север. Разгорелся бой. Противник оборонялся и стрелял из орудий прямой наводкой. Дома охватило пламя. Разрывы ложились слева, справа и позади нас – разрывы французских снарядов. Мы находились в глубине неприятельской территории. На перекрестке перед нами, казалось, стояли значительные силы врага, которые собирались отступать. Боеприпасы у нас подходили к концу. Поэтому было принято решение: продолжить атаку с первыми лучами солнца; запросить подтянуть артиллерию; доставить боеприпасы.
Машины с боеприпасами прибыли. Артиллерийская поддержка предоставлена не была. В дивизии заявили, что не могут начать наступление раньше следующего дня.
Несмотря на все это, на следующее утро мы продолжили наступление под проливным дождем. В 6:45 вышли на шоссе Лилль – Армантьер. Из Армантьера подошли колонны грузовиков противника, набитые пехотой. Они приняли нас за англичан и были счастливы, что мы наконец здесь. Мы продолжили помогать им. Когда мы стали забирать у них оружие, они подумали, что это уже слишком. Но когда мы сказали им, кто мы, они были разочарованы. Затем они сотнями сдавались в плен. Там было приблизительно 2 тысячи человек. Около 12:00 подошли основные силы дивизии. Обер-лейтенант Бергер получил Железный крест 1-го класса из рук генерала Гёпнера.
В середине дня 29 мая мы отошли на 5 километров в тыл. Нам решили дать отдохнуть в течение нескольких дней.
Численность боеготовых танков благодаря несравненной работе ремонтной роты и секций технического обслуживания и ремонта возросла до 130.
Общие потери полка составили 25 убитых и 77 раненых. То есть всего за три недели была потеряна четверть боевого состава части.
На Сомме
Полк получил четырехдневный отдых, чтобы привести в порядок боевые машины и дать отважным солдатам возможность выспаться. Затем полк двинулся в длинный марш на юг через Дуэ и Камбре. Разумеется, это был еще один ночной марш, со всеми предлагающимися перипетиями и переправами по сооруженным временным мостам. Лишь в полдень следующего дня мы вышли в наш новый район расквартирования к северу от городка Перон. Здесь нас ждало еще два дня тишины.
5 июня мы в темноте вышли в наш район сосредоточения. Оттуда мы около 7:00 прошли через Перон и затем в 10:50 начали наступление из района Асвийе.
Приданная нам пехотная дивизия следовала за нами в нескольких километрах слева. Французы оказывали отчаянное сопротивление. Все застроенные территории были превращены в укрепленные пункты. Неприятель пропускал танки, а затем отрезал их.
Сразу после построения мы подверглись обстрелу из пулеметов и противотанковых орудий из Беллуа и Берни, а также Эстре. Мы отвечали, но не позволяли себе задерживаться. Вместо этого мы пробивались через зоны застройки. Французская артиллерия накрыла сектор нашего наступления. Когда мы вышли к Абленкуру, противотанковый огонь из перелесков достиг большой интенсивности. Шедший впереди 1-й батальон вступил в тяжелый бой. 6 танков получили серьезные повреждения; некоторые зияли большими пробоинами, 4 танка загорелись, как факелы. Это зрелище не способствовало поднятию боевого духа.
Обер-лейтенант Циглер был убит в ходе смелой атаки. Обер-лейтенанту Пфистеру и обер-лейтенанту Вагнеру пришлось спасаться из своих подбитых машин. Лейтенант медицинской службы доктор Шульц-Меркель, поправлявшийся после ранения, был ранен в голову. Несмотря на это, он продолжал работу, пока всем раненым не была оказана помощь. Но наши танки не сдавались. Вместе с подразделениями 2-го батальона они в конце концов уничтожили 5 противотанковых орудий и захватили артиллерийскую батарею. Также было взято множество пленных.
В это время основные силы полка оставили деревню и вместе с 36-м танковым полком вышли на северную окраину Омьекура. После этого огонь вражеских противотанковых орудий из перелесков снова обрушился на наши фланги. Несколько машин получили очень серьезные повреждения; одна загорелась. Запрошенная артиллерия не могла помочь, поскольку расстояние было слишком велико. Изменить позицию на фронтальную было невозможно, поскольку деревня все еще находилась в руках французов.
Наконец одной нашей батарее удалось отрыть огонь по перелескам.
Из бригады нам приказали временно отложить наступление, поскольку без поддержки артиллерии оно казалось невозможным против столь сильного противника. Легкий взвод 1-го батальона, получивший приказ обойти противника, на южной окраине Омьекура столкнулся с противотанковыми орудиями и артиллерией, бившими прямой наводкой.
2-й батальон, по-прежнему находившийся под обстрелом из района Абленкура, развернулся и бросил в атаку свои танки. Они захватили еще одну батарею противотанковых орудий и взяли в плен 100 человек.
Было жарко, очень жарко. Всех нас мучила жажда. В 1-м батальоне осталось всего несколько снарядов к танковым пушкам. Хотя пехота и артиллерия не могли продвинуться вперед из-за неприятельского огня, наши подвозчики боеприпасов, автомобильные полевые кухни и саперные взводы действовали выше всяких похвал. Их успех поднял наш боевой дух.
Лейтенант Кёстнер со взводом отправился на запад, чтобы установить контакт с 3-й танковой дивизией. По пути туда он был тяжело ранен в обе ноги осколками пробившего броню танка противотанкового снаряда. Несмотря на это, он продолжил выполнение задания и доложил, что передовые подразделения 3-й танковой дивизии, неся значительные потери, вышли к Франсару.
В это время неприятельский артиллерийский огонь усилился. Слева и справа били батареи 75-мм полевых орудий, а также противотанковых пушек. 2-й батальон находился в особенно неудобной позиции. Французская авиация начала обстреливать его с бреющего полета и сбрасывать на него бомбы. В 19:00 командир бригады приказал продолжить наступление. Это решение далось с большим трудом. Но это действительно был единственный реальный способ уйти из-под тяжелого артиллерийского обстрела. И, словно в подтверждение этого, противотанковые орудия и артиллерия открыли огонь по нашим флангам из Омьекура. После ответного огня танков 2-го батальона стало тихо. Когда доктор Бальдауф достиг района деревни, двигаясь в арьергарде полка на своей бронированной медицинской машине[5], он получил осколочное ранение в голову в результате попадания снаряда противотанкового орудия, и его доставили в тыл с тяжелым черепно-мозговым ранением.
Как выяснилось позднее, в Абленкур-Пресуаре находилось 1200 французов; в Омьекуре целый артиллерийский дивизион, много противотанковых орудий и 1000 солдат. На следующий день они сдались без малейшего сопротивления.
Длинной тонкой колонной, извивающейся между деревнями словно змея, танковая бригада двигалась на юг. Неприятель стрелял из каждого населенного пункта до тех пор, пока мы не поджигали его артиллерийским огнем и не выбивали противника с его позиций.
Наконец в 22:00 мы вышли в район Эталона. 36-й танковый полк взял на себя задачу по прикрытию. 35-й танковый полк выполнял задачу по взятию деревень Фонш и Фоншет на магистрали из Перона в Руа. Идущий в авангарде 2-й батальон подвергся артиллерийскому обстрелу из этих деревень. 3 машины были подбиты; несколько человек ранены. Но танки Pz IV в соответствующее время спокойно отремонтировали. Несколько фермерских дворов горели.
Ночью 2-я рота очистила Фонш в пешем строю, взяв автоматы и ручные гранаты, несмотря на то что люди провели без отдыха 24 часа. Благодаря смелости и решительности фельдфебеля Валовски 50 французских солдат были взяты в плен, когда их выволокли из дома, перед которым как раз стоял и отдавал приказания командир батальона!
В тот вечер полковник Герман Брайт, командир нашей бригады, получил Рыцарский крест. Все мы искренне радовались за него. Он всегда был на передовой. Мы воспринимали награду как признание заслуг всей бригады.
Утро началось с обстрела, ведшегося, казалось, из всех строений в деревне Фонш. Потребовалась атака 2-й роты при поддержке 1-й роты 12-го стрелкового полка и батареи зенитных орудий для того, чтобы дом за домом сломить сопротивление. Неприятельские подразделения, входившие в состав 25-го горнострелкового полка, оборонялись храбро. Они вели огонь из подвалов и с деревьев. Несмотря на неоднократные предложения сдаться, они отказались сложить оружие.
В это время 2-й батальон в соответствии с приказом атаковал Льянкур. Наши танки наступали на населенный пункт с фланга и вскоре вошли в его центр. Неприятель открыл огонь из каждого дома только после того, как это произошло. Этот застроенный район напоминал крепость. Открыло огонь даже противотанковое орудие. Лейтенант Ризе был смертельно ранен, когда изучал обстановку из своей башни. Несмотря на все это, деревню удалось взять, притом ито к тому моменту 14 танков «Сомуа» атаковали 8-ю роту с тыла. Несколько средних Pz IV танков роты не смогли удержать деревню в этом неравном бою. В результате 2-й батальон отступил и отошел на 300 метров от Льянкура, понеся сравнительно небольшие потери. Прибывшая позже батарея 88-мм зениток смогла подбить 4 танка противника. Саперному взводу Краузе из захваченного противотанкового орудия удалось подбить два других находившихся в деревне танка.
