Елена Коровина - Великие исторические сенсации. 100 историй, которые потрясли мир
Это «приключение» бурно обсуждалось в офицерской среде, пока к гадалке не сходил Павел Иванович Пестель (1793–1826). Ему было уже больше 20 лет, и он считался весьма зрелым и практичным человеком, не верящим никаким слухам. Когда он вернулся, то, смеясь, сказал: «Девица выжила из ума, боясь русских, которые заняли ее родной Париж. Представляете, она предсказала мне веревку с перекладиной!»
Через несколько месяцев к Ленорман пришел и девятнадцатилетний поэт Кондратий Федорович Рылеев (1795–1826). Гадалка взяла его ладонь, но, взглянув, отбросила руку в ужасе: «Я не могу вам ничего сказать!» – «Отчего?» – удивился Рылеев. «Не хочу!» Но от Кондратия нелегко было отвязаться. «Я настаиваю!» – крикнул он. И тогда Ленорман сказала: «Вы умрете не своей смертью!» – «Меня убьют на войне? На дуэли?» – не отставал молодой поэт. «Гораздо хуже! – отрезала гадалка. – И больше ничего не спрашивайте!»
Пророчества великой Ленорман сбылись в полной мере. И Муравьев-Апостол, и Пестель, и Рылеев умерли не своей смертью. Вместе с другими декабристами их повесили под дробь барабана. И последнее, что увидел Пестель, была веревка на перекладине.
Оказался верен парижский прогноз и для забияки Михаила Сергеевича Лунина (1787–1845). «Вы всем сулите казни египетские!» – заявил он Ленорман с порога. Та только пожала плечами: «Вам не суждена казнь. Но вы об этом горько пожалеете!» Бретер-кавалергард хохотнул: «Я никогда не пожалею, что живу в свое удовольствие!» – «Ошибаетесь! – отрезала Ленорман. – Вам придется жить в принуждении и скончаться в казенном доме».
Увы, в 1826 году декабрист Лунин был приговорен к политической смерти, отправлен сначала в Свеаборгскую крепость, потом в Выборгский замок, а затем на каторжные работы сначала в Читу, а после 1830 года на Петровские заводы. Однако в 1836 году наряду с другими декабристами Лунину было дано послабление – возможность поселения в селе Урик около Иркутска. Наверное, тогда подрастерявший лихость Михаил вспомнил гадание Ленорман и констатировал: гадалка оказалась не права. Ведь раз его выпустили на поселение, ему уж не суждено умереть в казенной тюрьме. Однако 17 марта 1841 года Лунина снова арестовали. На этот раз по доносу и обвинению в том, что он выступает в защиту убеждений декабристов. Михаила Сергеевича заключили в страшную Акатуйскую тюрьму – там он и скончался, вероятно, в 1845 году.
Интересно, если бы в 1814 году в шумном Париже молодые русские офицеры прислушались к тихому голосу мадемуазель Ленорман, смогли бы они избежать столь трагической участи? Или нет – и человеческая история записана где-то там – на Небесах?..
Таинственный обмен, или Легенда о верности
Ученые спорят об этой истории до сих пор. Одни исследователи удивляются: ну кто может поверить в эдакий бред?! Другие разводят руками: конечно, сомнительно, но существуют же факты… Третьи просто строчат авантюрные романы с погонями, переодеванием и сенсационными выводами. Впрочем, без сенсаций действительно не обойтись, ведь речь идет о последних годах жизни Наполеона Бонапарта. Вот только Бонапарта ли?..
Трагический конец этого «кровожадного узурпатора», «кровавого корсиканца», как современники именовали императора Франции, развязавшего в начале XIX века войну в Европе, известен всем. Поражение под Ватерлоо 18 июня 1815 года. Возвращение в Париж. Отречение от престола 22 июня. Попытка уплыть в Америку. Но… Английские суда плотно блокировали берега Франции. И, поняв, что план побега в Новый Свет провалился, Наполеон сдался в плен 15 июня 1815 года. Ну а дальше – английский фрегат «Нортумберленд», длительное плавание, и 15 октября бывший император вступил на неприветливую землю крошечного островка Святой Елены, на котором ему суждено было окончить в заточении свою жизнь.
Впрочем, не стоит принимать термин «заточение» буквально. Наполеон не сидел в тюремном каземате, а жил вполне благоустроенно, его комнаты были отлично обставлены, на полу лежали ковры. Сам император много гулял, катался верхом, на остров привозили не одни только припасы и вина, но и книги, которые Наполеон просил. У Бонапарта была не только прислуга и личный повар, но и секретарь, который разбирал его почту (писем приходило много) и записывал мемуары патрона. Словом, это была вполне обеспеченная, размеренная и праздная жизнь. Однако Наполеон тосковал…
Через три с половиной года, в начале 1819-го, стало заметно, что с ним что-то не так. Он стал не просто рассеян, но начал забывать какие-то детали прежней жизни, довольствуясь обрывками, всплывающими в памяти, начал путать имена друзей, даты и события. Стал угрюмым, предпочитая теперь мало с кем общаться и еще меньше говорить даже с окружающими его слугами и секретарем. Естественно, прекратилась и диктовка мемуаров, тем паче что у императора начала меняться речь, привычки, манеры. Как-то сразу стала видна его неуклюжесть, хотя до этого он обожал танцевать, пару раз он упал с лошади, хотя всегда считался отличным наездником. У него даже почерк изменился и при чтении он начал, шепча, складывать слоги в слова. Слуги все чаще начали креститься тайком, встречая экс-императора, и шептаться, что когда-то «узурпатор» продал душу дьяволу за свои победы, теперь же дьявол забрал его душу, оставив одно тело. Начальство острова во главе с губернатором конечно же не верило во всякую чушь, но выписало из Англии врача, полагая, что поднадзорный заболел.
Однако в далекой Франции, в деревушке Балейкур в середине 1818 года, то есть за полгода до загадочных изменений в жизни бывшего императора на острове Святой Елены, произошло не менее таинственное событие. По главной улочке пролетела дорогая, оснащенная по последнему слову техники, быстроходная карета и, взметнув облако пыли, повернула к дому Франсуа Эжена Робо. Сей крестьянин жил достаточно уединенно, с сельчанами мало общался. Да и тем для общения не было: Робо надолго уезжал из деревни, говорят, пропадал где-то в Париже, видно, хотел разбогатеть, но не удалось. И вот теперь, вернувшись в деревню, ходил всегда с опущенной головой, да еще и в шляпе с большой тульей, тень от которой почти скрывала его лицо. И вот к дому этого странного жителя и подкатила карета.
Ввечеру любопытные односельчане созерцали невероятную картину: их сосед Робо в дорожном платье вышел из дома с баулом, а кучер в ливрее, учтиво поклонившись, помог ему взобраться в карету. Последним из дома вышел вельможа, который и приезжал за Робо. Вскочил на подножку кареты, крикнул «Трогай!». Кучер ударил кнутом, лошади понесли, и через миг карета скрылась. Осталась одна придорожная пыль. Но еще долго сельчане чесали затылок и говорили: «Экий господин-то к нам приезжал! Видно, наш Франсуа Робо и впрямь уважаемый человек».
