Николай Минаев - Нежнее неба. Собрание стихотворений

Ведь не Марии и не Антонины,
А, как это от нас ты не таи,
Двадцать шестого августа твои,
Наталия Петровна, именины.

Поэтому купи кило свинины,
Очищенной, советского Аи,
И поздравителей так напои,
Чтоб море им казалось по штанины.

Финал, примерно, должен быть таков:
Гора окурков, груда черепков,
Везде объедки, стол по-свински залит,

А гости: тот рыдает о былом,
Другой, поллитра требуя, скандалит,
А третий растянулся под столом…

Ты надулась и – «До свиданья!..»
Заспешил почему-то вдруг
На какое-то заседанье
Дрессированный твой супруг.

И едва он, закончив фразу,
Свой распухший портфель унес,
За меня принялась ты сразу
И, по-видимому всерьез.

Ты резвилась пантерой гибкой,
Ты порхала как стрекоза,
Очаровывала улыбкой
И закатывала глаза.

Млела, томничала, дрожала,
Нетерпения не тая,
Словом, всячески выражала:
Мол, дерзай и я вся твоя!

Ах, уж эти мне шуры-муры!
Не даешь даже чай допить;
Разве можно без увертюры
Прямо к действию приступить?

Дай опомниться хоть немножко,
Не легко мне идти вперед:
Ты суха, а сухая ложка,
По пословице, рот дерет.

Но уж поздно трубить к отбою: —
Вторит вздохам твоим кровать…
Неужели же я с тобою
Должен больше чем флиртовать?!.

Жизни неудачи
          Я уж не кляну,
Здесь, на этой даче
          В маленьком Клину.

Тянутся лениво
          Дни без суеты;
За окном крапива,
          Солнце и цветы.

Запахами сада
          Веет из окна;
На душе отрада,
          В сердце тишина.

И забот не зная,
          Отдыхаю я
Здесь с тобой, родная,
          Славная моя.

Буйству плоти потакая,
Грубо комкая белье,
Обнажит рука мужская
Тело женское твое.

И стремясь скорее к цели,
Не щадя грудей и плеч,
Он прижмет тебя к постели,
Под себя заставив лечь.

Чтоб двойник его нескромный
Истощить весь пыл свой мог,
Отыскав приют укромный
Меж твоих горячих ног.

Играет патефон «Москва моя!..»
Вино лучится в рюмках и стаканах,
Ну, словом, жизнь кипит вокруг, а я
Упорно думаю о тараканах.

Они имеют длинные усы
И очень выразительные лица,
И могут забираться за часы
И там непринужденно шевелиться.

Им жизнь ясна, их жребий не жесток,
Без громких фраз и без рукоплесканий
Они проводят век свой тараканий,
Для них опасен только кипяток.

Но в наши дни кто их побеспокоит?
Ведь человеку не до пустяков:
Он борется с наследием веков,
А керосин к тому же денег стоит.

И с грацией нечуждой мне подчас,
Тянусь я вилкой к пряному соленью,
Приняв за факт, что время к сожаленью
Работает на них, а не на нас.

Как говорят, родом ты из-под Вильно,
Лет тебе, видимо, за шестьдесят,
Тело твое велико и обильно
И кой-какие придатки висят.

Ты обладаешь корнет-а-пистоном,
Пишешь кому-то раз в месяц в Донбасс,
И разговариваешь баритоном,
Переходящем при пафосе в бас.

Кошку свою называешь Карменой,
Любишь изрядно попить и поесть,
Но несмотря на пошиб современный,
Что-то в тебе допотопное есть.

Кто же ты в прошлом? Портниха ли, сваха ль
Трудно решить, но товарищ Пузен
Наш управдом, безусловно твой хахаль,
Иль, говоря по-французски, кузен.

Лишь он появится, мы замечаем:
Потолковав про районный совет
И подкрепившись картошкой и чаем,
Демонстративно вы гасите свет.

А как уйдет он, особенно ярко
Рдеешь ты в кухню придя за водой,
И ухмыляешься словно доярка,
Давшая за год рекордный удой.

Когда и где и как я сброшу,
День изо дня, за годом год,
Таскаемую мною ношу
Тоски, тревоги и невзгод?

А впрочем мне не все равно ли
В сознании или в бреду,
От страсти, гнева или боли
Я, изнемогши, упаду?

И пусть бесчувственное тело
Поглотит вырытая пасть,
Душа теперь еще взлетела
И ей на Землю не упасть.

Ведь может быть чертя кривую,
Ей предназначено идти
Сквозь беспредельность мировую
По бесконечному пути.

С каждым днем трудней мне дожидаться,
Но ведь и тебе невмоготу
И вот-вот желание отдаться
Я легко в глазах твоих прочту.

Сразу вспыхнет кровь моя мужская,
Что так долго этого ждала,
И уже из рук не выпуская,
Я тебя раздену догола.

И пока мы льнуть друг к другу будем,
Ненасытная моя рука
От плечей опустится по грудям
И коснется бедер и лобка.

И тебя я навзничь опрокину,
И наощупь в щелку между ног
Как в ножны резиновые вдвину
Свой из плоти скованный клинок.