Всеволод Овчинников - Калейдоскоп жизни
И вот под нами раскинулось буровато-серое пространство. Река Рио-Инхеньо и ее притоки, стекающие с Анд, оставили кое-где свои извилистые следы. В этих местах не бывает дождей. Сухие русла почти никогда не заполняются водой.
Неожиданно я увидел идеально прямые линии, прочерченные от горизонта до горизонта. Они сходились, пересекались. Иногда это были даже не линии, а полосы. Они светлели на темной поверхности плато. Такими же светло-серыми выглядели прямоугольные площадки, трапеции. Похожие на оперение стрелы, они заканчивались идеально прямой полосой, уходящей вдаль, к горизонту. Складывалось впечатление, что мы пролетали над современным аэродромом. А может быть, космодромом?
— Теперь я покажу вам рисунки! — крикнул, обернувшись, летчик. — Каждый рисунок буду показывать концом крыла. Сначала правого, потом левого. Так что всем будет удобно фотографировать…
Летчик положил самолет в вираж. Мы летели теперь, подняв одно крыло к небу, а другое круто накренив к земле. И тут моя ушедшая в пятки душа вдруг затрепетала от восторга.
Я отчетливо увидел слегка стилизованную, но вполне реалистическую фигуру кита. Описав концом крыла кольцо вокруг нее, летчик выровнял самолет и тут же завалил его в обратный вираж. Теперь, словно по волшебству, появилась обезьяна. На одной из ее верхних конечностей было пять пальцев, на другой — четыре. Гигантский хвост был закручен геометрически правильной спиралью. Далее встретились кондор с вытянутым клювом, распластанными крыльями и лапами, колибри, нарисованная на плоской вершине холма, гигантский зловещий тарантул, крокодил, которому Панамериканское шоссе отсекло хвост.
Каждый рисунок выполнен одной непрерывной линией. Сделав множество поворотов, она заканчивается там же, где началась. На примере крокодила хорошо видно, как трудно было создавать эти рисунки. Ведь кривые представляют собой сопряженные дуги. Чтобы вычертить такую кривую, в почву забивали колышек, привязывали к нему веревку нужной длины и проводили по земле дугу.
Исследовав такой колышек методом радиоуглеродного датирования, ученые установили: изображения на плоскогорье Наска сделаны в VI–X веках нашей эры. Казалось бы, при здешних песчаных бурях линии, фигуры и рисунки должны быть давно стерты с лица земли, но они веками остаются в неизменности. Над плато висит знойная бесцветная дымка. Черно-бурый камень активно поглощает тепло. Видимо, именно горячая воздушная подушка защищает узоры плоскогорья Наска от разрушения.
Неизбежен вопрос: ради чего тысячу лет назад проделали люди эту титаническую работу? С какой целью создавались изображения? Многие считают, что линии, фигуры и рисунки имели культовое назначение.
Однако такое предположение сомнительно. Любые ритуальные объекты — храмы и гробницы, колокола и барабаны, костры и факелы — должны прежде всего, воздействовать на чувства людей. А ведь загадочные изображения плато Наска с земли не воспринимаются. Остается предположить, что они предназначены для обитателей небес. К тому же авторы рисунков были явно пристрастны к существам летающим…
В городе Наска с довоенных лет живет немка по имени Мария Райхе. Она была помощницей и спутницей американского историка Пола Косока, который считается первооткрывателем узоров плоскогорья Наска. Свою книгу «Тайна пустыни» она начинает так:
«За многие века до инков на южном побережье Перу был создан исторический памятник, не имеющий себе равных в мире и предназначенный для потомков. По масштабам и точности выполнения он не уступает египетским пирамидам».
Косок занимался изучением Месопотамии, в частности, той роли, которую играла ирригация в жизни древних народов. У него возник интерес и к системам орошения в Южной Америке, особенно на засушливом тихоокеанском побережье Перу. Ученый решил обследовать этот район с низколетящего самолета. К тому же до него дошел слух, что летчики видели на приморских плоскогорьях какие-то линии, похожие на марсианские каналы. Когда Косок опубликовал сообщение о своем открытии с приложением фотографий, ему не хотели верить. Ведь по краю плоскогорья Наска проходит Панамериканское шоссе. Во время его строительства там побывали сотни людей. Как же никто из них не заметил линий и рисунков?
Пол Косок рассказал о своем открытии в канун Второй мировой войны. Человечеству было не до того. К загадке Наска вернулся швейцарец Эрих фон Деникен, автор книги и фильма «Воспоминания о будущем». Деникен выдвинул гипотезу, впоследствии нашумевшую: не связаны ли загадочные изображения с внеземными цивилизациями?
По его мнению, Пампа-де-Наска могла служить космодромом, подавать с Земли какие-то знаки инопланетянам.
Сторонники космической гипотезы напоминают об одном древнем наскальном изображении. На тихоокеанском побережье Перу есть поселок Паракас. На склоне горы, спускающейся к морю, издавна красуется гигантское изображение не то трезубца, не то канделябра. Не был ли исполинский трезубец на скале путевым указателем для тех, кто направлялся к плоскогорью Наска с небес?
Существует еще одна гипотеза, хотя и земная, но не менее фантастическая. А что если какая-нибудь древняя цивилизация (может быть, народ Атлантиды) умела приручать летающих ящеров и использовать их для перемещения по воздуху? Если так, то не для них ли предназначался аэродром в Наска?
В странах Латинской Америки широко распространен миф о крылатом змее. Кецалькоатль был предметом поклонения у древних ацтеков и майя на территории Мексики. У всех латиноамериканских народов есть предание о загадочных бородатых людях, которые прилетали откуда-то на крылатых змеях.
По мнению Пола Косока, линии, фигуры и рисунки Наска представляют собой астрономическую карту, что-то вроде гигантского Зодиака. Его догадку на протяжении нескольких десятилетий старалась подтвердить Мария Райхе. Она обнаружила линию, которая точно указывала на место захода солнца в день летнего солнцестояния между VI и X веками нашей эры, то есть, когда, судя по всему, создавались изображения на плато Наска. Как тут не вспомнить загадочный Стоунхендж на Британских островах! Камни этого культового сооружения тоже ориентированы по восходу и заходу в день солнцестояния.
После посещения плато Наска вспоминаешь слова Альберта Эйнштейна: «Самое прекрасное, что мы можем испытать, — это ощущение тайны. Она есть источник всякого подлинного искусства и всей науки. Тот, кто никогда не испытал этого чувства, кто не умеет остановиться и задуматься, охваченный робким восторгом, тот подобен мертвецу, и глаза его закрыты».
Эпилог
