Дмитрий Язов - Карибский кризис. 50 лет спустя
Наш полк хоть и был необычной частью вооруженных сил, однако жил по воинским уставам. Рядовые военнослужащие проходили срочную службу и должны были постоянно находиться в расположении части. Свободное время солдаты использовали по своему усмотрению, однако, естественно, в пределах нашего гарнизона. Личный состав в увольнения у нас не ходил. Во-первых, давайте не будем забывать, почему мы там находились. Куба была для нас вовсе не курортом, а потенциальным театром военных действий. Во-вторых, в чужой стране без знания иностранного языка идти им было все равно некуда. В то же время для рядового и сержантского состава в выходные дни в качестве поощрения мы частенько организовывали поездки на побережье, на пляж.
Офицерский состав имел относительную свободу передвижения. Однако в первое время свободно выходить за пределы расположения части могли только три человека: я как командир полка, мой заместитель и начальник политотдела. Постепенно, с ослаблением режима секретности, перемещение по территории страны наших военнослужащих, прежде всего офицерского состава, стало более открытым. Офицерский состав полка объездил всю восточную часть острова. Это была наша зона ответственности, и мы должны были хорошо знать местность. Рекогносцировочные поездки по определенным маршрутам были регулярными – то выдвижение в сторону Гуантанамо или в направлении Ольгина, то в сторону Хибара или Антильи.
В ноябре 1962 года по приказанию ответственного за Восточную зону Рауля Кастро мы провели рекогносцировку в направлении Сантьяго-де-Куба-Гуантанамо. На рекогносцировку выехали вместе со мной начальник штаба полка, начальник артиллерии, инженер и командиры батальонов. Мы ехали по маршруту Сантьяго-де-Куба-Эль-Каней-Ла-Мая-Санта-Каталина, далее полевыми дорогами и тропами вышли на первую высоту, недалеко от залива Гуантанамо. Там мы оборудовали наблюдательный пункт, с которого хорошо просматривались и сам залив, и вся территория американской военно-морской базы.
Через стереотрубы можно было прочитать номера самолетов. Авианосец «Энтерпрайз» стоял в 2–3 милях от берега. В заливе маячили две подводные лодки и сухогруз под флагом Либерии.
Довольно быстро мы уточнили и согласовали все вопросы.
«Там танки не пройдут», – доложил Раулю Кастро начальник штаба. С высоты хорошо просматривались заросли огромных неподвижных кактусов. Трудно было поверить такой оценке, но и игнорировать мнение опытного офицера было нельзя. Решили спуститься с высоты и на месте разобраться в возможности преодоления этого естественного тропического препятствия. Начштаба оказался полностью прав: через заросли столетних кактусов ни один танк не пройдет.
Мы доехали до Гуантанамо с Раулем Кастро, где и расстались с ним.
Там, в Гуантанамо, произошел запомнившийся забавный эпизод. Идем мы по городу, и один из встречных, увидев иностранцев, полюбопытствовал, кто мы. Мой начальник штаба майор Крысов шутки ради ответил: «Чина! Китай!» Кубинец оценил шутку и радостно замахал руками: «Но Чина. Советико! Советико!»
Скрыть сам факт нашего присутствия от местных жителей было просто невозможно. Когда же в Ольгине разместился военный госпиталь, укомплектованный советским медицинским персоналом, передвижения по городу наших военнослужащих стали более регулярными. Поездки в госпиталь и визиты медперсонала из госпиталя к нам стали регулярными, и не всегда в связи с болезнями. Общение, столь необходимое людям, особенно вдали от Родины, в сложной и тревожной обстановке в мире, было очень важно. Мы вместе встречали праздники, отмечали дни рождений, просто устраивали вечера отдыха.
В военном госпитале в Ольгине регулярно организовывались концерты, в которых принимали участие местные «звезды» кубинской эстрады. Наши офицеры, да и солдаты имели возможность посещать эти мероприятия. В то же время у нас в полку был создан свой ансамбль художественной самодеятельности. Его выступления стали популярными не только среди наших граждан, но и среди кубинских военнослужащих. А вскоре власти Ольгина обратились к нам с просьбой организовать концерты нашего ансамбля в самом городе. Другими словами, контакты нашей части и местного населения развивались.
Хотя общение нашего личного состава с местным населением и было ограниченным, нельзя сказать, что его вообще не было. Жизнь есть жизнь. На нашу территорию нередко забредал домашний скот, и местные «ковбои» приходили к нам за ним. Иногда требовалась наша техническая помощь, возникали какие-то еще проблемы, и мы охотно шли на контакты с местными жителями. В целом отношения были очень доброжелательными.
Во время пребывания на Кубе мне неоднократно доводилось встречаться с Фиделем Кастро, слушать его выступления на мероприятиях, проводившихся в масштабах Группы советских войск. Он всегда использовал эту возможность, чтобы выступить перед командным составом советских частей и соединений. Его выступления были эмоциональными и яркими, особенно когда он говорил о революции на Кубе, о советской помощи и советско-кубинских отношениях. Но запомнились и другие моменты.
«Вы, русские, не совсем понимаете кубинцев, – как-то заявил нам Кастро. – Да и кубинцы не понимают вас. Они – доброжелательные, любознательные, открытые. Они хотят все знать. Им трудно понять все ваши меры секретности и требования безопасности. Кубинцы искренни в своих делах, поступках и мыслях».
У каждой нации свой исторический опыт, который неизбежно накладывает свой отпечаток на национальный характер и менталитет. В этом смысле Фидель был конечно же прав: для нас еще очень свежи были события Великой Отечественной войны, да и обстановка в Европе и мире не давала возможности нам расслабляться. Это накладывало свой отпечаток на поведение советских военнослужащих на Кубе.
Вспоминается один пример. Одна из машин нашего полка, дислоцировавшегося в Сантьяго под Гаваной, сломалась в пути. Обычный инцидент, от которого никто не застрахован. К вставшей на дороге машине сразу бросилась толпа кубинцев. Наш водитель испугался, ожидая провокаций или захвата. Ему трудно было понять намерения местных жителей – языковой барьер, незнание национального характера кубинцев давали себя знать. Помог, как всегда, международный язык жестов и улыбки на лицах. Кубинцы вовсе не хотели причинить зло. Наоборот, в силу своей любознательности, коммуникабельности они не могли не подойти, всей душой желая помочь в трудной ситуации. Все утряслось, машина завелась и благополучно добралась до места назначения. И таких случаев было великое множество.
Выступая перед командным составом советской группировки войск, Фидель как-то сказал: «Имейте в виду, что кубинский народ не посвящен во все детали наших взаимоотношений с Советским Союзом в военной области. Мы официально не объявляли о нахождении на Кубе советских войск. Но земля слухами полнится. Наше население прекрасно видит, как приходят корабли, разгружается разнообразная техника. Людей не обманешь. Они видят, что советские специалисты в гражданской одежде уж очень смахивают на военных. Но они всем сердцем принимают вас и будут помогать вам во всем. В этом вы должны быть уверены».
