Сергей Михеенков - Взвод, приготовиться к атаке!.. Лейтенанты Великой Отечественной. 1941-1945
Убитых положили на повозку. Кто-то из солдат вытянул кнутом лошадей. Те пробежали метров двадцать и остановились. Никто из нас к ним больше не подходил. Третьему взводу надо было хоронить своих убитых. А мне возвращаться во взвод, который к тому времени по приказу ротного отошел назад и окапывался по краю деревни. Я спросил Петра Куличкова: можно ли жителям забрать тела своих убитых?
– Пусть забирают, – ответил Куличков и даже не взглянул на меня.
Да, такое все же надо пережить.
На околице села мы с Петром Марковичем встретили пожилого венгра и, как смогли, в основном жестами, дали ему понять, что произошло и где лежат его односельчане. Он слышал стрельбу и сразу все понял. Пошел к скирде и опознал убитых.
Петр Куличков со своими стрелками еще какое-то время находился неподалеку от скирды. Он выдвигал свой взвод на уровень моего, смыкал фланги с моими автоматчиками и соседями с другой стороны. Он потом мне рассказывал: пришли несколько пожилых мужчин и женщин, с ними три или четыре молодые женщины, и молодые сразу же бросились к телам убитых, стали кричать и рыдать. Потом из села принесли деревянные носилки. На таких носилках венгерские крестьяне переносят с поля сухие кукурузные стебли. Положили убитых на носилки и унесли в деревню. На телеге почему-то не повезли. Видимо, не принято было.
Им жалко было своих сыновей и мужей. Нам – своих товарищей, у которых дома тоже были дети и молодые жены.
Во время прочесывания села в одном дворе нашли припрятанные ящики с патронами и гранатами. Ящики лежали у стены позади сарая, тщательно прикрытые стеблями кукурузы. Зашли в дом. В доме пусто. Хозяева либо спрятались у соседей, либо работали в поле. Разбираться не стали.
Если бы такой склад был найден во дворе где-нибудь под Харьковом или на Смоленщине в сорок первом или в сорок третьем году, хозяев бы из-под земли вытащили и повесили посреди села как партизан. Что, я не прав?
Утром ящики с трофейными гранатами взорвали. Саперы всегда на ночь минировали дорогу и основные подступы к нашей обороне. Дорогу они минировали в шахматном порядке – на случай танковой контратаки. Так вот, когда они шли снимать свои противотанковые мины, дали нам двухсотграммовую толовую шашку с куском бикфордова шнура и взрывателем. И гранаты мы уничтожили. А вот что делать с ящиком патронов? Предложили саперам забрать его. Те сказали:
– Нам патроны не нужны. Но будет ехать подвода за минами, скажите, чтобы забрали и этот ящик. А там мы сдадим его трофейной команде.
Трофейная команда шла следом за нами и подбирала немецкое оружие и боеприпасы.
В Венгрии мы потеряли многих своих товарищей. Лейтенанта Володю Ведерникова. Вместе с Ведерниковым погибло почти все отделение. Теперь вот трое солдат из третьего взвода.
Утром мы оставили у села боевое охранение и тремя взводами бесшумно и быстро пошли вперед. Передвигались перебежками, по два отделения. Я шел в цепи в центре взвода. Взял с собою снайперов, рядового Дорошенко и еще одного, фамилию уже забыл. Приказал им следовать за взводом в 150–200 метрах и в оптический прицел вести наблюдение за обстановкой.
Венгры засели за оврагами. Они отрыли окопы и ждали нашего наступления. Когда цепи приблизились на расстояние верного выстрела, они открыли огонь из пулеметов и винтовок.
Дорошенко и его напарник тут же залегли за деревьями. Дорошенко сразу обнаружил пулеметчика и первым же выстрелом поразил его. Я потом его видел: пуля попала ему прямо в лицо. Второй номер тут же лег за пулемет. Следующий выстрел Дорошенко поразил и его. Второй снайпер уложил такими же точными выстрелами другой расчет венгерских пулеметчиков.
Пулеметы замолчали, но винтовочная стрельба продолжалась. И вдруг их минометчики открыли беглый огонь. Беглый огонь – дело страшное. Да когда площадь, на которую мы ступили, хорошо пристреляна. Мы поняли, что делать нечего, лежать под минами – только смерти дожидаться. Только вперед, к окопам венгерских стрелков. Только так можно было выскочить из простреливаемого минометами пространства. И взводы кинулись в атаку.
Мы приблизились к их окопам на расстояние броска гранаты и уже нащупывали их на поясах, когда группа венгерских солдат прекратила огонь. Венгры подняли руки как раз напротив нашего взвода.
Мы вскочили в их траншею. Она оказалась пустой. Пересчитали пленных, их оказалось двенадцать. Четверо убитых пулеметчиков. Остальные бежали в тыл. Отошли они еще до нашего броска. Винтовки унесли с собой. Это означало, что в любой момент можно ждать контратаки. А тут появилась проблема: пленных венгров надо конвоировать в тыл, в штаб батальона. Быстренько допросили их. Их подразделение принадлежало 23-й венгерской пехотной дивизии. Выделил двоих автоматчиков. А потом, когда пленных увели, трое автоматчиков туда же, в тыл, понесли пулеметы, коробки с лентами и двенадцать винтовок. Минометчики вскоре прекратили огонь.
Мы пошли дальше. Вышли к деревне. За деревней наполовину убранное кукурузное поле. Через поле белела дорога. Мы обошли деревню и охватили поле. Я вышел на проселочную дорогу, остановился. Прошелся туда-сюда. Перед первым отделением из кукурузы выскочил заяц. В Венгрии зайцев – тьма-тьмущая! Они нам везде попадались. Заяц стал перебегать дорогу прямо передо мной, и вдруг за ним начали рваться одна за другой противопехотные мины.
– Стой! Назад! Мины! – крикнул я взводу.
Автоматчики и сами поняли, в чем дело. Все зайцы стреляные. Так мы вышли к минному полю. Нас предостерег заяц. А он, косой, перепуганный первыми взрывами, метался по полю, как пуля. От осколков и взрывов его спасала только скорость.
Я стоял на дороге. Решил сойти на обочину. Сделал несколько осторожных шагов и почувствовал, что правая моя нога за что-то зацепилась. Глянул, а на голенище сапога лежит натянутая проволока. Проволока была натянута поперек дороги, а по обочинам с той и с другой стороны стояли две немецкие противопехотные осколочные шпринг-мины. Стоило мне сделать одно неосторожное движение, и они взлетели бы в воздух на высоту человеческого роста и взорвались.
Я отступил назад. Спина покрылась потом. Послал связного к командиру роты: мины, присылайте саперов.
Второй и третий взводы тоже остановились и начали окапываться. Через час прибыли саперы. Они вначале подорвали мины, которые я обнаружил на дороге. Потом обследовали другие места, в том числе и поле перед наступающими взводами. Обнаружили еще несколько мин. Вскоре подали сигнал: «Мин нет. Можете возобновить движение вперед». Потом, от пленных венгров, мы узнали, что по дороге, вдоль которой наступал мой взвод, проехала подвода с немецкими и венгерскими саперами, и они наскоро разбросали мины. Действительно, на дороге мы видели следы тележных колес, заполненные еще мутной водой.
