Федор Раззаков - Пуля для Зои Федоровой, или КГБ снимает кино
Однако одну из дочерей из династии Прохоровых чекисты берегли как зеницу ока, поскольку она располагала большими связями среди сотрудников германского посольства в Москве и белой эмиграции. Чтобы держать ее под колпаком, и была проведена операция с замужеством – женщину очаровал агент «Лекал», ставший ее мужем. И в случае оккупации столицы и возвращения его жене фабрик именно «Лекал» должен был управлять ими и занять соответствующее общественное положение, возможности которого следовало использовать в интересах советских органов безопасности.
Подобная операция много позже (в августе 1978 года) будет проведена и в отношении дочери греческого миллиардера Аристотеля Онассиса – Кристины, которую очарует и возьмет себе в жены советский гражданин Сергей Каузов, работавший в Минморфлоте (на самом деле в КГБ). Таким образом чекисты запустят руки в «кошелек», где Онассис-старший хранил свои миллиарды. Хотя в случае с агентом «Лекалом» концовка истории выйдет иная – владеть прохоровскими мануфактурами ему не доведется ввиду того, что Москву немцам так и не сдадут. Здесь самое время более подробно осветить деятельность нашей агентуры в случае падения столицы. Вот что пишет об этом журналист О. Матвеев:
«…Всего по городу на нелегальное положение были переведены 43 работника центрального аппарата НКВД, 28 сотрудников Управления НКВД Московской области; 11 оперработников УНКВД должны были осуществлять руководство 85 агентурными группами, охватывающими 269 человек из агентурно-осведомительной сети. Оперативник имел на связи двух-трех агентов-групповодов, каждый из которых, в свою очередь, имел выход на двух-четырех агентов или осведомителей. Для самостоятельного действия московскими чекистами было создано 22 резидентуры с охватом 73 человек. Кроме того, для индивидуальных действий были проинструктированы и оставались в Москве и области 334 человека из агентурно-осведомительной сети УНКВД.…».
Здесь прервем на время рассказ журналиста и порассуждаем на следующую тему. Если бы Зоя Федорова была обычной актрисой, оставленной в московском подполье в силу какой-то особой расположенности Берии или из-за нехватки профессионалов в агентурном аппарате НКВД, то ее судьба могла сложиться по-разному. Например, вариант, что немцы не смогли бы ее расшифровать и она благополучно агентурила бы у них под носом до нашего победного конца, осуществиться, конечно, мог, но шансов на такой итог было очень мало. А если говорить прямо – их вообще не было. Все-таки неподготовленный человек в условиях подполья долго продержаться не может. Тем более следует учитывать, что Зое пришлось бы работать не где-то на периферии, а непосредственно в элитных кругах фашистов – статус знаменитой актрисы просто обязывал ее на такого рода деятельность.
Скорее всего, Зою быстро бы расшифровали, после чего могли последовать следующие события: а) вместе с ней накрыли бы все ее группу из 6–8 человек (в нее, как мы помним, должны были входить оперативник, два-три агента-групповода, каждый из которых в свою очередь имел выход на двух-четырех агентов или осведомителей); б) ее бы перевербовали и включили в оперативную игру, которая позволила бы немцам обезвредить гораздо большее число подпольщиков.
Поэтому еще раз повторюсь. Поскольку Берия должен был об этом знать, можно сказать наверняка: обыкновенную актрису, не имеющую опыта агентурной деятельности, он бы на пушечный выстрел не посмел подпустить к такого рода деятельности.
И снова обратимся к тексту О. Матвеева:
«Таким образом, по состоянию на 3 ноября 1941 года Управление НКВД Московской области подготовило для деятельности в оккупированной столице и Подмосковье 676 человек, из них 553 предстояло действовать непосредственно в городе. Из общего числа московских подпольщиков 241 человек был ориентирован на сбор разведывательной информации, 201 – на совершение диверсий, 81 – на совершение актов возмездия, остальные 153 человека занимались бы распространением листовок и провокационных слухов.
Вся агентурно-осведомительная сеть была проинструктирована на самостоятельные действия в случае потери связи. Оперативный состав, переведенный на нелегальное положение, и часть агентуры обеспечивались продовольствием на два-три месяца.
Главным резидентом-нелегалом, которому поручалось руководить всем московским подпольем, стал начальник контрразведывательного управления НКВД СССР комиссар госбезопасности 3 ранга Павел Васильевич Федотов. Опытный аген-турист, Федотов хорошо знал столичную агентурную сеть, был лично знаком с наиболее крупными источниками. (Отдел занимался агентурно-осведомительной работой и борьбой с „контрреволюционными организациями“.) Однако это таило в себе и огромный риск – возможный захват спецслужбами противника фигуры такого масштаба, как Федотов, стал бы для них грандиозной удачей. Обсуждался также вариант с оставлением в городе в качестве главного руководителя подполья начальника Особой группы Павла Судоплатова, имевшего большой практический опыт нелегальной работы, но эта идея не нашла поддержки у наркома Лаврентия Берии.
Под началом Федотова должны были функционировать несколько самостоятельных нелегальных резидентур, часть из которых оставалась непосредственно в городе, а остальные – на оккупированной территории Московской области. Руководителями резидентур также назначались высокопоставленные сотрудники Лубянки: начальник контрразведывательного отдела УНКВД Московской области 26-летний капитан госбезопасности Сергей Федосеев, начальник Экономического управления НКВД СССР старший майор госбезопасности Павел Мешик и старший майор госбезопасности Виктор Дроздов, прибывший с Украины.
В частности, агентурной сети Мешика следовало организовывать диверсии на транспортных объектах Москвы. Дроздову и его людям поручалось проведение дезинформационной работы в оккупированном городе. Незадолго до начала Московской битвы он был устроен на работу в качестве заместителя управляющего аптечным хозяйством города. Дроздов должен был войти в доверие к немцам, для чего сразу после оккупации города он передал бы им партию медикаментов. Открывшиеся возможности в немецкой администрации предполагалось использовать для дезинформации противника и распространения листовок.
В Москве и области были подготовлены явочные квартиры, склады с оружием, боеприпасами, взрывчатыми и зажигательными веществами, горючим, продовольствием, а также явочные пункты под видом мелких мастерских, магазинов, парикмахерских, где должны были ремонтироваться радиоаппаратура, оружие и изготавливаться спецсредства для оперативных групп. Все группы были снабжены тщательно укрытыми мощными переносными радиопередающими и радиовещательными станциями.
