Сталин и Берия. Секретные архивы Кремля. Оболганные герои или исчадия ада? - Громов Алекс Бертран
г. Москва
17 ноября 1941 года
Опыт последнего месяца войны показал, что германская армия плохо приспособлена к войне в зимних условиях, не имеет теплого одеяния и, испытывая огромные трудности от наступивших морозов, ютится в прифронтовой полосе в населенных пунктах. Самонадеянный до наглости противник собирался зимовать в теплых домах Москвы и Ленинграда, но этому воспрепятствовали действия наших войск. На обширных участках фронта немецкие войска, встретив упорное сопротивление наших частей, вынужденно перешли к обороне и расположились в населенных пунктах вдоль дорог на 20–30 км по обе их стороны. Немецкие солдаты живут, как правило, в городах, в местечках, в деревнях, в крестьянских избах, сараях, ригах, банях близ фронта, а штабы германских частей размещаются в более крупных населенных пунктах и городах, прячутся в подвальных помещениях, используя их в качестве укрытия от нашей авиации и артиллерии. Советское население этих пунктов обычно выселяют и выбрасывают вон немецкие захватчики.
Лишить германскую армию возможности располагаться в селах и городах, выгнать немецких захватчиков из всех населенных пунктов на холод в поле, выкурить их из всех помещений и теплых убежищ и заставить мерзнуть под открытым небом – такова неотложная задача, от решения которой во многом зависит ускорение разгрома врага и разложение его армии.
Ставка Верховного Главнокомандования ПРИКАЗЫВАЕТ:
1. Разрушать и сжигать дотла все населенные пункты в тылу немецких войск на расстоянии 40–60 км в глубину от переднего края и на 20–30 км вправо и влево от дорог.
Для уничтожения населенных пунктов в указанном радиусе действия бросить немедленно авиацию, широко использовать артиллерийский и минометный огонь, команды разведчиков, лыжников и партизанские диверсионные группы, снабженные бутылками с зажигательной смесью, гранатами и подрывными средствами.
2. В каждом полку создать команды охотников по 20–30 человек каждая для взрыва и сжигания населенных пунктов, в которых располагаются войска противника. В команды охотников подбирать наиболее отважных и крепких в политико-моральном отношении бойцов, командиров и политработников, тщательно разъясняя им задачи и значение этого мероприятия для разгрома германской армии. Выдающихся смельчаков за отважные действия по уничтожению населенных пунктов, в которых расположены немецкие войска, представлять к правительственной награде.
3. При вынужденном отходе наших частей на том или другом участке уводить с собой советское население и обязательно уничтожать все без исключения населенные пункты, чтобы противник не мог их использовать. В первую очередь для этой цели использовать выделенные в полках команды охотников.
4. Военным Советам фронтов и отдельных армий систематически проверять, как выполняются задания по уничтожению населенных пунктов в указанном выше радиусе от линии фронта. Ставке через каждые 3 дня отдельной сводкой доносить, сколько и какие населенные пункты уничтожены за прошедшие дни и какими средствами достигнуты эти результаты.
Жуков признавался, что из-за постоянных бессонных ночей иногда даже терялся счет времени. Оно разграничивалось только боевыми донесениями и звонками Верховного. Однажды глубокой ночью Сталин позвонил и спросил: «Вы уверены, что мы удержим Москву?» Жуков ответил утвердительно, но надо еще две армии и две сотни танков. Танки в тот момент взять было негде, но две резервные армии Сталин обещал помочь найти.
29 ноября командующий группой армий «Центр» Ф. фон Бок уже поставил вопрос перед командованием сухопутных войск вермахта о приостановке немецкого наступления под Москвой и переходе к обороне. В его воспоминаниях «Я стоял у ворот Москвы. Военные дневники. 1941–1945» приводятся отнюдь не радужные подробности состояния войск: «30 октября. Наши потери растут. В зоне ответственности группы армий более двадцати батальонов находятся под командой лейтенантов; 3 ноября. Личный состав соединений утомлен до крайности»…
Жуков не знал о том, что фон Бок предложил прекратить наступление. Но он, видимо, почувствовал, что противник выдыхается. И сам предложил Сталину перейти в контрнаступление. За один день был разработан план, и Сталину была отправлена карта с коротким пояснением. Сталин план утвердил в первоначальном виде без поправок и подписал прилагаемую карту: «Согласен. И. Сталин».
В момент наивысшего напряжения приключился трагикомический курьез – Жукову позвонил разъяренный Сталин и закричал в трубку, что, по его сведениям, немцы захватили город Дедовск{В 38 км к северо-западу от Москвы, на Волоколамском шоссе.} на полпути между Истрой и Москвой. Почему главком не в курсе, негодовал Верховный, срочно самому выехать на передний край, организовать контрудар и Дедовск отбить!..
Жуков спешно позвонил Рокоссовскому. Оказалось, немцы захватили деревушку Дедово-Талызино, существующую и ныне, в пяти километрах от Дедовска.
«Отбить», – повторил Сталин. Жуков передал указание Рокоссовскому. Два танка и рота пехоты вышибли взвод немцев из бывшей фамильной усадьбы поэта С. М. Соловьева…
А в это время части германской армии ринулись в наступление в районе Наро-Фоминска{В 70 км (53 км от МКАД) к юго-западу от Москвы.} – и на восток к Апрелевке{В 4 км к юго-западу от Москвы и в 28 км к северо-востоку от Наро-Фоминска.}, и на север в сторону Кубинки{В 63 км к западу от центра Москвы.}. Жуков помчался на передовую. На опасный участок были переброшены силы из резерва, и натиск удалось отразить. Под Кубинкой немцев остановили, а со стороны Апрелевки вдобавок нанесли контрудар.
Немецкое наступление на Москву захлебнулось и остановилось. 5 декабря в телефонном разговоре со Сталиным Жуков сказал свою знаменитую фразу: «Москву не отдадим». Хотя разговор днем ранее был более чем напряженным и в конце его главком Западного фронта и Верховный, по свидетельству некоторых очевидцев с той и другой стороны, крыли друг друга отборным матом.
Советские войска начали свое наступление 6 декабря в три часа утра. 11 декабря была освобождена Истра, на следующий день – Солнечногорск. Группа Гудериана начала отступать от Тулы. «Наступление на Москву провалилось, – писал в мемуарах Гудериан. – Все жертвы и усилия наших доблестных войск оказались напрасными…»
Неудачи на фронтах в 1942 году
5 января 1942 года в Ставке прошло совещание, посвященное плану большого наступления по всему советско-германскому фронту от Черноморского побережья до Ладоги. Жуков выразил сомнение в том, что это возможно. Но план наступления был принят в первоначальном виде. Сталин высказался в том духе, что немцам нельзя давать передышки – нужно безостановочно гнать их на запад, вынуждая израсходовать все резервы. Расчет был на то, что эвакуированные на восток советские военные предприятия будут выдавать все больше и больше вооружения, а немцам неоткуда будет компенсировать потери.
Решение о наступлении было утверждено.
Что такое Ставка? Вот я был членом Ставки от первого до последнего дня войны. Собиралась ли когда Ставка для обсуждения вопросов? Нет. Кто в Ставке был, кто вел разговоры? Сталин. Ставка – это Сталин. Генеральный штаб – это аппарат. Сталин вызывал в Ставку тогда, когда он считал нужным и кого считал нужным, был ли это член Ставки или это был просто командующий. Он вызывал его вместе с начальником Генерального штаба или с его заместителем и заслушивал мнение командующего и тут же Генерального штаба. Вот таким был метод работы Ставки… Когда нужно, Сталин говорил: «Маленков с Вознесенским, рассмотрите вместе с Жуковым то, что он просит. Через два часа доложите». Кто это – члены Ставки или это Государственный Комитет Обороны, – было трудно сказать. Сталин – Ставка, и Государственный Комитет Обороны – тоже в основном Сталин. Он командовал всем, он дирижировал, его слово было окончательным. Это как приказ, собственно. Сталин говорит – это есть приказ окончательный, обжалованию не подлежит… Сталин считал – враг под Москвой разгромлен, надо его добить, и это не должно вызывать возражений и подлежит исполнению. А то, что противник еще настолько силен, что загонит нас вскоре до Волги, Сталин этого не понимал и знать не хотел!
