Василий Песков - Полное собрание сочинений. Том 9. За порогом весны
Барсук – не очень хороший бегун, нет у него и каких-либо сильных средств для защиты. Потому он до крайности осторожен и при малейшей опасности поспешает к норе. Успел скрыться – значит, спасен. Существует, правда, охота на барсуков с собаками фокстерьерами. Пса пускают под землю, и он с визгом преследует зверя, стараясь вцепиться зубами в барсучий нос. Но подземные схватки не всегда кончаются поимкой барсука. Зверь и сам умеет вцепиться обидчику в морду или мгновенно, выбрасывая назад землю, зарыться поглубже. В былые времена охотники брались откапывать барсуков. Но часто овчинка не стоила выделки: подступиться с лопатой к барсучьим норам – все равно, что рыться в кургане в поисках клада. Такая охота не могла извести барсуков. Их норы оставались подземной крепостью. Сейчас охота на барсука ограничена или вовсе запрещена ввиду того, что зверь становится редким – меньше и меньше для его поселений остается уединенных, спокойных мест. Вот при таких обстоятельствах трое братьев Сучковых и учинили барсучью охоту. И не с лопатами братья отправились в лес, а прихватили с собой… бульдозер. («Бульдозерист В. Афанасьев охотно согласился принять участие в операции», – сообщает юрист И. Моргунов). Надо ли говорить, что охота была успешной. «Бульдозер вырыл в лесу котлован, разворотив при этом семнадцать барсучьих нор. Двенадцать барсуков братья Сучковы убили и поклали в мешок». Целый барсучий город, существовавший, как видно, многие годы, вооруженные техникой люди разрушили в десять минут. На месте средоточия жизни – зияющий котлован. Варварство! Каким другим словом можно назвать это деяние человека? Расселяясь по земле все шире и шире, мы и так оставляем животным не много места для выживания. Но сколько шансов у них остается, если вдобавок еще и сознательно («для охоты») мы пустим в дело автомобили, бульдозеры, быстроходные лодки, скорострельные ружья, взрывчатку и вертолеты? А между тем нередко именно так и бывает. В моей папке с пометкой «жестокость» скопилось много историй, похожих на эту с бульдозером.
Вот потрясающие душу снимки из Казахстана – на пустынной степной дороге валяются трупы сайгаков. Приславший фотографию Г. Работнев сообщает: «Всего убито двадцать четыре сайгака – пять маток, один рогач и восемнадцать телят». Чье это черное дело? Кто мог? Какая-нибудь случайность? Ничуть не бывало. Шофер Амангельдинского управления сельским хозяйством (Тургайская область) Е. Кайдаров решил поохотиться: ведомый им грузовик «ГАЗ-53» врезался в стадо сайгаков и «проломился сквозь него, как сквозь кустарник». Много мяса «охотнику» было не нужно. Он положил в кузов всего одну тушу и спокойно поехал, надеясь на безнаказанность. Шофера нашли и судили. Предстали перед судом и братья Сучковы. (Каждому – год изоляции и шестьсот рублей штрафа за причиненный ущерб природе.) Однако эти вопиющие случаи вовсе не исключение в злоупотреблениях «механизацией». Из степных районов пишут об охоте на зайцев с фарами. (Ночью автомобиль колесит по озими без дорог. Из него стреляют в ослепленных, остолбеневших зверьков.) С быстро идущей по воде лодки стреляют по уткам. (Птица еще не знает силы мотора, взлетать запаздывает и становится легкой добычей.) На больших стройках электрическим током «контачат» рыбу. В Сибири, где техника помогает человеку осваивать пространства, ее беззастенчиво обращают и против животных. Подъехать к берлоге медведя на тракторе и, ничем не рискуя, в упор расстрелять зверя (был такой случай!); взрывчаткой убить в реке рыбу; с вертолета, снизившись до предела, пальнуть по медведю… Это, к сожалению, для некоторых становится нормой поведения. Я знаю это не только по письмам в редакцию. Многое наблюдал сам или слышал рассказы «из первых рук». Можно понять ситуацию, когда в суровых дебрях человеку надо добыть кусок мяса, чтобы не умереть. Вполне очевидно, что охота на Колыме или на Нижней Тунгуске отличается от охоты в Тамбовской или Калининской областях. И все же нравственные критерии для человека остаются всюду едиными. Он не должен развязывать руки силе, от которой природа защититься не может. Этот нравственный закон касается всех одинаково – геолога, нефтяника, шофера, летчика, добытчика золота, человека военного, речника, лесоруба. Продвигаясь в девственные места, мы должны помнить: житье только в обществе воробьев житье обкраденное. От нашей мудрости, сдержанности и культуры зависит благополучие мира, который нас окружает и без которого жизнь потеряла бы многие краски. Сдержанности и самоограничения требует теперь даже традиционная борьба с давним врагом человека – волком. Охоту на него там, где он еще приносит ощутимый ущерб, запретить невозможно. Но показывать в кино охоту за волком на самолете и вертолете, показывать как доблесть сегодня уже нельзя. Такая охота очень похожа на раскопку барсучьей норы бульдозером.
* * *А теперь о жестокости в городе. Не станем бередить душу читателей перечислением всего, что буквально валом идет в редакцию, – жалобы, акты, коллективные письма, снимки, ребячьи листки из тетради… Жестокость… Проблема не новая. В газетах о ней писано столько, что, право, не знаешь, с какой еще стороны подступиться. Проблема эта становится также предметом художественного и публицистического исследования. Превосходная повесть воронежца Гавриила Троепольского «Белый Бим черное ухо» и только что вышедший фильм Сергея Владимировича Образцова «Кому он нужен, этот Васька?». Оба произведения заостряют наше внимание на том, почему он нужен нам, «этот Васька», и чем чревато для человека небрежное и тем более жестокое обращение с животными.
Истоки проблемы достаточно очевидны. Переселившись из деревень в города, люди ослабили связи с живой природой. Корова, овцы, кролики, куры, дикие птицы, всякого рода жуки и козявки – это, как теперь выясняется, очень нужный для человека мир. Телевизор, увы, этот мир полностью заменить нам не может.
Но кого возьмешь с собой в многоэтажные общежития? Собака и кошка оказались наиболее приспособленными жить с людьми на паркете, правда, не в качестве сторожей и охотников за мышами, а просто подобно цветам в горшках «для компенсации потерянного людьми». Собака и кошка всегда зависели от милости человека. Но в городе они стали попросту его пленниками. Хорошо обставленная, удобная для нас квартира для собаки все же – тюрьма. И если пса не выводят поразмять ноги, не дают подышать на земле дразнящими его запахами (это целый мир для собаки!), комната превращается в карцер. У деревенского дома собака сама найдет все, что ей недостает в пище; заболев, она разыщет нужную траву и излечится; когда надо, она выкупается; валяясь в горячем песке, избавится от паразитов. В городе, заводя собаку, заботу обо всем этом человек берет на себя. Если эти добровольные обязательства нами не выполняются – это жестокость. Поэтому, прежде чем поселять животное в доме, надо трижды подумать: способны ли вы обеспечить четвероногому другу существование, соответствующее его природе?
