Сэм Ваагенаар - Мата Хари
В начале декабря 1915 года Мата Хари покинула свою нидерландскую родину чтобы отправиться во Францию единственно возможным и очень сложным морским путем через Англию и Испанию. Британские власти, которым она 3 декабря в Фолкстоне заявляет, что собирается посетить Францию для решения своих личных вопросов, были совершенно не удовлетворены ее противоречивыми ответами. Она получила разрешение на продолжение поездки, но одновременно полиция заявляет, что при следующей попытке «мадам Зелле» не получит «разрешения на въезд в Соединенное королевство». Это был первый раз, когда власти воюющей страны официально обратили внимание на Мата Хари, за ним последуют другие.
Во время своего пребывания в Париже Мата Хари с сожалением заметила, что война изменила город и людей. Пусть вокруг было полно вернувшихся в отпуск с фронта офицеров, жаждущих наслаждений и готовых заплатить за быстрые любовные приключения, но о продолжении карьеры танцовщицы ей нельзя было и мечтать. Французская полиция обращает на нее внимание как на «подозрительную бельгийку» (!), но посланные по ее следу сыщики приходят к выводу, что когда-то всемирно известная танцовщица и бонвианка ведет тут «обычную мелкобуржуазную жизнь». Разочарованная Мата Хари уже в конце декабря возвращается в Гаагу.
24 мая 1916 года она отправляется в свое второе за время войны путешествие в Париж. Теперь ее маршрут проходил через Виго и Мадрид, где она несколько дней прожила в фешенебельном отеле «Ритц». По всей видимости, она уже тогда была «шпионкой Германского рейха», как утверждал французский обвинитель на ее процессе в 1917 году. В апреле Мата Хари познакомилась в Гааге с немецким консулом в Нидерландах Карлом Крамером, который, как выяснилось позднее, сотрудничал с секретной службой полковника Вальтера Николаи. Мата Хари сама признала, что Крамер предложил ей оплатить ее долги, он сразу дал ей аванс в 20 тысяч франков. За это ей нужно было продолжить свою предшествующую жизнь: – Путешествуйте, привозите нам новости! Якобы она уже в это время – в любом случае, так предполагало обвинение – получила свой кодовый номер Х-21. Возможно, Мата Хари еще не поняла значение своего соглашения с Крамером, тем более что немецкий консул не потребовал от нее ничего нового. Напротив: она привыкла, что ее постоянно финансировали богатые мужчины и к ее талантам, несомненно, относилось умение вести беседы и рассказывать истории – или, при необходимости, их выдумывать.
Путешествие Мата Хари через Испанию в Париж вызвало подозрения Второго бюро, которое с 1914 года отвечало во Франции за разведку и контрразведку. Его руководитель с 1915 года капитан Жорж Ладу, пишущий на военные темы журналист и издатель газеты «Радикал», бывший выпускник военной академии Сен-Сир, кроме всего прочего – протеже главнокомандующего генерала Фоша. Второе бюро в то время, как и большинство секретных служб в начале своего существования представляло собой странное, временами забавное, почти любительское учреждение. Почетные агенты из различных слоев общества, среди них немало художников и актеров, затем профессиональные военные и полицейские смешались в нем как в калейдоскопе, сам их шеф – полный фантазий и не без тщеславия, очевидно ожидающий большого признания, как своей персоны, так и возглавляемой им этой новой и дорогостоящей организации.
Ладу направляет для слежки за Мата Хари двух своих агентов. Те наблюдают за ней несколько месяцев подряд и днем и ночью. Составленное на основе их донесений досье регистрирует почти всех ее посетителей с 18 июня 1916 года по 13 января 1917 года, ее телефонные звонки, всех, с кем она переписывалась, покупки и поездки. Так у Второго бюро появляется портрет проститутки или бонвианки с международным флером, живущей, несмотря на войну, на широкую ногу и вращающуюся почти исключительно среди офицеров. Предъявленное на процессе описание ее передвижений и встреч называет в числе гостей Мата Хари в августе 1916 года среди прочего: французского лейтенанта «около тридцати лет, в пехотном мундире», барона Роберта (Анри) де Маргери, двух ирландских офицеров Джеймса Планкетта и Эдвина Сесила О`Браейна, «двадцатилетнего ирландского офицера». Джеймса Стюарта Фернье, бельгийского генерала Баумгартена и «одного британского капитана». Когда на процессе ее спросили, почему она общалась почти исключительно с военными, которые могли давать ей сведения о перемещениях войск и военных планах, Мата Хари с потрясающей откровенностью ответила: – Я люблю офицеров. Я любила их всю жизнь. Я лучше буду любовницей бедного офицера, чем богатого банкира. Мое самое большое наслаждение – спать с ними, не думая о деньгах. Еще я люблю сравнивать разные нации. Кроме того, все эти господа заботились обо мне, и я говорила им «да» от всего сердца. Они уходили от меня удовлетворенными, ничего не говоря мне о войне.
Конечно, это не вся правда. Еще больше, чем бедного офицера, любила Мата Хари офицера богатого, гарантировавшего ей безоблачное будущее. Но настоящая шпионка, знакомящаяся с военными ради получения информации о текущем положении на фронте, о военных планах или даже о настроениях на фронте, поступала бы совсем по-другому. Она не позволила бы, чтобы любовные приключения мешали ее профессиональной деятельности и вообще поставили бы ее под сомнение. Большую любовь Мата Хари зовут Владимир (Вадим) Маслов, с которым она впервые встретилась в конце июля 1916 года. Ему был 21 год. Он был красивым и сильным капитаном особого полка российской армии, участвовавшего в битве при Шампани. Во время второй их встречи всего через несколько дней после первой, «Вадим» уже тяжело ранен и направляется в лазарет. После немецкой газовой атаки он ослеп на левый глаз, и у него повреждены легкие. Для выздоровления его направили в клинику в Виттель у подножия Вогезских гор. Мата Хари безуспешно пыталась добиться у ряда высокопоставленных чиновников разрешения на поездку к «Вадиму» в клинику, находящуюся в запретном военном районе.
На это время припадает и ее первая встреча с Жоржем Ладу. Мата Хари надеялась, что он поможет ей с пропуском в Виттель. Шеф Второго бюро позднее опишет свою встречу с ней в мемуарах («Les chasseurs d'espions: comme j'ai fait arreter Mata Hari»). Мата Хари – согласно Ладу – откровенно признала свое сотрудничество с немецкой разведкой еще в начале их разговора, что имело вид такого свободного диалога между шпионкой и контрразведчиком:
Мата Хари: – Эта идиотская игра должна, наконец, закончиться. Или я опасна и вы должны выслать меня из Франции, или я просто милая, безопасная женщина, которая, оттанцевав всю зиму, хочет пожить в спокойствии.
Ладу спросил ее, не хочет ли она сослужить Франции «большую службу».
