Роберт Лейси - Княгиня грез. История голливудской актрисы, взошедшей на трон
Однако Хауэлл Конант догадывался, что за этим кроется нечто большее. Он нашел Грейс довольно интригующей и интересной личностью. Под внешним лоском профессиональной манекенщицы он разглядел дерзновенность, ум и какую-то ранимость, то есть целый комплекс противоречивых импульсов, составлявших ее сущность на экране. Фотограф проникся уверенностью, что способен уловить и запечатлеть этот изменчивый образ, который резко отличался от традиционного портрета звезды с глянцевой обложки журнала. Вскоре Конанту подвернулся удобный случай. «Коммерс» заказал ему «закулисный» портрет новоявленной знаменитости из Филадельфии. Фотограф предложил редакции, что он походит за ней по пятам в течение дня по Нью-Йорку и сделает неожиданные, импровизированные кадры.
— Нет, — отрезала Грейс. — Терпеть не могу подобные вещи.
Спустя несколько недель Конанту удалось выяснить, что же все-таки она любит. Звезда вместе с сестрой Пэгги отдыхала на Ямайке и поэтому предложила журналу прислать фотографа к ней на Карибские острова, где она ныряла с маской и собирала по пляжу раковины. Конант экспериментировал с подводной фотографией и был одержим совершенно новой идеей — сфотографировать Грейс выныривающей из воды с маской на лице. Они пробовали несколько раз, стоя в воде на цыпочках, чтобы не наступить на морских ежей. На Грейс был лишь минимум водоустойчивой косметики, которую она позаимствовала у жены управляющего отелем. Неожиданно Конанту стало ясно, что резиновая маска тут абсолютно лишняя. Лицо Грейс смотрелось куда лучше без нее. Грейс сбросила маску и семь раз приседала и выныривала, пока на восьмой раз — вот удача! — Конант наконец получил то, что ему было нужно.
На сделанной им фотографии мы видим, как из лазурных карибских вод поднимается влажное и свежее лицо Грейс Келли. Фотограф сумел поймать в кадре всю двойственность и прелесть красоты актрисы. Она была вне времени. Сегодня это лицо могло бы украсить собой рекламу таких фирм, как «Ланком» и «Клиник». Лебединая шея, капелька морской воды, поблескивающая на мочке уха, словно бриллиант, и широко открытые глаза, которые смело смотрят на вас — не то оценивающе, не то приглашающе. Целомудренно и в то же время загадочно укутанная океаном, Грейс смотрит прямо в камеру, и от нее исходит ощущение здоровья и свежести, а кроме того, редкой силы физическая привлекательность.
Выйдя на берег, Конант сделал еще целый ряд кадров, используя при этом устройство, к которому до этого еще ни разу не прибегал, — автоматическую перемотку кадров. Фотографы, снимавшие спортивные события и движущиеся фигуры и предметы, лишь незадолго до этого начали широко использовать незаменимую в их работе вещь, и Конант считал, что она может пригодиться ему в портретной фотографии. Он заметил, как чутко реагирует Грейс на каждый щелчок створок. Она была актрисой до мозга костей. «Она тотчас начинала улыбаться, — вспоминает он, — и щелк, щелк, щелк, а она все улыбалась и улыбалась. И чем дольше трещала камера, тем больше получалось улыбок». Хауэл Конант привез фотографии в Нью-Йорк и с тех пор ни дня не сидел без работы. Когда летом того года выполненные им фотопортреты Грейс Келли появились на страницах «Коммерс», они тотчас произвели фурор. Они дышали жизнью и свежестью, которые сразу подняли их на порядок выше традиционной журнальной фотографии. То с веслом, сидя в каноэ, то произносящая речь над очищенным апельсином, то одетая в мужскую рубашку с гладко зачесанными назад волосами, Грейс получилась удивительно живой и полной молодого задора, вознесенной на самый гребень волны успеха. Конант сделал в области фотографии то же, что Альфред Хичкок в кинематографе. Его снимки, казалось, светились одновременно безмятежностью и страстностью этой удивительной женщины. Джанет Ли, Дорис Дей, Натали Вуд — все восходящие звезды той эры выстраивались в очередь, чтобы Конант сотворил для них то же самое чудо. Вскоре фотограф стал пользоваться огромным спросом у обитательниц Мэдисон-авеню. В студию Конанта на Тридцать пятой Восточной улице проложили дорогу рекламные агенты таких фирм, как «Понде» и «Истмен Кодак», и всем им требовалось одно: заполучить себе, расфасовать и выставить на продажу элегантность, шик — да что угодно из того, что удалось уловить и запечатлеть фотомастеру в работе с Грейс Келли на ямайском пляже.
«Чего только не было, — вспоминает Конант, — после того, как я прославился с Грейс!» Это послужило импульсом для взлета его карьеры, а кроме того, положило начало удивительному сотрудничеству между фотографом и моделью. Всякий раз, когда Грейс представлялся случай сказать свое веское слово — а такое случалось теперь все чаще, — она неизменно настаивала, чтобы ее снимал исключительно Конант. Он, со своей стороны, заранее планировал с Грейс сеанс фотографии, затем в ее присутствии печатал снимки, тут же, на ходу, подправляя образ в соответствии с ее пожеланиями, и уничтожал те кадры, которые ей по той или иной причине не нравились. Он был доволен, что последнее слово оставалось за ней; Грейс же была довольна тем, что наконец нашла человека, который способен запечатлеть историю ее жизни.
Хауэлл Конант был потомственным фотографом. Его отец тоже был профессионалом в этой области, как оба его дяди и дедушка, что владели передвижной фотографией, кочуя по городкам Висконсина. Конанты запечатлели будни и праздники переселенцев Среднего Запада: крестины, свадьбы, школьные выпускные вечера; и Хауэлл с детства, исподволь наблюдая за всем этим, обучился тонкостям портретного мастерства: набросить тень на чью-нибудь лысую голову, чтобы лысина не блестела и меньше бросалась в глаза, изменить угол съемки, чтобы квадратный подбородок стал казаться округлым. «Единственную проблему представлял для нас подбородок Грейс, — вспоминает сегодня Конант технические подробности работы со своей любимой моделью. — Не было нужды скрашивать недостатки у Грейс. Бог наградил ее хорошей внешностью. Единственное, на что требовалось обратить внимание, — это на угол съемки. Шесть дюймов вбок, вверх или вниз — и подбородок Грейс получался таким как надо». Сочетая задумчивую мягкость с остротой и выразительностью образа, Конант добивался того, что его фотопортреты делали мечту правдоподобной и доступной, и на первый взгляд могло показаться, что это легко достижимо. Данное им определение, что такое хорошая фотография, было обманчивым в своей простоте. «Фотография хороша тогда, — говорил он, — когда человек на ней хорошо получился». Именно поэтому сенатор Джон Ф. Кеннеди обратился в середине 50-х годов к Конанту с просьбой снять серию его портретов, чтобы затем выяснить, как наиболее выигрышно подать свой фотообраз. Честолюбивый молодой сенатор провел в студии Конанта большую половину дня, позируя перед объективом, а затем тщательно просматривал отпечатки снимков. Это помогло ему выработать тот знаменитый, брошенный чуть искоса взгляд в пространство, который впоследствии стал символизировать его стиль, а кроме того, помогал скрыть тот факт, что при съемке анфас глаза Кеннеди казались слишком близко посаженными. То же самое Конант сделал и для Грейс. Чтобы пожинать плоды успеха и подороже продавать себя, чтобы погромче заявить о себе в век, когда слава ценится превыше всего, человек нуждался в правильном образе. И хотя природа щедро одарила Грейс почти полным набором необходимых ингридиентов, сама актриса трудилась не покладая рук, чтобы добиться оптимального их сочетания, и именно благодаря объективу Конанта они сложились в безупречный графический образ. Когда люди говорили о Грейс Келли как об обладательнице одного из классических лиц той эры, обычно в виду имелся сделанный Конантом фотопортрет. А так как сам Конант был хорошо сложенным, сильным и привлекательным мужчиной, то неудивительно, что вскоре возник вопрос о природе его отношений с Грейс. Некоторые из ее подруг заподозрили «курортный роман». Пара молодых людей оказались на одном из Карибских островов — ну как здесь не возникнуть взаимной симпатии!
