Виктор Жагала - Расчищая путь пехоте
После того как войска 1-го Украинского фронта, продвинувшись более чем на 200 километров, вышли к реке Нейсе, положение сторон стабилизировалось. Вплоть до середины марта на нашем участке фронта шли бои местного значения. Однако фронтовики хорошо помнят, что такие бои по своему накалу и ожесточенности порой не уступали крупномасштабным сражениям...
Ослабленные в предыдущих боях стрелковые соединения и части 13-й армии стремились улучшить свои позиции, выбить врага из предмостных укреплений, завладеть переправами, создать хотя бы небольшие плацдармы на западном берегу Нейсе для последующего форсирования этой водной преграды более крупными силами. Немцы оказывали яростное сопротивление, часто контратаковали, нередко нанося нам чувствительные удары.
21 февраля командир 1-й гвардейской артиллерийской дивизии прорыва приказал мне передислоцировать бригаду в район города Форст. Она поступала в распоряжение командира 102-го стрелкового корпуса и должна была поддерживать действия этого соединения по захвату плацдарма на западном берегу реки Нейсе. 167-му гвардейскому полку бригады предстояло обеспечить огнем наступление частей 147-й стрелковой дивизии полковника И. С. Герасимова.
Встретились мы с Иваном Степановичем Герасимовым на рекогносцировке местности. Это был хладнокровный, энергичный и очень рассудительный офицер. Он умел со знанием дела наладить взаимодействие стрелковых и артиллерийских частей и подразделений в любых условиях боевой обстановки.
200-й гвардейский легкоартиллерийский полк подполковника В. П. Струка поддерживал 121-ю гвардейскую стрелковую дивизию. Одновременно этот полк своим огнем должен был прикрыть и левый фланг 147-й стрелковой дивизии от возможных контратак противника.
Другие соединения 102-го стрелкового корпуса частью сил уже перебрались через Нейсе непосредственно перед городом Форст, зацепились за крайние здания у самой набережной, но дальше продвинуться не могли. Поэтому комдив И. С. Герасимов получил приказ генерала И. М. Пузикова форсировать Нейсе севернее Форста, напротив населенных пунктов Наундорф и Закро. Там противник меньше всего мог ожидать нашего наступления по низменной, поросшей кустарником, болотистой местности, примыкавшей к самому берегу реки.
Комкор приказал командующему артиллерией корпуса и мне все пушечные батареи стрелковых полков и часть батарей артиллерийских полков выдвинуть в боевые порядки стрелковых подразделений для ведения стрельбы прямой наводкой. Гаубичные и минометные батареи (120-миллиметровых минометов), оставаясь на восточном берегу, должны были своим огнем подавить артиллерийские и минометные Подразделения врага, расположенные в глубине его обороны.
На подготовку у нас оставалось лишь светлое время дня и ночь. И мы использовали эти часы, не потеряв зря ни одной минуты.
Утром 22 февраля с наблюдательного пункта комдива Герасимова мы еще раз осмотрели местность, расположение противника в Закро и Наундорфе. Там царила тишина, и лишь южнее, напротив Форста, слышалась стрельба наших и немецких орудий и пулеметов.
Наконец и мы получили приказ начать артиллерийскую подготовку. Дружно ударили по переднему краю врага пулеметы и орудия, стоявшие на прямой наводке. Артиллерия и полковые минометы с закрытых позиций тоже открыли огонь. И тут же весь западный берег затянулся дымом, покрылся огненными вспышками разрывов. После получасовой артподготовки батальоны пошли в атаку. К полудню у гитлеровцев на восточном берегу осталась лишь узкая прибрежная полоса земли. Но она была наиболее выгодной для обороны - сухое место, вдоль берега дорога.
Стремясь во что бы то ни стало не допустить форсирования нашими частями реки, немцы перешли в контратаку. Подразделениям 147-й стрелковой дивизии не удалось пробиться к переправе. Весь день не утихал бой.
Ранним утром 23 февраля 147-я дивизия вновь ринулась к реке. Однако лишь к исходу дня двум стрелковым батальонам с шестью сорокапятками удалось переправиться на противоположный берег и зацепиться за него. Этого оказалось достаточно. За ночь туда были переброшены еще два батальона, полковые батареи 76-миллиметровых пушек и минометные роты.
24 февраля на рассвете подразделения 147-й стрелковой дивизии решительной атакой отбросили противника и вышли на восточную окраину Наундорфа и северную окраину Закро. Над фашистским гарнизоном в Форсте нависла реальная угроза окружения в случае успешного продвижения частей 147-й стрелковой дивизии.
Гитлеровцы, естественно, всполошились, в глубине их обороны заметно усилилось передвижение машин, пехотных подразделений.
- По данным разведки, Виктор Макарьевич, - сказал мне генерал Пузиков, - немцы подтягивают к Закро подкрепления. Надо перебросить на плацдарм десяток твоих пушек...
Я и сам понимал своевременность такого решения, хотя переправа не была еще подготовлена саперами для того, чтобы через нее легко прошли наши "студебеккеры" с пушками на крюке. Несмотря на это, я велел Батрутдинову приступить к выдвижению на плацдарм 2-го дивизиона гвардии капитана С. В. Иванова.
С большим трудом, под артиллерийско-минометным обстрелом, дивизион поорудийно преодолел водную преграду. Не успели наши батареи как следует окопаться на левом берегу Нейсе, как гитлеровцы перешли в контратаку со стороны Закро. Два батальона пехоты, усиленные двумя. танками, устремились к переправе, пытаясь захватить ее а выйти в тыл стрелковым полкам, закреплявшимся на плацдарме,
В тяжелое положение попала 5-я батарея гвардии лейтенанта В. И. Кузьменко, огневая позиция которой находилась как раз на направлении вражеской контратаки. Нашим стрелковым подразделениям удалось остановить немецких автоматчиков, но танки продолжали двигаться на позицию батареи. Гвардии лейтенант Кузьменко сосредоточил по ним огонь всех своих пушек. У одного из них была - повреждена гусеница. Пока гитлеровские танкисты разворачивали башню в сторону наших орудий, в борт машины попало несколько подкалиберных снарядов, и она вспыхнула. Правда, возможно, танк подожгли и друзья-пехотинцы: они забросали его бутылками с горючей смесью. Вражеская бронированная машина остановилась рядом со стрелковой ячейкой.
Второй танк, попавший под фланговый огонь еще и орудий стрелкового полка, поспешил скрыться в ложбине. Лишенные такой мощной поддержки и прижатые к земле плотным автоматным и пулеметным огнем, немцы стали отходить. Но через некоторое время 5-я батарея попала под обстрел двух минометных батарей противника. Мины рвались у самых орудий, выводя из строя людей и материальную часть. Укрыться, к сожалению, было негде артиллеристы не успели еще отрыть ровики, ниши и окопы. Одна за другой вышли из строя все пушки батареи. 18 орудийных номеров были ранены или убиты. Оставшиеся в живых по приказу командира дивизиона гвардии капитана С. В. Иванова заняли оборону в расположении 6-й батареи гвардии старшего лейтенанта С. Г. Отегленко. Они защищали позицию батареи от вражеских автоматчиков, заменяли раненых и убитых номеров у орудий.
