Рольф Бейер - Царь Соломон
Мифические познания о хаотической силе вод и о дающих жизненную силу священных деревьях Астарты-Ашеры были введены Соломоном в храмовый культ в Иерусалиме и несколько изменены. Повелитель Хаоса уже не Ваал, не Астарта-Ашера, а Господь. Вода и дерево выступают как символы человеческого глубинного опыта.
Перспективы ослепительны и бесконечны одновременно. Они делают храмовую гору похожей на рай. Обычно не задумываются над тем, что библейский рай мог находиться на горе, гак как, если верить географии рая, там есть не только Древо жизни, но берут начало четыре реки — Евфрат, Тигр, Гион и Фисон (Бытие 2.10). Гион является единственным источником, который берет начало на юго-восточном склоне города Соломона, и здесь Соломон был возведен на престол. Так обнаруживается удивительная связь: храмовая гора идентифицировалась не только с божественной горой Цафоном, но и раем.
Рис. 32. Бассейн из Аматонта (Кипр). VI век до н. э.
Библия только указывает на эту связь. Ее изложение четко придерживается древневосточной традиции.
Уже во II тысячелетии до н. э. появляется рельеф из гипса, который прикреплен к колодцу храма в Ашшуре. В центре стоит Горный бог, его можно узнать по чешуйчатому рисунку в виде скал на юбке и головном уборе. От его бедер отходят плодоносящие стебли, а в руках он держит другие «древа жизни», которые жуют ягнята. По обе стороны от него две нимфы, они держат в руках сосуды, из которых бьют водные струи. Все вместе это изображает горный рай, который свидетельствует о дарующей жизнь силе воды и деревьев.
Маленькая ассирийская статуэтка из слоновой кости XV столетия до н. э. напоминает нам о библейском рае. Горный бог в платье из камней выливает из сосуда четыре потока райских рек. И в настенной живописи из Мари объединяются мотивы священной горы, рек, дарующих жизнь, и плодоносящих деревьев жизни. Справа и слева от деревьев стоят быки, они ставят свои копыта на груду камней, символ священной горы… У подножия дворца — две богини источников, из сосудов которых четырьмя потоками вытекают реки.
Рис. 33. Горный бог с нимфами (Ассирия). II тысячелетие до н. э.
Эти примеры показывают, что по существу некоторые моменты в теологии Иерусалимского храма имеют древневосточные корни: Сион — храмовая гора, Гион — райская река жизни, колонны храма — символы древа жизни. Все это свидетельствует об удивительной открытости религии Соломона к явлениям обычной жизни.
Может быть, стоит уделить немного больше внимания язычеству Соломона. Дело в том, что мы знаем, куда могут завести слепая вера людей и общественные системы. Скорее, чем когда бы то ни было, необходимо опомниться, чтобы спасти и сохранить изувеченную и разрушенную природу. Конечно, перенос Соломоном в историческую религию Господа природных явлений воплощает все черты проекта, обусловленного временем, который выражался в формах, сегодня нам чуждых, — в тенденции к обожествлению природы и стремлению объяснить природное божественным. Соломон видел взаимодействие исторической религии и язычества. Такой взгляд сегодня уже не актуален. Тем не менее мы говорим об крупнейшей идее содействия: восстановление равновесия между историей, творимой людьми, и изуродованной этими же людьми природой. Религиозная мудрость Соломона могла бы принести свои плоды, почувствуй человек свою эпохальную ответственность.
Глава 7
«…ВСЕ СУЕТА» —
ТРАГЕДИЯ ЦАРЯ
Жизнь Соломона началась под недобрым знаком: мать-прелюбодейка, отец — убийца, брат обречен на гибель. Вся надежда в его имени. Вход в историю запятнан кровью и связан с жестоким архаичным миром. И все же Соломон-убийца меняется.
Нам удалось проследить причины, на фоне которых происходило это изменение, пройти по его следам. Обнаружилось достойное удивления дело мира, многогранности которого мы стали свидетелями. Возникло предположение, что библейские авторы еще не доросли до понимания этого. Они подстригли дело его жизни! Мир при Соломоне казался им просто отсутствием войны, а не творческим жизненным принципом. Поэтому в наиболее важных местах приходилось прерывать библейское предание о Соломоне, чтобы осознать его концепцию мира.
Нам стало ясно, как и почему в Гаваоне Соломон обеспечил победу мирному царству, для которого триумф над врагом больше ничего не значил. Мы поняли, что Соломон при помощи праздника жертвоприношения в Гаваоне и строительства храма в Иерусалиме хотел покончить с человеческим насилием. Мы видели, как он освободил правовые отношения от религиозной опеки, заменив право Бога на исключительное право царя. Вместо войны Соломон опирался на дипломатию и торговлю, экономическое развитие, вообще на все, что могло процветать только в мире. Что касается внешних отношений, то это были мирные сделки, последовательное «разоружение», чего так и не поняли авторы Библии.
Делом мира оказалась и удивительная открытость и терпимость к чужим культурам и религиям — явление, которое авторами Библии было даже фальсифицировано. Его деяние получило великолепную оправу, но то, что библейскими авторами прославлялось как мудрость, нами могло быть восстановлено с большим трудом. Мы открыли, что мудрость Соломона можно описать как «добродетель одаривания». Соломон стал основателем культуры. Он жил и создавал изобилие, не был статичной фигурой с оборонительными установками, обуреваемым страхом перед жизнью или ненавистью к ней. Он растрачивал свою жизнь в возможности творить, посвятив ее мудрости и поэзии, архитектуре, которая сделала его строителем городов и храмов, религии, которой он придал любезный человеку облик.
На этом мы могли бы закончить. И последние слова о Соломоне были бы сказаны. Но как это всегда происходит у творческих личностей, наряду с блеском в жизни Соломона существовала трагическая сторона. Теперь мы увидим Соломона «человеком, открывающимся во всех своих противоречиях».
Вначале о его политических делах. Библия в этом вопросе очень расположена к Соломону: «Соломон владел всеми царствами от реки Евфрата до земли Филистимской и до пределов Египта; они приносили дары и служили Соломону во все дни жизни его» (3 Царств 4.21).
Мы не разделяем мнения о «великом Израиле», ведь на границах царства еще существовала опасность. Царю идумеян Хададу на юге Израиля удавалось отвоевывать независимость, да еще царю Рисону на севере Сирии. Нужно добавить, что Соломон обязан был уступить 20 галилейских городов Хираму из Тира, дабы заплатить свои долги. Уловка отдать Хираму неплодородные земли вызвала у последнего резкий отклик (3 Царств 9.11). Короче, царство, которое Соломон получил от Давида, уже дало трещины. И мирная политика представляется нам мудрым самостоятельным решением, ограждающим его от бессмысленной и авантюрной игры сил. Но мы-то хорошо знаем, что и позже войны Израилю никогда не приносили пользы. В таком свете мирная политика Соломона напоминает подход тех пророков, которые снова и снова выступали против политики силы царей после Соломона. Соломон действовал по принципу, о котором пророк Исаия напомнил царю Ахазу через добрых 20 лет после Соломона: «Наблюдай и будь спокоен; не страшись и да не унывает сердце твое…» (Исаия 7.4).
