Райнхард Гелен - Война разведок. Тайные операции спецслужб Германии. 1942-1971
Мне хорошо известно, что подобные утверждения вновь и вновь будировали наши противники на Востоке, которые рассчитывали таким образом нанести службе значительный ущерб. Для этого ими использовались всевозможные каналы, по которым различным партиям и печатным органам подсовывались фальшивки. К сожалению, им нередко верили.
Никакого наблюдения не вели мы и за политическими деятелями, в том числе и за Олленхауэром, как это совсем недавно утверждалось. Он был человеком безукоризненной честности, и это признавали даже его политические противники.
Только в результате тесного взаимодействия всех подразделений нашей службы можно выполнить сложнейшие задачи, стоящие перед ней. Поэтому мне хотелось бы, чтобы изложенные в этой главе события дали хотя бы общее представление читателю о размахе и разносторонности деятельности Федеральной разведывательной службы за время моего руководства ею.
Эта деятельность началась с эпизодов, которые наводят на размышления и призывают к бдительности.
Когда на следующее утро после нашего перехода на государственную службу на флагштоке в Пуллахе затрепетал по ветру черно-красно-золотой флаг Федеративной Республики, для нас это означало, что начинается решающая стадия проверки «Организации Гелена». Теперь должно быть выяснено, отвечают ли организационное устройство и личный состав прежней неофициальной структуры тем задачам, которые поставят ей в самое ближайшее время. Уже скоро баварское земельное правительство оказало нам почет и уважение. Оно приветствовало наше появление в Баварии и вручило нам свой бело-голубой флаг, который с тех пор реет рядом с флагом республики. Я с благодарностью воспринял этот жест как доказательство понимания и доверия. Более того, баварский премьер-министр Хегнер удостоил нас своим посещением во время небольшого торжества по случаю официального открытия службы и произнес короткую речь в нашу поддержку.
Тщательная подготовка к переходу под юрисдикцию федерального правительства и проведенная в связи с этим реорганизация службы позволили завершить этот этап в короткий срок и уже в 1956 году успешно выдержать своеобразный экзамен на зрелость.
В жаркие летние дни на горизонте стали сгущаться тучи, предвещая близкую бурю. В странах Европы, находящихся под советским господством, сначала в Польше, а затем в Венгрии, появились признаки, свидетельствовавшие о стремлении их народов к свободе, задушенной совсем недавно, 17 июня 1953 года, в Средней Германии[64] с помощью советских танков. И если силам безопасности в Польше тогда удалось локализовать волнения населения, то в Венгрии в конце октября 1956 года плотина была прорвана. Народ поднялся на борьбу и силой взял власть в свои руки. Советы отреагировали быстро: их дивизии вторглись в несчастную страну, восстание было подавлено и сатрапы вновь водворены на свои места. Поток беженцев хлынул в Австрию и Баварию. В связи с этим возник леденящий душу вопрос: остановятся ли советские танки на венгерской границе или же под предлогом разгрома мнимых баз повстанцев двинутся в свободную Европу? Наше правительство поручило нам дать на него ответ. У кого, как не у нас, была возможность сделать это. Ведь мы получали много разведывательных материалов, внимательно следили за боевыми операциями и передвижениями советских войск. По моему убеждению, Советы в 1956 году, как ранее в 1953-м в ГДР и позднее в 1968 году при вторжении в Чехословакию, ставили перед собой задачу сохранить силой своих сателлитов и выполняли ее демонстративно грубо, чтобы запугать население не только восставшей страны, но и народы других государств коммунистического блока. Однако перенести военные операции на территорию Австрии и ФРГ Москва вряд ли решится. Такой вывод мы и доложили федеративному правительству.
Если венгерская трагедия происходила в зоне, где мы вели активную разведывательную деятельность, то опасное обострение ближневосточной ситуации в 1956 году возникло в отдаленном от нас районе, где наши агентурные возможности были невелики.
Это был первый случай распространения наших операций на территорию за пределами Европы. Когда после вмешательства англичан и французов возникла реальная опасность, что бои на Суэцком фронте могут повлечь за собой мировой вооруженный конфликт, наша служба уже могла своевременно и точно докладывать о всем происходившем федеральному правительству. При этом была подтверждена ценность недавно установленных на Ближнем Востоке агентурных связей, которые сохранили свое значение и в последующие годы.
В дни, когда Булганин[65] угрожал подвергнуть ракетному обстрелу Лондон и Париж, возникла острая необходимость обмена мнениями с нашими союзниками. В ходе переговоров я, к своему удовлетворению, выяснил, что «прыжок» нашей службы на Ближний Восток вполне удался. В то время как многие агентурные связи традиционно сильных в этом районе западных разведок в результате плотного контроля арабов за деятельностью дипломатических представительств срабатывали не в полной мере, а отчасти были даже прерваны, наши агенты сохраняли полную свободу передвижения.
Совершенно случайно в кульминационный момент суэцкого кризиса мне довелось встретиться с моим американским коллегой и партнером Алленом Даллесом. Его тогдашняя оценка общей обстановки была более пессимистичной, нежели моя, но мы были едины во мнении, что советскую угрозу следует рассматривать как демонстрацию силы, и полагали: от заявлений до начала войны еще далеко.
Драматические события в Венгрии и Египте представляются мне столь важными еще и потому, что они явились первым серьезным испытанием для нашей молодой внешней разведки. Я рассказал о них даже раньше, чем рассмотрел обстоятельство, оказавшее самое сильное влияние на международную обстановку в пятидесятых годах. Речь идет об опасном жонглировании Советами политикой мирного сосуществования, которая началась в том же 1956 году.
На XX съезде КПСС руководитель партии Никита Хрущев 25 февраля провозгласил принципы новой советской политики. По его словам, политика мирного сосуществования должна была привести не только к ликвидации длительной конфронтации противостоящих блоков, но и обеспечить их сосуществование без угрозы силой в настоящем и применения силы в будущем. Однако очень скоро выяснилось, что Советы использовали эту многообещающую идею для того, чтобы затеять хитрую игру и, следуя указаниям Ленина, «заключить противника в объятия и задушить его». Проповедуя для блезиру принципы своей новой политики «сближения народов», они на самом деле продолжали старую, но уже другими методами и средствами. При этом Советы были предельно честными, публично исключая мирное сосуществование в области идеологии. Не скрывали они и то, что эта политика будет способствовать устранению на Западе страха перед Советским Союзом и недоверия к нему, в результате чего будет легче влиять на сознание масс в некоммунистических странах, чем прежде.
