Наталья Черных - Океан веры. Рассказы о жизни с Богом
— Не беспокойтесь обо мне, — сказал Мальчик, — я буду пить лекарства и дождусь вас.
Эль Греко. Христос исцеляет слепого. Ок. 1567
Единорог тоже услышал о болезни Мальчика. И сказал Христу:
— Ты зачем сделал с ним такое? Почему он должен умереть?
Христос ответил, обратив Лик, сияющий и милостивый:
— Я желаю ему Любви. А болезни как облака. Случается, что и проходят.
— Но разве он не любит своих родителей, свой дом?
— Я желаю ему Любви, — повторил Христос, — а ты можешь мне помочь.
— Конечно! — обрадовался Единорог. — Но как?
— Я скажу тебе, — ответил Христос и отвратил Свой Лик.
Мама сидела у постели сына и гладила его руку своей, тонкой и узкой, с аккуратнейшими ноготками.
Христос ответил, обратив Лик, сияющий и милостивый: «Я желаю ему Любви. А болезни как облака. Случается, что и проходят»
— Верить, сын, надо просто. Без фантазий и причуд. Без фей и эльфов. Просто, открытым сердцем. Тогда все страдания будут казаться легкими, преодолимыми.
Пылкость губит нас.
Она создает внутри нас огромные горы.
— Да, — согласился Мальчик, — а кто такие феи?
— Ужасные существа, — ответила мама.
Затем поднялась, взяла гитару и сумку, и поехала в город на море, махнув на прощание длинным однотонным подолом.
— Феи — это как мама, — подумал Мальчик.
Верить, сын, надо просто. Без фантазий и причуд… Просто, открытым сердцем
Он не знал, что отец и мать его познакомились, когда играли в эльфов и фей. У них были деревянные мечи, пластиковые латы, обшитые старой одеждой, и много-много любимых книг, и много-много любимой музыки. Но они бросили это, хотя и не смогли забыть до конца. Им казалось, что поступили правильно. Христос ничего не говорил по этому поводу. Священник, конечно, поддерживал, но такая у него работа — поддерживать.
Когда родители ушли, Мальчик, утомившись тишиной, решил нарушить условие, встать и пойти к реке. Посидеть немного на берегу. Он испытывал очень сильные боли и слабость, но болеть не умел, и ему все казалось, что на воздухе недомогание оставит его. Близился вечер, пахло мягкой летней сыростью и рекой. Мальчик знал один спуск к воде, про этот спуск рассказал ему Поэт. Нашел этот спуск без труда. Но там, возле самой воды, оказался связанный длинной речной травой, которая скреплена была глиной, большой крест из ветвей яблони. Кажется, крест этот был очень старый. Мальчик изумился этому кресту, он его никогда раньше не видел, и, задумавшись, сел в тень ивы. Солнце заходило так, что скоро крест оказался внутри него.
— Священник, — сказал Христос, — смотри, как Мальчик сидит у воды. Иди к нему, поговори с ним.
— Да, Господи, — сказал Священник и пошел к Мальчику.
Но случилось так, что в то же время к реке пришел Поэт. Он пришел немного раньше Священника, увидел Мальчика, в задумчивости сидящего под ивой, и сам присел рядом.
— Поэт, — спросил Мальчик, — а на что похоже вот это: солнце окружает крест?
— На стихотворение, — ответил Поэт, — каждое стихотворение — это как преступление. Это выход за границы, к солнцу. У солнца нет границ. У креста тоже, потому что крест — это и есть преодоление границ.
— Мама сказала бы: греха! — улыбнулся Мальчик. Он не улыбался очень давно.
— Того, что ведет ко греху, — согласился поэт, — страха.
— Но есть же страх Божий?
— Это одно из имен Любви к Богу, — ответил Поэт.
Тут подошел Священник.
— Ты говорил, что Бог видит даже каждый фантик от конфеты, — заговорил Мальчик, — И отличается от человека тем, что может помочь и фантику от конфеты, и целому народу. Неужели человек так слеп, что не видит очевидного — этого фантика, которому нужна помощь? Ведь человек мог бы помочь фантику.
— Вряд ли, — вздохнул Священник, — человек давно уже никому и ничему не может помочь.
— Может, может, — вдруг послышалось в лесу.
В. М. Васнецов. Страшный суд. 1885–1896 гг.
— Что там за птица объявилась? — изумились все.
— Грех — это когда мы не чувствуем, что от нас вышло зло.
— Неужели зло может исходить от человека?
— Может, может, — снова отозвалось в лесу.
— Это Пан, — сказал поэт, — это пастуший хозяин.
— Это только эхо, — улыбнулся Священник. — Мы пытаемся угадать, как в пасьянсе, с кем будет Христос, будучи абсолютно уверены, что он всегда будет с нами. На нашей стороне. А Христос не принимает ту или иную сторону, он не союзник, а Вседержитель. Он — намного больше, чем гармония и справедливость. И намного больше, чем вера и видения. Ему не нужно обличать или славить, Он любит и отдал жизнь за все, что мы видим, чтобы мы жили. Мы часто укоряем Его — нам не нравится тот мир, в котором живем, и мы просим Его о перемене. И мы забываем, что все Им созданное сгорает на Его Божественном Огне, и только в этом неуклонном сгорании смысл бытия. Вся история и все судьбы — это жертвоприношение Христу, это лучи Его Единственной Жертвы Любви.
«Я пришел за тобой», — сказал Единорог
— А сатана? — спросил Мальчик. — Ты говоришь так, как будто нет сатаны. Мама говорит — есть.
— Тебе пора, — сказал Христос Единорогу, — И помни: перед тобою — живое сокровище.
— Ну да, — сказал Единорог, выходя из леса. Золотистый, с волнистой длиннейшей гривой и волнистым хвостом, с алмазным рогом, — Я, конечно, очень похож на сатану. Здравствуй!
Мальчик остолбенел: он никогда раньше не видел такой красоты. Его глаза стали, наверно, размером с небо, и в них отразилось как будто солнце в сиянии звезд. Единорога сопровождали две лесные русалки. Именно они передразнивали Священника, подслушав разговор. Их неяркие травяные одеяния пахли чабрецом и тысячелистником. Священник, увидев все это, медленно перекрестился сам, а затем перекрестил незваных гостей. Но те и не думали исчезать. Поэт всплеснул руками, он только и смог сказать:
— Как боги, как боги…
— Здравствуй, — сказал Единорогу Мальчик, — Ты прекрасен!
— Я пришел за тобой, — сказал Единорог.
Мальчик подошел к чудесному гостю и взял его радужную перевязь. И они пошли вдоль реки, медленно беседуя. Поэту казалось, что они идут по воде. Священнику — что по воздуху. Никто из них не сделал шага, чтобы вернуть Мальчика. А когда Мальчик и Единорог скрылись из виду, Поэт и Священник уже забыли, что произошло у них на глазах. Только солнце стояло на том же месте, окружая крест.
