Роберт Святополк-Мирский - Пояс Богородицы.На службе государевой – 4.
В ночь на 11 ноября незаметно и бесшумно все московские полки покинули свои позиции.
Когда 12 ноября взошло солнце, весь левый берег Угры был совершенно пуст…
…Четырехдневные попытки пересечь Угру измотали ордынское войско и нервы хана Ахмата.
Сафат видел, как хан на его глазах стареет, становится немощным и дряхлым по мере неудач, которые стали преследовать его с той злополучной минуты, когда… одним словом, с той самой злополучной минуты…
Но это был еще не конец.
Когда река стала и можно было, дождавшись крепкого льда, начать, наконец, долгожданное наступление, пришла самая скверная весть.
Вернулся от короля Казимира ханский посланец и сообщил, что литовское войско не придет на помощь хану.
Это был серьезньш удар.
Хан очень рассчитывал на литовцев.
Татарская степная конница не привыкла пересекать множество ручьев и болот, не привыкла воевать в густых лесах и зарослях, где ни из лука не выстрелишь, ни аркан не бросишь, а вокруг невидимые вражеские засады.
Хан рассчитывал, что привычное к этому климату и знающее местные военные обычаи литовское войско, пусть даже небольшое, станет передовым отрядом, расчищающим путь, а уж следом за ним пойдут ударные ордынские полки.
Прчти две недели длились напряженные военные советы. Одни воеводы настаивали на немедленном наступлении, утверждая, что московское войско ослабело и достаточно одного крепкого удара, чтобы оно пало. Другие требовали немедленного возвращения в степи, в более теплый климат, говорили о нехватке продовольствия и лошадиных кормов, указывали на лютые морозы, третьи и вовсе предлагали немедля опустошить, пожечь и ограбить вместо московских все близлежащие литовские земли в отместку за подлую измену неверного союзника.
Но все прекрасно понимали, что все это — досужие разговоры, а настоящее и непререкаемое решение примет только сам хан.
Но Ахмат впал в какое-то странное оцепенение, и Сафату порой даже казалось, что старика охватило чувство бесконечной усталости и безразличия ко всему.
Он даже перестал ежедневно встречаться, как раньше, с Азов-Шахом и только иногда приходил в шатер Чулпан, обнимал дочь за плечо, и так они сидели молча, ни о чем не разговаривая, час или два. Потом он вставал и возвращался в свой шатер, чтобы выслушать доклад Тимура о том, что сегодня говорили воеводы на очередном военном совете.
И вдруг на рассвете 12 ноября по всему лагерю пронесся ропот изумления — московское войско исчезло с противоположного берега.
Немедленно послали пеших и конных разведчиков во всех направлениях.
Они беспрепятственно пересекли Угру, удалились вглубь на десять верст и не обнаружили ничего, кроме вытоптанного отступающим московским войском безлюдного берега.
Это было странно, бессмысленно и нелепо.
И тогда Ахмат решил, что это ловушка.
Они хотят заманить его войско в глубь лесной заснеженной, морозной территории и там нападут внезапно со всех сторон и…
Они только и ждут, чтобы он перешел Угру.
Они оставили ему чистый берег и ждут, притаившись.
В полдень, когда все разведчики вернулись, не увидев ни одного московского воина, хан Ахмат отдал приказ немедленно сниматься и с максимальной скоростью отступать на юг.
Сафат понял, что близится его час.
..Даже смерть отца Анница не пережила так тяжело, как ужасную гибель Настеньки.
Все произошло настолько внезапно, неожиданно и бесповоротно, что никто ничего не успел предпринять.
Прошло не более четверти часа с тех пор, как возок с Настенькой, сопровождаемый охраной и скачущим рядом Генрихом, отъехал от ворот Медведевки. Нагнать его верхом было делом еще получаса, и Анница в сопровождении вооруженных Ивашки и Гаврилки Неверовых была уверена, что они вот-вот догонят по-эозку воеводы Образца,
Но прошло полчаса, и они ее не догнали, и тогда Ивашко, глянув на дорогу, вдруг крикнул:
— Анна Алексеевна, возок тут не проезжал, он где-то свернул, надо возвращаться.
Конечно, если бы не было войны и ежедневных передвижений огромного количества людей и повозок по всем дорогам и даже лесным тропам, Ивашко гораздо раньше заметил бы отсутствие колеи повозки, но дорога была настолько изрыта копытами и изъезжена повозками, что трудно было сразу сориентироваться, да и подозрений никаких ни у кого не было.
Они вернулись назад, нашли поворот, свернули вниз в заросли и тут наткнулись на бесчувственное окровавленное тело Генриха.
Анница все поняла сразу, и ее сердце остановилось.
Братья-близнецы тоже поняли.
— Анна Алексеевна, — шепотом сказал Ивашко, —
немедленно едем домой, они могут узнать, что это не
вы, и вернуться в любой момент.
Но Анница, не слушая его, рванулась вперед. Ивашко и Гаврилко догнали ее и, стащив с лошади, крепко схватили за руки.
— Анна Алексеевна, — сказал Ивашко, — Василий
Иванович так бы не делал. Он бы вернулся, пригото
вился как следует и нанес бы такой же тайный и вне
запный ответный удар. ,
— Да, ты прав, — прошептала Анница. — Отпустите
меня — возвращаемся. Захватите Генриха.
Они быстро вернулись.
Генрих пришел в сознание, после того как им занялась Надежда, но не мог ничего толком рассказать — да он и не видел, что произошло. Должно быть, его тело просто оттащили с дороги, где он упал,4 и бросили в кусты, чтобы не бросался сразу в глаза.
На место происшествия немедленно отправились следопыт Яков Зубин и его ученик Алеша Кудрин.
Они все осмотрели, нашли колеса, трупы лошадей, изучили следы и, вернувшись через два часа, рассказали обо всем, что видели, довольно точно восстановив картину происшедшего.
Начинало темнеть.
— Эх-ма, — с досадой сказал Гридя Козлов, — а я
ведь видал таких татар — ну точь-в-точь наши — ни
чем не отличишь… Полукровки они… Да поди ж ты, уз
най…
— Кто мог догадаться? — оправдательно сказал
Клим. — Мы же все проверили — и грамота в полном
порядке — настоящая… Должно, убили кого и забрали…
Анница молчала, погрузившись в глубокое раздумье.
— У меня есть план, — сказала она,.— но надо посо
ветоваться с Левашом. Мне нужна будет его помощь.
Клим, пошли за ним кого-нибудь — пусть немедля
приедет. Алеша, готовься — ночью пойдешь на тот бе
рег. И для тебя, Яков, у меня будет задание.
Но никаким планам не суждено было сбыться, потому что к тому времени, как они рождались, Настенька уже была мертва.
Распоряжение хана было выполнено немедленно, и еще прежде, чем наступила темнота, тело Настеньки доставили в Синий Лог для передачи в Медведевку.
