Д. Рейтц - Коммандо. Бурский дневник бурской войны
Относительно коммандос, ле Руа сказал, что генерал Смэтс, как полагали, достиг Свартбергена, большого горного района, пики которого мы видели этим днем, вырисовывающимися на фоне неба в пятидесяти или шестидесяти милях на юг. Мы попрощались с ним и ехали всю ночь, а следующие три дня пересекали равнины, лежавшие перед горами.
Местные жители сказали нам, что генерал Смэтс проходил здесь. но между им и нами было несколько английских колонн, и их патрули были настолько активны, что мы должны были двигаться очень осторожно. Однажды на рассвете нас преследовали много миль, поэтому движение наше было медленным, и шансы встретить коммандо падали.
Уильям Конради, который был с нами в Краале во время сражения с 17-м уланским, как самый старший и самый опытный из нашей группы, принял командование. Остальные были: Альберт фон Роойен, Альберт Пинаар, Корнелиус Бринк, В. Пиперс, В. ван дер Мерве и мальчик по имени Майкл дю Прин, все трансваальцы, кроме Конради, который жил в Западном Кейпе, и все они были хорошими, храбрыми товарищами. Днем третьего дня я был впереди, чтобы наблюдать за маленьким английским отрядом, когда увидел, что от отряда отделился всадник и поехал по дороге в моем направлении. Я спрятался за деревьями и, когда он прошел мимо меня, вскочил и выбил его из седла ударом приклада.
При ближайшем рассмотрении он оказался солдатом-готтентотом, которых англичане использовали в качестве разведчиков и курьеров. Он был более напуган, чем травмирован, и, когда я на всякий случай приказал ему отдать сообщение, которое, как я предполагал, могло у него быть, он действительно вынул его из ботинка. Когда подошли мои товарищи, мы тщательно изучили этот документ, адресованный полковнику Скобеллу, в котором ему сообщалось, что генерал Смэтс пересек Свартберген в районе Оутсхорн прошлой ночью. Сообщалось также, что он получил подкрепление почти в сто человек, что было для нас большой новостью, но потом оказалось, что накануне к нему присоединилась группа примерно в пятьдесят человек, Это были остатки коммандо, которое долго действовало в этих местах под руководством комманданта Шиперса, казненного недавно после подрыва поезда. Так что с коммандо все было в порядке, и мы были на верном пути, поэтому отобрали у нашего пленника лошадь, оружие и боеприпасы и велели ему убираться, чему он с радостью повиновался.
Мы были к настоящему времени в пределах пятнадцати или двадцати миль от Сварбергена, но прежде нужно было пересечь очень сложный участок предгорий, и на это требовалась вся ночь, потому что движение было очень затруднено. Утром мы вышли на разбитую дорогу, которая, как мы предварительно выяснили, вела к Поорт Мерингу, проходу через горы, находившемуся неподалеку. Проходом мы воспользоваться не могли, потому что он был занят английским гарнизоном, но мы решили воспользоваться дорогой, поскольку окружающая местность была покрыта камнями. Это стало причиной неприятностей, потому что мы столкнулись с отрядом английских всадников. Было слишком темно, чтобы определить их количество, и мы смешались с ними, поэтому никто не стал стрелять. В течение нескольких минут никто не был уверен, имеет ли он дело с друзьями или врагами, и никто не произносил ни слова, опасаясь выдать себя. Наконец мы услышали, как Конради на английском языке дал нам команду идти к нему, и мы отделились и пошли по бездорожью, в то время как англичане поскакали по дороге, не сделав ни одного выстрела.
После этого мы двигались более аккуратно, и восход солнца застал нас ведущими лошадей по улице крошечной деревни, стоящей у начала прохода. Собаки начали лаять, открылись окна, и мы увидели, как солдаты бегут к большому зданию, поэтому вскочили на коней и поскакали.
Перед нами возвышался Свартберген, крутой как стена, но мы поднялись на него за этот день, таща за собой усталых лошадей, и к сумраку достигли вершины. Отсюда открывался вид на юг, страну гор и долин, а дальше за ними виден был серый туман, который, как мы поняли, был океаном.
Наш подъем в течение дня не был особенно труден, хотя северный склон, по которому мы поднялись, был покрыт травой и лишен опор, но путь вниз, который мы должны были теперь проделать, был покрыт торчащими высокими скалами, так что с наступлением темноты нам пришлось остановиться.
Мы не ели ничего в течение двадцати часов, так как присутствие войск накануне помешало нам запастись продовольствием, поэтому мы сидели холодные и голодные, глядя вниз на черные глубины.
Через некоторое время мы увидели слабое мерцание света, очевидно сельский дом в какой-то долине, и, поскольку Майкл дю При и я были самые молодые и самые голодные из всех нас, мы уговорили остальных разрешить нам спуститься со склона. Это было тяжело, потому что приходилось нащупывать в темноте путь среди камней и трещин, и нам для этого потребовалась вся оставшаяся часть ночи. Только после восхода мы добрались до фермы, свет от которой видели вечером. Хозяин фермы, англичанин по имени Хольм, щедро накормил нас, в том числе омлетом из страусиного яйца, которому мы воздали должное. Получив от него сведения о том, что генерал Смэтс накануне пересек долину, преследуемый вражескими войсками, и взяв еды для наших товарищей, мы с Майклом снова полезли на гору. Мы не спали две ночи и очень устали, поэтому нам потребовалось семь часов, чтобы добраться до своих. Они за это время нашли удобный спуск для лошадей, и мы нашли их намного ниже того места, где оставили накануне. Они были так голодны, что всерьез начали выбирать лошадь похуже, чтобы пристрелить ее, на мясо, но с нашим прибытием — у каждого был мешок с хлебом, мясом и страусиными яйцами — этот вопрос отпал сам собой. Все насытились, и потом Конради приказал начать пуск, потому что узнал от нас, что Смэтс в долине, и он решил, не теряя времени, догнать его, так что нам с Майклом пришлось снова спускаться.
Спуск был труден, и в некоторых местах мы должны были катить валуны в ручей, который тек вниз по ущелью, чтобы сделать проход для лошадей. На полпути вниз мы нашли козью тропинку, которая облегчила наш путь, и в десять или одиннадцать часов того вечера мы достигли дна ущелья. Мы остановились в саду, и я уснул, как только расседлал лошадь.
Мы были теперь в большой долине, которая идет параллельно Свартбергену к городу Оутсхорн, и я хорошо помню, как подавленно мы чувствовали себя в этой горной местности, поскольку мы привыкли к открытой стране и широким горизонтам севера.
Пока мы весь этот день пробивались вниз через долину, в каждом сельском доме нам сообщали о генерале Смэтсе, и мы надеялись вот-вот его догнать, поскольку коммандо шло прямо перед нами. В сумерках мы почти догнали его, на одной из ферм нам сказали, что он наши останавливались там днем, а немного дальше нам сказали, что Эдгар Данкер и Николас Сварт прошли пешком только за час до нас. Их лошади были убиты в течение отступления у реки Карега, и, как и мы, с тех пор они следовали за коммандо.
