Алексей Пензенский - Нострадамус
Тот же Аттила появляется и в катрене 5—54:
Du pont Euxine, & la grand Tartarie,
Un roy sera qui viendra voir la Gaule:
Transpercera Alane & l'Armenie,
Et dans Bisance lairra sanglante Gaule.
У Эвксинского Понта и великой Тартарии
Появится некий царь, который навестит Галлию,
Перейдет Аланию и Армению
И оставит в Византии окровавленный жезл.
Здесь боевой путь степняков обозначен вполне точно: от Черного моря («Эвксинского Понта»), через Среднюю Азию («великую Тартарию»), Южный и Северный Кавказ («Армения» и «Алания»), они обрушатся на Византию и, наконец, вторгнутся во Францию. Возможно, пророк имел в виду турок-османов, которые к тому времени уже завладели Византией и Кавказом (в таком случае это своеобразное «обратное предсказание»), стояли у ворот Вены и теоретически вполне могли вторгнуться в Италию, а затем и во Францию, пойдя тем самым по стопам гуннов.
В катрене 2—34 описана дуэль – сравнительно новое явление, стремительно обретавшее популярность в XVI веке:
L'ire insensee du combat furieux
Fera a table par freres le fer luire
Les despartir mort, blesse, curieux:
Le fier duelle viendra en France nuire.
Безумная ярость бешеного соперничества
Заставит сидящих за столом братьев сверкнуть сталью [клинков].
Их разнимут, смертельно ранен любопытный.
Жестокая дуэль принесет Франции вред.
До 1547 году для поединка между дворянами еще требовалось разрешение короля. После этого Генрих II перестал дозволять дуэли, и с этого времени поединки стали частным делом, предпринимаемым дуэлянтами на свой страх и риск. Явление приняло грандиозный размах во всей Европе, так что даже Тридентский церковный собор в 1563 году проклял дуэль как «дьявольский обычай». Во Франции волна дуэлей представляла собой серьезную социальную проблему. В одном из альманахов Нострадамус писал: «Марс в Близнецах испытает, внеся смертельный раскол, братьев, заставляя их сверкать сталью» (Alm. 1565, NL novembre) – цитата почти дословная. В связи с этом катреном вспоминается латинская крылатая фраза: «Spemmutat discordia fratrum» – «рознь между братьями убивает надежду».
В катренах 2—39 и 2—40 причудливо переплелись Итальянские войны, прямо названные Нострадамусом, и свидетельство Геродота. Обрушение школы здесь служит предзнаменованием кровопролития:
Un an devant le conflit Italique,
Germain, Gaulois, Hespaignols pour le fort:
Cherra l'escolle maison de republique,
Ou, hors mis peu, seront suffoques morrs.
За год до итальянской войны
Германцев, галлов, испанцев из-за крепости,
Обрушится школа, государственное здание,
Где, за малым исключением, все задохнутся насмерть.
Un peu apres non point longue intervalle.
Par mer & terre sera fait grand tumulte,
Beaucoup plus grande sera pugne navale,
Feus animeux, qui plus feront d'insulte.
Чуть позже, после небольшого промежутка,
На море и земле произойдет великое волнение.
Морской бой будет гораздо большим.
[Будут] яростные огни, которые причинят больше всего вреда.
Геродот в своей «Истории» писал: «Обычно, когда какому-нибудь городу или народу предстоят тяжкие бедствия, божество заранее посылает знамения. Так же и хиосцам явлены были перед этими невзгодами великие знамения… незадолго до морской битвы в самом городе обрушилась крыша школы, и из 120 детей только один избежал гибели…Непосредственно за этим могущество города было сокрушено в морской битве».
«Яростные огни» – по-видимому, воспламеняющая смесь (греческий огонь), которая в то время еще использовалась в морских сражениях.
Социальным изменениям посвящен катрен 2—89:
Du jou seront demis les deux grandz maistres
Leur grand pouvoir se verra augmente:
La terre neufve sera en ses haults estres
Au sanguinaire le nombre racompte.
Двое великих магистров будут освобождены от ярма.
Их большая власть расширится
На новую землю; в высоких башнях замка
Кровожадному будет сообщено о числе.
Великий магистр – гроссмейстер, глава духовно-рыцарского ордена, как правило, назначаемый римским папой. «Новой землей» в XVI веке называли землю, служащую предметом обновляемого арендного договора или захваченную у противника. Речь в катрене идет о секуляризации духовно-рыцарских орденов, которой сопровождалась Реформация в XVI веке. Этот процесс был начат в 1525 году гроссмейстером Тевтонского ордена Альбрехтом Бранденбургским, сложившим с себя сан и превратившим владения ордена в Прусское герцогство. В последней строке «кровожадному» (вероятно, папе римскому) доносят о политических и имущественных потерях Святого престола вследствие секуляризации орденов.
В катрене 3—27 красочно описан союз Франциска I (прямо названного по имени) с султаном Сулейманом Великолепным:
Prince Libyque puissant en Occident
Francois d'Arabe viendra tant enflammer:
Scavans aux letres fera condescendent,
La langue Arabe en Francois translater.
Ливийский принц, могущественный на Западе,
Так воспламенит Франциска Аравией,
[Что тот] благосклонно позволит знающим толк в образованности
Переводить с арабского языка на французский.
«Ливийский» (североафриканский) принц здесь – алжирский бейлербей Хайреддин Барбаросса, вассал Османской империи. «Аравией» во Франции XVI века часто называли весь мусульманский Восток. В тот период Франция и Турция, имевшие общего врага – империю Габсбургов, – сотрудничали довольно тесно. Это сотрудничество не сводилось лишь к военным и торгово-экономическим аспектам. В 1540 году декретом короля Франциска I в Коллеже была учреждена кафедра арабского языка, был разработан печатный арабский шрифт для публикации научных трактатов. Группа переводчиков работала над их изданиями и на французском языке.
В катренах 3—73 и 6—84 Нострадамус обращается к истории царя Спарты Агесилая:
Quand dans le regne parviendra le boiteux
Competiteur aura proche bastard:
Luy & le regne viendront si fort rogneux,
Qu'ains qu'il guerisse son fait sera bien tard.
Когда хромоногий достигнет трона,
Его соперником станет его родственник-бастард, [который скажет:]
Он и царство станут такими облезлыми и запаршивевшими,
Что когда он выздоровеет, его дело будет уже кончено.
Celuy qu'en Sparte claude ne peut regner,
I1 fera tant par voye seductive:
Que du court, long, le fera araigner,
Que contre Roy fera sa perspective.
Хромоногий – тот, кто не может править в Спарте, —
Будет действовать путем соблазна,
Так что долго ли, коротко, его заставят признать перед судом,
Что его план – [война] против царя.
Агесилаю Плутарх посвятил отдельное жизнеописание: «Красота его в юные годы делала незаметным телесный порок – хромоту… В Спарте был некий предсказатель Деопит, знавший много старинных прорицаний и считавшийся очень сведущим в божественных делах. Он заявил, что будет грехом, если спартанцы выберут царем хромого, и во время разбора этого дела прочитал следующее прорицание:
