Александр Карелин - Афганская война глазами военного хирурга
Все офицеры, включая медиков, разошлись по своим работам. Через минуту в курилке никого не было.
Вечером Невский заканчивал прием больных, будучи дежурным хирургом. «Остались только твои», — сообщил ему дежурный врач и убежал на осмотр суточного караула. Когда последний больной уже собирался уходить, раздался резкий требовательный звонок телефона.
— Слушаю, — произнес Невский, держа трубку одной рукой, а другой, вписывая результаты осмотра в журнал.
— Кто? — спросила трубка строгим голосом.
— Дежурный врач, слушаю, — произнес старший лейтенант, задумавшись на секунду — формально он не был таковым.
— Кто? — Еще более строго спросила трубка «густым» басом. Голос показался знакомым. Тут его осенило. Так мог говорить только человек, наделенный огромной властью над людьми. Невский понял, кто на другом конце провода:
— Дежурный врач, старший лейтенант Невский, товарищ Маршал Советского Союза — четко по уставу отрекомендовался он.
— Вооот! — удовлетворенно произнесла трубка. — Быстро мне в кабинет отправь начмеда бригады. — На том конце отключились.
— Видишь, с Маршалом беседую, — произнес Невский, взглянув на замершего больного. Потом подскочил и побежал в комнату Каримова. Тот жил один в комнате, к счастью, он оказался дома. Передав ему приказ, Невский с удовлетворением заметил ужас на лице подполковника:
— Это конец, — подавленно произнес начмед бригады. Невский вышел, ему было немного даже жалко этого человека.
9Перед сном, в свете догорающего дня, все медики собрались в курилке. Командир доложил последние новости. Каримов был снят высочайшим распоряжением со своей должности, завтра же он уезжает в Кабул, а потом в Ташкент — срок службы его в Афгане почти завершен. Маршал распорядился подобрать ему «хорошую капитанскую должность». Высочайшим же «кивком головы» и словами: «Это ваша кухня — вот сами и решайте», — ответил он генералу-медику на вопрос о верблюжьей колючке.
— Так что с завтрашнего дня будем пробовать народное афганское средство, выдача начнется уже с обеда, дети мои. А сейчас всем по своим «матрешкам», — закончил, широко потягиваясь, Семенчук. — Да, свою тетрадку с последними анекдотами я вручаю сегодня Жоре Кравченко. Заслужил, бери на память. — Он протянул толстую школьную тетрадку, исписанную красивым почерком, в руки засиявшего старшего лейтенанта.
— Служу Советскому Союзу! — совершенно серьезно ответил Кравченко, все захлопали в ладоши.
Офицеры расходились по своим комнатам довольные. Неужели ярко выраженный идиотизм в их службе заканчивается?
На следующий день до обеда каждый солдат получил по кружке темного, цвета чая, отвара верблюжьей колючки. Поначалу многие с опаской отнеслись к «новым опытам медиков», но, распробовав, с удовольствием пили вкусный и целебный напиток. А уже через день не надо было никого заставлять, отпала и необходимость в дежурстве медиков у столовых.
Спустя еще несколько дней верблюжья колючка прочно завоевала симпатии всех обитателей Кандагарской бригады. Ее заливали в питьевые баки в расположении рот и взводов, ею заполняли фляги все выезжающие в боевые рейды, она охотно наливалась офицерами в свои комнатные графины и банки. Кое-кто даже полушутя-полусерьезно предлагал поставить памятник этому напитку, но не догадался, каким образом изобразить. Напиток действительно был очень полезен: прекрасно утолял жажду, восполнял потери минеральных веществ, был дополнительным источником витаминов, укреплял иммунитет, а самое главное — помог в борьбе с инфекционной заболеваемостью.
Результат заметили сначала дежурные врачи- все меньше было обращений подобных больных. Потом заметило и руководство Медроты, составляя отчеты. Постепенно число больных инфекциями снизилось до обычных одиночных — парных случаев. Все медики вздохнули облегченно. Пик заболеваемости миновал, стали возвращаться с излечений прежние больные, быстро заполняя поредевшие подразделения. Теперь и комбриг вздохнул облегченно — боеспособность бригады восстанавливалась.
Каждый день специально созданные команды выезжали на заготовку верблюжьей колючки, их стали называть «охотниками за верблюдами», название «прикипело». Даже командование стало использовать это определение. Порой Невскому попадалась на глаза сцена, когда молоденький лейтенант командовал на полном серьезе: «Охотники за верблюдами, по машинам!», оставалось только улыбаться. Суровая, пустынная Кандагарская земля на этот раз щедро отпускала свои богатства — уж чего-чего, а колючки хватало всем: и верблюдам и людям. Добрая слава об этом растении вышла за пределы Кандагарской бригады, ее стали применять для отвара и в других гарнизонах.
Спустя пару недель в Кандагарскую бригаду приехал новый начальник медицинской службы, стройный и высокий, моложавый капитан, недавний выпускник командного факультета Военно-Медицинской Академии. Он в считанные дни завоевал уважение и любовь всех медиков бригады. От него узнали последние новости.
Капитану Рудову по секрету сообщили в Ташкенте в медслужбе округа, что его предшественник, подполковник Каримов за какую-то жуткую историю с туалетами (при этом рассказчик сделал большие глаза) отправлен с понижением на капитанскую должность врачом строительного отряда в трудно-доступный район где-то на севере Коми АССР, семья (жена и 2 дочери) отказались поехать с ним, как сделали жены декабристов, предпочтя родной и теплый Ташкент. Его покровитель полковник (тут кадровик перешел на шепот), был уличен в контрабанде наркотиков, оружия и камней (афганский лазурит, алмазы), был взят по стражу. Он скончался в тюремной камере от сердечного приступа — слишком велик был груз черных дел, давивший на сердце.
— Кто нами руководил?! — сокрушались медики, не раз обсуждая эти новости, покуривая в такой уютной курилке у приемного отделения Медицинской роты….
№ 8. «В рейд идут одни «старики»…»
Посвящается всем, кто оказывал медицинскую помощь на месте боев:
санитарам, санинструкторам и врачам батальонов.
— Не понял я что-то: чем таким серьезным болен мой боец, что вы его уже два месяца у себя держите? Через три дня выезд в рейд, у меня людей в обрез, а он у вас полы в операционной моет — сам видел. — Взъерошенный, раскрасневшийся капитан в сердцах бросил свою панаму на стол и уселся на свободный стул. — Комбат наш вчера вернулся с предрейдового совещания, там комбриг ясно выразился, мол, всех «сачков» — в строй, особенно всех дембелей, рано им «на чемоданах» сидеть. Он так и сказал в заключение: «В рейд идут одни «старики», совсем, как в том фильме, помнишь?
