Андрей Калиниченко - В небе Балтики
Иван Шестаков молча курил. Сделав глубокую затяжку, он неторопливо отошел от беспокойного соседа. Обычно веселый и словоохотливый, сегодня Иван сторонился компании.
- У него фурункул вскочил, - выдал его тайну гвардии лейтенант С. М. Сухинин.
- А, вот оно что, - не унимался Аносов. - Значит, сидеть не можешь? Тогда ложись. Лежать лучше, чем сидеть.
Все захохотали. А Аносов вдруг достал из бокового кармана фотокарточку и начал ее рассматривать. Через плечо друга Степан Сухинин тоже взглянул на фото, на котором была молодая девушка в белом платье, с веселыми чуть озорными глазами.
- Красивая. Сколько же ей лет? Как величать?
Все потянулись к Аносову.
- Женей звать. Двадцать лет, - ответил Александр.
- А ты уверен в этом?
- Чудак, с третьего класса знаком.
- А девчонки со второго класса начинают скрывать свой возраст.
Аносов сразу же убрал фотографию в карман. Мы знали, что до войны Саша жил в Ставрополе. Там и осталась его Женя. От нее часто приходили письма, теплые и ласковые, с искренними заверениями, что ждет и верит.
- Такая погода, а не летаем. Ну чего мы ждем? - сказал Аносов, чтобы переменить тему разговора.
- А сам ты не догадываешься? Ждем, пока у Ивана Шестакова фурункул пройдет, - сострил Сухинин.
Все засмеялись.
- Ты лучше расскажи, как тебя на курорт посылали, - вступил в разговор наконец Шестаков.
Сухинин на вечерах самодеятельности частенько выступал с юмористическими рассказами на украинском языке. Все, кто сидел в зале, животы надрывали от смеха.
- Расскажи, Степан. Не ломайся, - начали просить ребята.
Сухинин готов был уже начать свой рассказ, как внезапно, словно из-под земли, появился командир эскадрильи гвардии капитан К. С. Усенко.
- Есть новость. Кончай баланду травить, - сказал он, нарочито подбирая морские выражения. - Всем приготовиться к отъезду в кубрик. Машины сейчас подойдут.
- Почему в кубрик? Зачем? - посыпались вопросы.
- Меня ни о чем не спрашивайте. Все узнаете потом.
Непривычно было ехать днем по городку. Обычно мы проезжали его поздно вечером или рано утром, но всегда в темное время. Сейчас же сияло яркое солнце, придавая этой поездке праздничность и какую-то таинственность.
- Что бы это могло значить? - рассуждал Аносов.
- Что бы там ни значило, а я, как приеду, сразу спать завалюсь, объявил Степан Сухинин.
- Что ты, спать. Свадьбу будем играть, - пошутил Шестаков. - К Аносову Женя приехала.
- Болтун ты, Иван, - обиженно буркнул Аносов.
- "Эх, как бы дожить бы до свадьбы-женитьбы..." - громко запел Сухинин.
Завернув во двор общежития, автомашины остановились.
- Забрать туалетные принадлежности и через десять минут снова быть в машинах, - объявил Усенко, выйдя из кабины.
- Вот и поспал, - проворчал Сухинин.
К этому времени войска Ленинградского фронта, наступающие по эстонской земле при поддержке Краснознаменного Балтийского флота, подошли к Таллину. Для эвакуации своих войск фашисты стянули в эту базу все имеющиеся у них корабли.
Гвардии полковник В. И. Раков выполнял какое-то специальное задание. Поэтому вместо него в штаб дивизии явился командир эскадрильи К. С. Усенко.
- Вы возглавите полк, - сказал ему комдив. - Надо скрытно перелететь поближе к цели и оттуда нанести внезапный удар по вражеским кораблям в порту Таллия. С вами будут взаимодействовать штурмовики. Время выхода на цель необходимо выдержать с точностью до минуты. На жилые кварталы города бомбы не бросать.
Истребителям, как всегда, поставили задачу - прикрыть пикировщиков и штурмовиков. Усенко тут же высказал сомнение:
- А хватит ли у штурмовиков горючего для полета на такой радиус - почти на триста километров?
- Они пойдут с подвесными баками, - пояснил комдив.
Оказывается, каждый самолет Ил-2 был в срочном порядке оборудован двумя подвесными баками по триста пятьдесят литров каждый. После выработки горючего они сбрасывались в полете. Бомбовая нагрузка при дополнительном запасе бензина уменьшалась до четырех РС-82 и двух ФАБ-100 или одной ФАБ-250. Такого вооружения штурмовику было вполне достаточно для того, чтобы отправить на дно транспорт или небольшой корабль.
Гвардии капитану Усенко приходилось и раньше взаимодействовать с силами". Правда, тогда он бомбил другие, хотя и соседние цели. Теперь тем и другим предстояло бить только по кораблям и важно было не помешать друг другу.
Получив карты нового района, штурманы проложили маршрут полета и выполнили необходимые расчеты. Техники сняли с самолетов бомбы и по самую пробку долили все бензобаки горючим.
Перелет пикировщиков и истребителей прикрытия осуществлялся поэскадрильно. Технический состав и самое необходимое оборудование были переброшены на оперативный аэродром транспортными самолетами Ли-2. Совершив пятисоткилометровый маневр, двадцать три экипажа Пе-2, возглавляемые гвардии капитаном К. С. Усенко, и тридцать самолетов Як-9 под командованием гвардии подполковника А. А. Мироненко сосредоточились на новом аэродроме.
Вскоре все было полностью готово к боевому вылету. Задерживала только погода. В районе Таллина стояла десятибалльная облачность при высоте шестьсот метров, а видимость не превышала полкилометра. Усенко нервничал: транспорты с вражескими войсками и техникой могли уйти из порта. Через каждый час он посылал в район цели воздушного разведчика, пока не получил наконец донесение об улучшении погоды.
Пикировщики, прикрываемые истребителями, вылетали на задание группами. Головную из них возглавлял Усенко. А с соседнего аэродрома к Таллину направились штурмовики Героя Советского Союза Н. Г. Степаняна и гвардии капитана Морозова. "Пешки" и "илы" шли к цели своими маршрутами на разных высотах.
Полет предстоял дальний. Медленно тянулось время. Под крылом проплывали заливы: Нарвский, Кунда, Харалахт. Не так давно здесь от ударов пикировщиков пошли на дно десятки гитлеровских кораблей. Теперь эти водные просторы бороздили советские корабли.
Показался Таллин. Ведущий заметил взрывы снарядов и мин, очаги пожаров. В городе шли уличные бои. Флагштурман гвардии старший лейтенант Е. И. Кабанов насчитал в порту восемнадцать транспортов и около двадцати боевых кораблей.
- Батюшки, сколько их! - не сдержался он от восклицания. - Вовремя подоспели!
Начали бить вражеские зенитки. Маневрируя, Усенко вначале как бы отвел группу в сторону, а затем энергично развернулся и лег на боевой курс. За ним последовали еще две девятки.
В торговой гавани шла спешная погрузка вражеских войск и техники. Медленно разворачиваясь, четыре уже нагруженных транспорта пытались выйти из порта. Усенко решил ударить именно по этим кораблям. Зенитный огонь все время усиливался. В небе рвались десятки снарядов, но меткость их била невелика. Чувствовалось, что в Таллине фашисты держатся неуверенно, больше думают об отходе, чем о сопротивлении.
