Борис Березовский - Автопортрет, или Записки повешенного
В России этого еще не произошло. Мы находимся лишь в самом начале пути. Но важно не это, а то, что это уже не инерционное состояние покоя, а движение. Самое главное, что хотя его можно притормозить, препятствовать его развитию, но сам вектор необратим. Сегодня у власти, даже наметившей для себя авторитарный курс, гораздо меньше возможностей такие инициативы подавлять, хотя власть и пытается.
Гражданское общество – это общество свободных людей, которые берут на себя ответственность за себя и за свои семьи. Возможно, они нуждаются в подсказках, но не приемлют давления. Власть может подсказывать, потому что она видит то, что не видит ни одна общественная организация, но она не имеет права приказывать.
Пример – Путин собирает бизнесменов и говорит: заплатите 100 миллионов. В принципе дело благородное, и участие предпринимателей в нем – правильная идея. Но это должно быть не указание сверху, а создание условий. Если здесь и есть роль власти, то она заключается в тонком намеке, а не в давлении. Власть не может выступать в роли «крестного отца». Иначе это унизительно и для бизнеса, который не осознал свою политическую ответственность, и для власти, которая насильно подталкивает бизнес к этому решению. Бизнес сделает это, но через силу и в следующий раз с таким почином не выступит: это сковывает инициативу, а не раскрепощает. Мне не понравилось именно то, что разговор шел не в форме пожелания, а – «мы сделали им предложение, от которого они не смогли отказаться».
Борис Березовский
Правление Путина дорого обходится России
22 сентября 2000 г. New York Times, Нью-Йорк
Если бы меня попросили описать себя, я бы, естественно, назвал себя бизнесменом, политиком, предпринимателем, руководителем СМИ. Однако и в России, и на Западе меня называют олигархом, который приобрел большое влияние в годы правления Ельцина и который не верит в демократию. Это несправедливо, но до недавнего времени я не чувствовал большой потребности опровергать подобные утверждения.
Нынешняя ситуация в России вынуждает меня поведать миру об опасениях, которые я испытываю относительно будущего российской демократии. Шаги, предпринятые против меня и моего главного соперника в медиабизнесе Владимира Гусинского, – лишь наиболее очевидные проявления авторитаризма.
Я надеялся, что Путин сохранит главное достижение ельцинской эпохи – приверженность России демократии, – одновременно исправив некоторые допущенные в то время ошибки. Однако сделанное им за год пребывания у власти – Путин был избран президентом в марте этого года, но реально правит страной с августа 1999 года, когда Борис Ельцин назначил его своим преемником, – вызывает разочарование и уныние. Путин не только не приступил к решению этих насущных проблем, но и начал уничтожать некоторые революционные достижения эры Ельцина.
Он формально (лишь пока формально) разрушил основу демократической федерации, заменив избранных представителей в верхней палате российского парламента назначенцами. Более того, он предоставил себе право отстранять от должности избранных народом губернаторов. Сделав этот шаг, новый президент сосредоточил в своих руках всю политическую власть.
Совсем недавно он предпринял меры по установлению контроля над СМИ и начал прибегать к помощи правоохранительных органов для оказания давления как на независимых бизнесменов, так и на политических оппонентов. Он потребовал от меня передать акции ОРТ государству после того, как этот телеканал показал интервью с разгневанными родственниками погибших членов экипажа затонувшего «Курска». В июне был арестован и посажен на несколько дней в тюрьму Гусинский, который затем – под давлением – подписал соглашение о передаче своего медиахолдинга государственному газовому гиганту «Газпром», после чего покинул страну. Сейчас он отказывается выполнять это соглашение.
Путин продолжает настаивать на военном урегулировании этнического конфликта в Чечне – этот путь ведет в никуда. Опасения по поводу бесконтрольности российских властей начинают находить свое подтверждение в повседневной жизни обычных россиян.
В общем, Путин медленно, но верно идет к авторитарному правлению. На протяжении веков российские лидеры – будь то царь, генеральный секретарь или президент – обладали практически безграничной властью. Так что личная позиция и решения, принимаемые Владимиром Путиным, будут иметь несравнимо более серьезные последствия для россиян, чем, к примеру, действия президента Клинтона для американцев.
Пока еще президент по-прежнему пользуется популярностью среди обычных граждан, и некоторые говорят, что население не готово к демократии. Однако, судя по реакции людей на катастрофу подводной лодки, они стали независимыми от бюрократического государства.
Этой необходимой предпосылки для создания гражданского общества будет более чем достаточно не только для предотвращения возврата в прошлое, но и для достижения дальнейшего прогресса в деле демократических реформ. Запад должен дать понять Путину, что этот курс является единственно приемлемым.
Борис Березовский
Заявление для печати Бориса Березовского
От 14 ноября 2000 г. передано в Москву около 19.00
14 ноября 2000 г. Gazeta.Ru, Москва
Сегодня я принял тяжелое решение – не возвращаться на допрос в Россию. Я решился на этот шаг в связи с постоянно усиливающимся давлением на меня власти и лично Президента Путина. По существу, меня вынуждают выбирать – стать политзаключенным или политэмигрантом.
Так называемое дело «Аэрофлота» было выдумано Примаковым, а теперь его реанимировал Путин, недовольный моим противодействием его политике. Путина – кандидата в президенты абсолютно не смущало, когда прибыль швейцарских фирм, работающих с «Аэрофлотом», использовалась для финансирования блока «Единство» и предвыборной президентской кампании. Но Путин-Президент без зазрения совести публично распоряжается перевести меня из свидетелей в обвиняемые по делу «Аэрофлота», а позже угрожает ударить дубиной по голове только за то, что ОРТ рассказало правду о трагедии подлодки «Курск», а я инициировал создание негосударственного фонда помощи семьям погибших моряков.
Но оставим вопросы морали на совести Президента и его окружения – Бог им судья. Политики руководствуются целесообразностью, поэтому главное в этом конфликте – мои принципиальные разногласия с Президентом по фундаментальным вопросам развития России.
Президент Путин ведет бесперспективную этническую войну в Чечне. Разогнав Совет Федерации, Президент нарушил Конституцию России и способствует развалу страны. Разрушив независимость местного самоуправления, он уничтожил важнейший элемент народовластия. Президент пытается поставить под свой контроль основные средства массовой информации с целью установить режим личной власти. И наконец, он отдает страну на откуп спецслужбам и чиновникам, которые душат свободу и инициативу, необходимые для подъема России.
