Анатолий Терещенко - Роковая точка «Бурбона»
Стиг Веннерстрем владел восемью иностранными языками, кроме родного, — шведского — говорил на норвежском, датском, немецком, английском, финском, французском и русском языках. Его жена тоже была знаменита связью с королевской династией. Она являлась дальней родственницей шведского короля Густава Восьмого Адольфа, что немало способствовало его карьере военного дипломата в Москве и Вашингтоне.
Согласно архивным данным шведской полиции, полковник ВВС Швеции Стиг Веннерстрем был завербован советской военной разведкой в 1948 году — на заре холодной войны, когда он занимал должность военного атташе Посольства Швеции в Москве. Работая в советской столице, он, как и многие другие молодые люди с Запада, проникся симпатией к русскому народу. Под псевдонимом «Орел» он сотрудничал с ГРУ около 15 лет. Но активная работа с ним началась после того, как он стал работать в американской столице.
Передаваемая «Орлом» информация носила исключительно важное значение. Она касалась вооруженных сил США и стран НАТО. Так, он раздобыл материалы с тактико-техническими характеристиками ракеты «Хок». Во время Карибского кризиса Стиг постоянно сообщал сведения о поведении американских войск и приведении в состояние боевой готовности ВМС США, о выходе их в Атлантический океан с целью блокады Кубы.
В переданных им в СССР материалах содержались сведения о планах развития Североатлантического блока. В частности, о размещении подразделений и частей армии США на Европейском континенте, разработках в области авиационной техники и плановых учениях.
Кроме того, по наводке Веннерстрема 13 июня 1952 года был сбит в районе острова Готланд советским истребителем МиГ-15 шведский самолет D^3 с восемью членами экипажа, занимающийся по заданию американцев сбором разведданных. Дело в том, что Пентагону было важно как можно больше узнать о советской ПВО в районе латвийского и эстонского побережий — именно через этот «балтийский коридор» в случае атомной войны должны были идти американские и британские бомбардировщики с атомными бомбами на Ленинград и Москву. На борту этого «ворона» находилось ультрасовременное американское радиоэлектронное оборудование шпионажа. Даже название самолета «Хугин» — одного из воронов бога Одина, сообщавших ему все новости мира, — говорило об истинном предназначении самолета D^3.
Стиг был смел и удачлив, однако при контактах со своими советскими друзьями — военными разведчиками В. Никольским и Г. Барановским — часто пренебрегал правилами конспирации. Он мог среди ночи позвонить советскому военному атташе в Стокгольме и попросить его о немедленной встрече или утром по пути на работу заехать за ним домой и отвезти в советское посольство.
На все замечания разведчиков он отвечал, что как начальнику секции Командной экспедиции министерства обороны Швеции, осуществлявшей контакты с иностранными военными атташе и выполнявшей функции военной разведки и контрразведки, ему нечего боятся. Кроме того, он успокаивал оперативников, что связи советского военного атташе контролируются им лично.
Как писали в книге «Империя ГРУ» А. Колпакиди и Д. Прохоров, — в 1961 году Веннестрему исполнилось 55 лет, и по существующим законам он вышел на пенсию. Ему предложили две гражданские должности — консула в Испании и советника по вопросам разоружения в МИДе. Было бы рационально направить его в Испанию, но в Москве рассудили иначе и потребовали, чтобы он продолжал работу в Швеции.
Однако в Центре не учитывали, что после увольнения из армии Веннерстрем уже не имел прежних возможностей, и продолжали ставить перед ним задачи военного характера. Теперь же требуемую информацию ему приходилось добывать окольными путями, что неизбежно должно было привлечь к нему внимание контрразведки. Кроме того, он уже не мог, как раньше, свободно посещать дипломатические приемы, что затрудняло контакты с ним…
* * *Поэтому в Центре решили, что оператором Веннерстрема вместо военного атташе В. Никольского будет Г. Барановский, имевший более низкий дипломатический ранг. Но все эти предосторожности не спасли Веннерстрема от провала. И во многом здесь виновато руководство ГРУ.
Перед увольнением из армии Веннерстрема пригласили в Финляндию на конспиративную встречу с заместителем начальника ГРУ генерал-лейтенантом П. Мелкишевым. Повод для встречи был пустяковый: московский начальник хотел поблагодарить агента за проделанную работу. А ведь это с таким же успехом мог сделать на месте, в Стокгольме, и Никольский.
Но главная ошибка заключалась в том, что для встречи с Веннерстремом Мелкишев воспользовался квартирой заместителя резидента КГБ в Хельсинки А. Голицына, который в декабре 1961 года бежал в США. Так, шведская контрразведка получила очередной сигнал о деятельности советского «крота» в министерстве обороны.
Второй версией кроме сдачи его Поляковым является якобы поступивший сигнал о «кроте» в Швецию из Англии. Дело в том, что всю разведывательную информацию о новых западных вооружениях ГРУ передавало тем, кто в ней больше всего был заинтересован, — советскому ВПК. Поэтому поступавшие от Веннерстрема документы попадали и в Комитет по науке и технике, где с 1960 года работал небезызвестный О. Пеньковский. И, когда в 1961 году он предложил свои услуги англичанам, они достаточно быстро установили, что данные о новейших образцах западного оружия поступают в СССР из Швеции.
Таким образом, кольцо вокруг Веннерстрема начало сжиматься. Дотошные бухгалтеры из контрразведки подсчитали, что за год расходы Веннерстрема превысили его доходы на 17 тысяч крон. (ГРУ выплачивало ему довольно скромную сумму — около 3000 крон в месяц, но его постоянные разъезды по Европе по заданию резидентуры требовали больших расходов.)
После этого в дом Веннерстрема в качестве домработницы была внедрена женщина по имени Карин Росен — агент шведской контрразведки СЭПО. В один из дней во время уборки она обнаружила среди стройматериалов на чердаке его виллы шпионское снаряжение. Но полностью изобличить Веннерстрема в шпионаже контрразведка смогла только тогда, когда ее агенту удалось выкрасть из его дома фотопленку «Щит» с переснятыми им накануне секретными документами…
20 июня 1960 года Веннерстрема арестовали по обвинению в шпионаже в пользу СССР. Улики, предъявленные ему, были неопровержимы, и ему ничего не оставалось делать, как признать свою вину. Назвал он и своих последних операторов — В. Никольского и Г. Барановского. Правительство Швеции немедленно объявило их персонами нон грата, и на следующий день они на сухогрузе «Репнино» покинули Стокгольм.
